Пепел и перо - Рэйчел Кейн
Когда Томас не потел у кузницы, он проводил время за тем, что как-то странно таращился в пустоту посреди мастерской и ходил, ходил кругами, будто бы изучая настоящую печатную машину уже стоящую рядом с ними.
Джесс в конце концов прервал свою резьбу по дереву и посмотрел на Томаса.
– Ты действительно способен ее видеть, да? – спросил он.
– Да, разумеется. Вот она. – Томас вскинул брови и указал на чертеж, который они снова составили на стене с помощью уголька. Джесс покачал головой:
– Да, я тоже вижу чертежи. Но ты видишь эту штуку уже построенной, не так ли? Полностью?
– Конечно, – сказал Томас. – А ты нет?
Джесс попытался создать в своем воображение машину, но схема – хоть он ее и отлично понимал – упрямо оставалась плоской, как следы угля на стене.
– Сомневаюсь, что я достоин золотого браслета, – сказал он и ухмыльнулся. – А вы достойны, профессор Шрайбер.
Томас развернулся и посмотрел на Джесса.
– Никакой я не профессор, – сказал он.
– Разве никто тебе не сказал? Вульф тебя аккредитовал. Пожизненная должность, золотой браслет и все дела. Когда нам сказали, что ты мертв, тебя занесли в список почета. Даже церемония была. Твое имя написали иероглифами на Профессорских ступенях. – Тот день, подумал Джесс, был печальным и эмоциональным. Лишь их шестеро, стоящих вместе на ступенях огромного серапеума, пока египетский жрец читал молитву по мертвому. Морган заперли в Железной башне, а Томас… Томас в это самое время кричал в тюрьме, расположенной под римскими улицами.
– Я не думал… – Голос Томаса оборвался. – Я… не знаю, как к этому относиться. Библиотека пыталась меня убить. Но…
– Но это единственное, о чем ты всегда мечтал, – закончил Джесс, когда сам Томас не смог. – Все сложно. – Что Джесс не сказал вслух, так это то, что, возможно, учитывая, как все ныне обернулось, сам факт того, что Томас свою мечту получил, даже делает ситуацию хуже. Вполне вероятно, что теперь Томас никогда не наденет библиотечный золотой браслет, который искренне заслуживал.
Томас покачал головой и – слишком уж старательно, по мнению Джесса, – улыбнулся.
– Все в порядке, Джесс, – сказал Томас. – Мне приятно. И это вовсе не все, о чем я всю свою жизнь мечтал. Я мечтал строить. И именно этим мы сейчас и занимаемся. Да?
– Да.
Томас подошел и посмотрел на шестеренку.
– Почти как надо, – сказал он.
– Почти?
– Тут нужен более гладкий край, хорошо? – Отчего-то когда Томас исправлял Джесса, Джесс не чувствовал себя дураком. Он кивнул и взял напильник, чтобы все исправить. – Уже поздно. Ты устал?
– Ты представляешь, на что похожа подготовка библиотечных солдат? Тебя заставляют тренироваться, пока не забудешь, что такое усталость. Нет, я в порядке. Сколько мы сделали?
– Треть закончили, думаю. Однако несколько деталей придется сделать с запасом. Я не уверен, что они выдержат хотя бы пробный прогон. А надо, чтобы выдерживали несколько запусков.
Джесс добавил финальные штрихи к деревянной модели, а затем передал ее Томасу. Томас подошел к пустому месту, вытянул руку с шестеренкой, точно установив ее в нужное место, и наклонил голову, уставившись в пустоту. Джесс подумал, что выглядит это жутковато, он буквально видел, как Томас думает. Энергия, излучаемая его головой, кажется, наполняла пространство вокруг них некой силой. Может, Томас был прав в своем наблюдении о том, что гении и скрыватели чем-то похожи.
– Отлично, – сказал Томас и передал деталь обратно Джессу, внезапно довольно улыбнувшись. – Еще двадцать таких, ладно?
– Ненавижу тебя. – Джесс отложил инструменты и потянулся. Руки болели, и спина ныла, а глаза будто горели, устав фокусироваться в тусклом свете. – Может, все-таки лучше сделать перерыв на ночь.
– Так и знал, что у библиотечных солдат нет силы воли, – сказал Томас, стирая чертеж со стены. – Я закрою угли в кузнице, чтобы не сильно остыли. Капелька греческого огня, и она снова будет горячей утром. – Он кивнул в сторону их стражника – снова Дивелла, который сопел в углу. Это, как знал Джесс, означает: «Отвлеки его». Так что когда Томас тихонько взвалил на плечо увесистую сумку с битым стеклом, Джесс подошел к огромной куче ломаного металла, из которого тщательно сооружал горку весь день, и по сигналу Томаса пнул, рассыпав.
Шум звякающих друг об друга металлических обломков заглушил звон стекла, высыпанного в большую каменную чашу, которую Томас быстро поднял и засунул в печь кузницы, а затем запер ее. Дивелл подскочил, запнулся, но тут же схватился за свое оружие, которое нацелил на Джесса с Томасом через несколько долгих мгновений, хотя и оказался достаточно сообразительным и не открыл огонь моментально. Томас же уже успел бросить и пустую сумку из-под стекла в печь, так что все следы их тайных действий были заметены.
– Какого черта вы тут творите? – рявкнул Дивелл. Томас медленно поднял руки. Ладони у него были практически черными от сажи и угля, а местами покраснели от ожогов. Однако Томас, похоже, не замечал травм, когда был занят работой.
– Маленькая неосторожность, – сказал Томас. – Мы оставим угли на ночь. И уйдем. – Когда Дивелл наконец убрал оружие, Томас загреб горсть углей и положил новым слоем, а затем добавил капельку жидкого греческого огня. Пламя вспыхнуло с шипением, а затем стихло. Горело горячо, но ровно.
Стекло медленно, но уверенно растопится за ночь, а завтра утром будет готово.
– Поживей, – проворчал Дивелл, стоя у двери. – Я пропустил ужин из-за вас.
Он вышел за дверь, а затем запер ее, когда Джесс с Томасом тоже покинули мастерскую, и пока стражник возился с замком, друзья успели уйти немножко вперед.
Джесс сказал:
– Думаешь, это сработает? – Он не имел в виду типографический станок, который они строили; тот точно получится, Джесс это знал.
Томас посмотрел ему прямо в глаза и сказал:
– Луч Аполлона? Останется только Богу молиться, если он не сработает. Тебе удалось найти источник энергии?
– Каким-то невероятным образом, но удалось. – Джесс сунул руку в карман своих штанов, достал маленькую деревянную коробочку и наблюдал, как Томас открывает ее. Внутри находилась маленькая механическая птичка, которая повернула голову, когда коробочку открыли, подскочила на свои металлические ножки и
