Зеленая жемчужина. Мэдук - Джек Холбрук Вэнс
Король Кестрель Помперольский скептически заметил:
– Все это превосходно! Но вы сами завоевали Южную и Северную Ульфляндии!
– Это не так! Я по праву возложил на себя корону Южной Ульфляндии, будучи законным престолонаследником. Королевство Северной Ульфляндии передал мне умирающий король Гакс – с тем, чтобы я отразил вторжение ска. Я разбил полчища ска, и обе Ульфляндии теперь могут вздохнуть свободно, не опасаясь давних врагов!
Король Одри тоже не был полностью убежден:
– Вы удерживаете земли за моими западными болотами и отказываетесь их вернуть!
– Я завоевал крепость Поэлитетц, отобрав ее у ска, чего вы не смогли сделать, и удерживаю ее теперь, потому что эскарп, на котором она находится, образует естественную границу между нашими странами. Кроме того, Поэлитетц продолжает охранять Даот, а не угрожает ему.
– Хмф! – надул щеки Одри. – В данный момент не стану устраивать дебаты по этому вопросу; в конце концов, это не так уж важно. Пусть каждому из сидящих за Круглым столом будет предоставлена возможность высказать свое мнение по очереди – скажем, по часовой стрелке.
Каждый из королей высказался, в общем и в целом в более или менее дружелюбном тоне. Когда очередь дошла до того места, где должен был сидеть Друн, Мэдук воскликнула:
– Так как я представляю принца Друна, от его имени я поддерживаю политику короля Эйласа. Говоря от своего имени, как принцесса Мэдук Лионесская, я отвергаю…
Король Казмир внезапно взорвался:
– Мэдук, молчи! Отныне, начиная с этого момента, ты больше не принцесса из Хайдиона, ты вообще больше не принцесса, и точка! Ты – безымянный подкидыш, дочь какой-то похотливой лесной твари и бродяги, ночевавшего в придорожных канавах! У тебя нет никакой родословной, твой отец вообще неизвестен! В качестве таковой ты не имеешь никакого права выражать какие-либо личные мнения на совещании государей: молчи!
Король Одри прокашлялся:
– Возражение короля Казмира не лишено веских оснований, хотя и выражено в несдержанных тонах. Я постановляю, что девица по имени Мэдук больше не может выступать на нашем совещании от своего имени, независимо от того, насколько проницательны или содержательны ее наблюдения.
– Очень хорошо, ваше величество! – согласилась Мэдук. – Я больше ничего не скажу.
Казмир угрожающе произнес:
– Не вижу никакого смысла в продолжении этого обсуждения – в любом случае не в условиях, существующих в настоящее время.
Король Одри огорченно пытался спасти положение:
– Мы выслушали несколько расходящихся точек зрения; эти расхождения, по сути дела, не способствуют ничему, кроме продолжения взаимных распрей. Возможно, однако, наши противоречия могут быть согласованы или сведены к минимуму, если мы продолжим их обсуждение позже, например сегодня вечером или даже завтра. Дальнейшие переговоры позволят нам упорядоченно изложить аргументы и определить масштабы уступок, на которые мы готовы пойти во имя всеобщего благополучия.
– О каких уступках вы говорите? – воскликнул грузный король Годелии Дартвег. – Мне незачем делать какие-либо уступки! Я хочу, чтобы Одри усмирил своих бешеных псов, устраивающих облавы в пограничных топях! У нас в Годелии нет хороших лесов, а когда наши охотники идут по следам пугливого оленя и ненароком забредают в Даот, на них нападают чертовы патрули! Этому произволу необходимо положить конец!
– Ваши требования неразумны, – холодно отозвался король Одри. – Я могу предъявить вам гораздо более серьезную претензию: вы оплачиваете и вооружаете визродских мятежников, не дающих нам покоя ни днем ни ночью!
– А почему бы я их не поддерживал? – возмутился Дартвег. – Это наши кровные братья-кельты! Они имеют такое же право жить на своей земле, как любой другой, и выбрали Визрод местом жительства. Каждый честный человек обязан оказывать им помощь. Постыдитесь, король Одри! Вам не следовало даже упоминать об этом вопросе при других!
Одри разозлился:
– Моя попытка созвать совет мудрых государей, руководствующихся логикой и разумными соображениями, позволила проникнуть в наше августейшее присутствие ряду болванов и тупиц, хотя протокол не позволяет мне назвать их имена! Я потерял всякую надежду, моему терпению пришел конец. Посему я закрываю и распускаю это совещание!
4
Вельможи и их дамы, собравшиеся в Зале героев, стали постепенно расходиться – через Двор мертвых богов в просторный вестибюль Фалу-Файля, где, озираясь по сторонам, они образовали несколько групп, вполголоса обсуждавших утренние события. Дамы сосредоточивали внимание главным образом на Мэдук. Ее поведение анализировалось с различных точек зрения; при этом употреблялись такие эпитеты, как «храбрая», «упрямая», «истеричная», «тщеславная», «сумасшедшая» и «непокорная»; нередко звучало также выражение «развитая не по годам». Никто не мог точно определить, в каком именно смысле применялось последнее выражение, но все соглашались с тем, что оно правильно характеризовало опальную принцессу.
Что касается самой Мэдук, она ненавязчиво присела в сторонке на скамье, в компании принца Джасвина. Некоторое время они молча наблюдали за приглушенным переполохом в вестибюле; Мэдук уныло повесила голову, не зная, что ей теперь следовало предпринять.
Через некоторое время принц Джасвин собрался с мыслями и осторожно задал вопрос, касавшийся тайны происхождения Мэдук:
– Твоя мать и вправду фея?
– Да. Фея Твиск, с голубыми волосами.
– Ты ее любишь? Она тебя любит?
Мэдук пожала плечами:
– Эльфы и феи понимают любовь не так, как ее понимают люди, в том числе я.
– Никогда раньше этого не замечал, даже в мыслях такого не было, но теперь, когда я на тебя смотрю, примесь феерической крови в тебе очевидна. Кроме того, твоя безрассудная отвага может объясняться только нечеловеческим происхождением.
Мэдук печально улыбнулась и взглянула туда, где стоял Казмир, говоривший с королем Годелии Дартвегом:
– Теперь я почти сожалею о своем безрассудстве, меня одолевают всевозможные опасения. Влияние фей уже ослабевает во мне, я слишком долго жила среди людей, за пределами родной обители.
– А твой отец – человек или эльф?
– Он представился моей матери как сэр Пеллинор, но они оба были в игривом настроении. Мне сказали, что сэр Пеллинор не более чем сказочный персонаж, странствующий рыцарь, убивающий драконов, наказывающий подлых разбойников и спасающий прекрасных дев из мрачных заколдованных темниц. Кроме того, он играет на лютне, распевает песни и говорит на языке цветов.
– И этот поддельный сэр Пеллинор соблазнил твою мать, претендуя на рыцарский титул без всяких оснований?
– Нет, – покачала головой Мэдук. – Все это было не так. Он был рыцарем, но назвался легендарным героем, чтобы позабавить фею, и не подозревал, что мне когда-нибудь придется его искать. – Глядя на собравшихся в вестибюле, Мэдук заметила приближение мадемуазель Кайлас: – Чего еще они от меня хотят?
Принц Джасвин усмехнулся:
– Удивительно, что теперь они вообще замечают твое существование.
– Они меня
