Кровь Первых - Ольга Аст
Удар. Ноги подкосились, но она устояла.
Удар. Кровь стекала по лицу.
Удар. Меч выпал из ее рук, и Бардоулф обессиленно рухнула на колени.
Наши взгляды встретились, и следующего удара не последовало. Я упал рядом с ней и прижал к себе в попытке защитить от ледяного плена. Пустые марионетки не могли мне ничего сделать. Они не были частью моего ада, но зверь все равно вырвался на свободу и стал кружить по лесу, охраняя нас и никого не подпуская близко.
– Ты теплый.
Я даже не надеялся еще раз услышать ее низкий, чуть хриплый голос, который немедленно отозвался внутри пронзительной болью.
– Ошибаетесь, мой король, я замерз.
– Ты не можешь быть настоящим, Этан. – Она оттолкнула меня и посмотрела безумными глазами. – Нет, не говори мне, что…
– Прошу вас, давайте выберемся отсюда, а потом можете ругать, сколько захотите. – Я готов был умолять, лишь бы вывести ее из ужасного леса.
Бардоулф покачала головой.
– Отсюда нет выхода, Этан.
Я сжал челюсти и, поднявшись на ноги, протянул руку.
– Вы можете хоть раз не решать все сами, а положиться на меня?
Она нахмурилась, но позволила помочь встать. Я огляделся в поисках хоть чего-то, напоминающего тропу или арку из небесного сада, но кругом, кроме леса голых деревьев, царила снежная пустыня. Ну же, божественная сила, где ты и как тобой пользоваться?
– Бесполезно, можешь не искать. – Бардоулф вытерла тыльной стороной ладони кровь с лица и подняла свой меч.
Она готовилась сражаться дальше. Наблюдая за ней, я все понял. Ледяная клетка была создана ее душой. Бардоулф считает, что заслужила такое наказание, поэтому мы здесь и застряли.
– Вы собираетесь остаться, так ведь?
– Не самое плохое место для бывших королей. – Она пожала плечами и резко взмахнула мечом, сбрасывая кровь с лезвия. На снег упали алые брызги.
– Как же вы меня сейчас злите, Ваше Величество! Всем даруете свободу, защищаете, бросаетесь на меч первым и постоянно вините себя во всем! – мой крик разнесся эхом по лесу. – Вы больше не король Бардоулф. Смерть отца не ваша вина. Смерть Аллана не ваша вина. Моя смерть НЕ ВАША ВИНА. Вы не можете нести ответ за всех! А если вам так хочется о ком-то заботиться, то позаботьтесь о себе! Да, я буду жадным в своих желаниях. Цените себя, любите себя и всегда думайте о себе. Вам достаточно этого? Хотя бы сейчас, в это мгновение скажите: вы точно считаете, что заслужили вечно сражаться?
Мой голос сорвался, и я обвел рукой белоснежный ад. Мысли и чувства по отношению к Бардоулфу, которые терзали меня глубоко внутри, вылились бурным потоком. Она молчала, был слышен лишь хруст тонкого льда под лапами волка. Но даже он не сможет долго удерживать марионеток, если Бардоулф сама не захочет покинуть свою клетку. Усталость навалилась на плечи. Тело трясло от холода. А может ли замерзнуть душа? Мне нестерпимо хотелось лечь на колючий снег и свернуться в клубок, но я стоял и упорно смотрел в синие глаза.
Где-то за деревьями завыл волк, и одновременно с ним Бардоулф запрокинула голову и громко рассмеялась. Мне показалось, что весь снежный мир затрясся в этот момент.
– Только что бывшего короля отчитали. Жаль, Ал не слышит тебя, он был бы очень доволен.
Мимолетная улыбка сошла с ее лица, вновь сменившись маской безразличия. Бардоулф воткнула меч в снег и оперлась на гарду.
– А стоит ли становиться жадным после смерти, Этан? – голос стал тихим и ровным. – Ответ на твой вопрос – нет. Я не считаю, что заслуживаю вечного сражения. Если тебе что-то нужно забрать или найти, то бери и уходи.
Бардоулф рывком вытащила меч и ногой разгребла снег, показывая мне сияющую тропу из нитей. Значит, она могла найти выход, но не хотела.
– Почему соврали, что отсюда не выбраться?
– Все годы я жил, движимый болью и страхом. Они вросли в меня и пустили корни. Тут привычно и спокойно, Этан. Борьба для меня означает жизнь. Без нее я потеряю себя.
– Значит, вам нужна борьба? Замечательно. – Внезапная решимость, смешанная со злостью и досадой, кипела внутри, подогревая тело.
Теперь золотая тропа под ногами виднелась отчетливо, она вела через лес. Волк выдыхался, беспрерывно разрушая марионеток. Еще немного, и мы действительно здесь застрянем. Я схватил Бардоулфа за запястье и потянул за собой.
– Бог убивает тело Эмилия, проклятые вырвались из подвалов и жрут людей. Дартелия объята пламенем, истекает кровью. – Я обернулся и посмотрел ей в глаза. – Такая борьба вам подойдет?
Я готов был на что угодно, лишь бы Бардоулф захотела выйти отсюда. А потом, желает она того или нет, ее душа станет свободной и забудет сражения, как и меня… Комок в горле мешал говорить, и я отвернулся, но тут же чуть было не упал, поскользнувшись на наледи. Бардоулф стояла, железной хваткой вцепившись мне в руку. Ее взгляд блуждал по моему растерянному лицу, пытаясь понять, насколько мои слова правдивы.
– Ты действительно Этан? Не еще одно создание этого места?
– А вы все это время сомневались! – воскликнул я.
Бардоулф резко подалась вперед и вцепилась в мою рубашку.
– Какого дьявола, Этан? Что ты опять натворил?
Ее перекошенное от гнева лицо вызвало у меня неуместную улыбку. Наконец-то маска безразличия пала, показывая настоящий характер моего короля. Но радоваться было рано, за ее спиной разворачивалось неутешительное зрелище. Волк не справлялся, и марионетки медленно двигались к нам. Бардоулф проследила за моим взглядом и, отпустив рубашку, уверенно двинулась по тропе.
– Как только выйдем отсюда, то сразу же все объяснишь.
Мы пробирались по мерзлому снегу, подгоняемые преследующими нас марионетками. Сильные порывы ледяного ветра мешали, сбивая нас с ног. Казалось, что все бесполезно, но Бардоулф упорно шла вперед в тяжелых доспехах и не выпускала из рук меч.
Белый снег слился в одно нескончаемое полотно и резал глаза так, что пришлось ненадолго прикрыть их, чтобы не ослепнуть. И только в тот момент, когда я готов был упасть без сил, ледяной плен сменился прекрасным лугом с благоухающими цветами. Мир наполнился красками и запахами трав. Завывание ветра сменилось трелями птиц и стрекотом кузнечиков. Тело расслабилось, а дышать стало легко и приятно.
– Очищение.
Казалось, голос доносился отовсюду, как тогда, в небесном саду, а вдали виднелись резные колонны. Место, с которого начался мой путь здесь, где души получали свое право на
