Ловец Мечей - Кассандра Клэр
– Ты ее в постель не затащишь, Шарлон, – сказал Кел. – Ты же знаешь, что мать хочет выдать ее за Конора. А Антонетта – послушная дочь.
– Конора ей не видать, – криво усмехнулся Шарлон. У него были каштановые волосы и бледное лицо, как у матери, уроженки Детмарка. – Ему нужно заключить брак с иностранной принцессой или принцем. И, когда ее мечты рухнут, я буду рядом, чтобы осушить ее слезы.
Кел покосился на Конора, который усадил Аудету себе на колени. Она потянулась к нему, чтобы откусить кусочек вишни, которую он держал во рту. Вероятно, дело зашло бы еще дальше, но в этот момент появилась Алис и, рассыпаясь в извинениях, прикоснулась к плечу принца. Они обменялись несколькими словами, после чего он поднялся и вышел из салона следом за ней, оставив Аудету в компании Фальконета.
В дверях Алис обернулась, взглянула на Кела и едва заметно кивнула. «Когда я дам знак», – сказала она, и он подумал: неужели она отвлекла Конора ради него? Нет, разумеется; она не стала бы выманивать принца из зала под фальшивым предлогом, наверняка у них было какое-то дело.
Бросив последний взгляд на Антонетту, которая, обнимая визжащую Санчию, наблюдала за гаданием, Кел поднялся и незаметно вышел из салона через заднюю дверь. На лестничной площадке целовалась молодая парочка; никто из них не заметил Кела. Он поднялся на верхний этаж и остановился у ничем не примечательной, но хорошо знакомой двери.
Когда Кел в первый раз увидел библиотеку «Каравеллы», он был изумлен. Он думал, что найдет здесь кнуты и наручники, но оказался в комнате, полной книг. Здесь пахло чернилами, старыми кожаными переплетами и сальными свечами. Стены были отделаны деревянными панелями, оконца ромбовидной формы находились высоко под потолком; масляные лампы, висевшие на металлических крюках, давали теплый желтый свет.
В соседнем зале, куда вела деревянная арка, хранились самые редкие книги. «Мы владеем крупнейшей на всем Данморе коллекцией книг, посвященных искусству доставлять наслаждение, – не без гордости сообщила ему Алис. – Наши клиенты могут просмотреть книги и выбрать любой понравившийся сценарий. Никто, кроме нас, не предлагает такую услугу».
Кел подошел к столу, на котором лежали книги, провел кончиком пальца по корешкам. «Краткая история наслаждений». (Он подумал: а почему бы не издать подробную историю этого предмета, ведь это было бы гораздо уместнее.) Многие книги были на иностранных языках, и Кел переводил про себя: «Зерцало любви», «Сад ароматов», «Тайные уроки нефритовой спальни».
– Вы пришли, – раздался голос у него за спиной. – Алис сказала, что вы придете, но я не был уверен.
Кел поднялся, обернулся и увидел молодого человека лет двадцати – он стоял под аркой, прислонившись к стене. Он оказался моложе, чем ожидал Кел, у него было красивое, как у девушки, лицо, открытое и любопытное, золотые волосы и синие глаза. Кел решил, что среди его предков имелись северяне, – а это означало, что в жилах Алис тоже текла северная кровь, хотя по ее внешности об этом нельзя было догадаться.
– Вы Меррен Аспер? – спросил Кел. – Брат Алис?
Меррен любезно кивнул.
– А вы Кел Анджуман, кузен принца. А теперь, когда мы назвали друг другу своих родственников, можно поговорить о деле, – сказал он и, войдя в комнату, взял стул и уселся у длинного стола. Потом сделал знак Келу сесть напротив.
Кел рассматривал нового знакомого. На нем была неофициальная «форма» студентов Академии, университета Кастеллана: выцветшая черная куртка, небрежно повязанный белый галстук, потрепанные старые ботинки. Слишком длинные волосы. Теперь Кел заметил сходство с Алис: у Меррена были такие же синие глаза и тонкие черты лица. От его одежды исходил слабый запах, который, однако, нельзя было назвать неприятным. Он напомнил Келу аромат свежескошенной травы.
– Ваша сестра сказала, что вы лучший химик в Кастеллане, – начал Кел.
Меррен довольно улыбнулся.
– Правда?
Он нырнул под стол и выпрямился, держа в руке бутылку вина. Сорвал сургучную печать и бросил ее на стол. На сургуче было выдавлено изображение виноградной лозы, символа Дома Узек. От Семей Хартий никуда не денешься, подумал Кел.
– Не желаете выпить? – предложил Меррен, вытаскивая пробку.
– Даже не знаю, – ответил Кел. – Ваша сестра также сказала, что вы лучший отравитель во всем Кастеллане.
Меррен обиженно надулся. Сделал глоток из бутылки, закашлялся и сказал:
– Я изучаю яды. В конце концов, это же химические соединения. Это не означает, что я бегаю по городу и травлю всех подряд – тем более клиентов своей сестры. Она меня убьет.
Это походило на правду. Алис защищала свое предприятие, как мать защищает дитя. Кроме того, Меррен сам пил из бутылки. Кел протянул руку.
– Давайте.
Вино было терпким, кисло-сладким, как яблоко, и по телу разлилось приятное тепло. «Хороший товар, Узек».
– Я не знал, что в Академии преподают курс изготовления ядов.
– Ничего подобного там не преподают. Строго говоря, я изучаю химию и ботанику. Когда дело доходит до ядов, приходится заниматься самообразованием. – Меррен улыбался с таким счастливым видом, как будто речь шла об изучении поэзии или танца. – Как сказал один ученый, единственная разница между ядом и лекарством заключается в дозировке. Самый сильный яд не убьет, если принять микроскопическое количество, а вода или молоко могут быть смертельны, если выпить их слишком много.
Кел улыбнулся уголком рта.
– Но я уверен, что людям, которые готовы заплатить за ваши услуги, не нужны ни вода, ни молоко.
– Да, у меня покупают другие вещи. Химикалии для получения красителей, мыла, даже для постройки кораблей. Вообще-то говоря, для чего угодно. – Меррем задумчиво смотрел прямо перед собой. – Я делаю яды потому, что нахожу интересным сам процесс; смерть меня не интересует.
– Что же такого интересного в ядах?
Меррем заглянул в бутылку и ответил:
– До Раскола маги могли убивать прикосновением, взглядом. Яд – это самое близкое к магии, что сейчас у нас есть. Искусный отравитель может создать яд, который будет убивать много лет, может отравить книгу, так что человек умрет, перелистывая страницы. Я могу отравить зеркало, перчатки, рукоять меча. Кроме того, яд делает нас равными. Матрос, аристократ, король – одна и та же доза убивает всех. – Он наклонил голову набок. – А кого вы хотите отравить?
В шафрановом свете ламп волосы Меррена казались золотыми, как парчовый фрак Монфокона. В другой жизни Кел мог бы учиться в университете вместе с Мерреном. Мог бы даже стать его другом. Но стеклянная стена отделяла Кела от остальных людей, которые не знали, кто он такой на самом деле. И он
