По серебряному следу. Дворец из стекла - Корнелия Функе

Но Уилл здесь. Видишь? Я же обещал тебе, что мы его найдем. Все остальное не в счет.

– Не объяснишь ли мне эту войну? – прокричал Воин, когда Игрок даже не остановился. – В моей собственной крепости?

Игрок поднял руку, и ворона опустилась на нее. Увидев ее глаза, Клара отпрянула. Это были глаза старухи.

Игрок, пытаясь успокоить Клару, взял ее за руку.

– Все будет так, как нужно, – прошептал он ей на ухо. – И у тебя нет никаких оснований пугаться.

– Ты натравил на него двенадцать самураев! – крикнул он Воину. – Двенадцать! И это лишь те, кто бился с ним, когда я вернулся. Не ты ли заявлял, что победившему тебя заплатишь столько серебра, сколько он весит? Меня волнует только, чтобы ты придерживался собственных правил!

Клара не сводила глаз с зарослей, откуда все еще доносились крики. Ей чудился запах корицы. Корицы и сахара. Уилл! Она пошла в сторону деревьев, но Игрок потянул ее назад:

– Он в безопасности. Все это лишь для его защиты. Не отходи от меня ни на шаг. – Вьющиеся растения расступились перед ним, и среди деревьев образовалась узкая тропинка. По краю распустились цветы из серебра и стекла.

– Отдай мне одного из детей. – У вороны были не только глаза, но и голос старухи. – Они хотят ко мне.

– Не здесь и не сейчас! – Игрок согнал ее с плеча. Вокруг Клариной лодыжки обвился усик какого-то растения, но стоило Игроку оборвать его, как он тут же превратился в серебро.

– Утоли свой голод теми, кого убил Воин, – крикнул он вороне. – Большинство из них почти дети.

Ворона с человечьим криком залетела в одно из деревьев. Что все это значило? Она спросит у Игрока позже. Он ей все объяснит. Он влек ее дальше, и деревья расступались перед ним. А там стоял Уилл – каким Клара видела его с балкона. Он стоял к ней спиной.

Неужели из-за нефрита он забыл ее? На долю секунды ей захотелось развернуться и убежать прочь – прочь от боли, которую она слишком хорошо помнила, от отвращения к камню… Но она была так счастлива видеть его. До ужаса счастлива.

«Взгляни на меня! – шептало ее сердце. – Уилл! Где ты был? Ты меня узнаешь?»

Будто почувствовав, что она здесь, он обернулся и едва увидел ее, как нефрит превратился в человеческую кожу – словно растворилась маска, которую он носил только для других. Нет, он ничего не забыл – ни ее, ни себя самого, – но Клара не была уверена, что видит в его глазах именно любовь. Облегчение – да, даже какое-то ликование – чувство, скорее, незнакомое ей в Уилле, – и… почему-то вину.

Лес вокруг нее обратился в дым. Он рассеялся, забрав с собой тех, кого поглотил. Но ворона была еще здесь. Она сидела на воротах, ведущих на площадь, и наблюдала, как Воин в сопровождении двух самураев хромает к Игроку.

– Это ты вызвал сюда нефритового гоила! – Воин оглянулся, будто ожидал, что в любую секунду сквозь булыжник его арены для поединков вновь прорастут деревья. – Ты вызвал его, чтобы выставить меня дураком! – Он остановился рядом с Игроком. – А ведьма-ворона? Она из тех лесов, что находятся лишь по другую сторону этого мира. Даже для ее призрачных крыльев это дальний путь, а еще я видел серебряные цветы среди деревьев. Ты впустил ее через мое зеркало, чтобы его магия придала ей нашей силы?

– Твое зеркало? Позволь напомнить, что его создал я!

– Как же я мог об этом забыть?! Я разобью его, пока из него не выползла еще какая-нибудь твоя давняя подруга и ты не напитал ее магией ольховых эльфов. Я разобью все зеркала, которые ты столь великодушно мне оставил, и отныне начну делать собственные. Тебе придется отправиться в родные края как простому смертному. Чтобы с рассветом я вас здесь больше не видел! А остальным можешь передать: пусть лучше остерегаются тебя, чем меня. Да, у Воина грандиозные планы, но впредь каждый сам за себя. Так мне всегда было милее.

Он развернулся и захромал прочь, но через несколько шагов обернулся вновь.

– Это сын Розамунды, верно? – крикнул он Игроку. – Я понял, что он кого-то мне напоминает. А она? – Он указал на Клару. – Не думай, что я не заметил, как она похожа на твою давнюю любовь. Если он предложит сделать тебя бессмертной, – крикнул он Кларе, – скажи «нет».

Уилл не отрываясь смотрел на Игрока. На нее он даже не взглянул.

Он сын Розамунды, верно? Не думай, что я не заметил, как она похожа на твою давнюю любовь. Тайны – Кларе казалось, что они обвивают горло, как колючие усики вороньих растений. При упоминании матери Уилла пальцы Игрока сжали ее руку чуть крепче.

– Мы рады видеть тебя в добром здравии! – сказал он Уиллу. – Мы очень давно тебя ищем. – Он легонько подтолкнул ее к нему. – Ты вернул мне мой мир. Самое меньшее, что я мог сделать, – это доставить тебе твою подругу!

Уилл, помедлив, наконец взял Клару за руку и притянул к себе.

– Ты обманул меня. Использовал и обманул!

– Ты был нашей единственной надеждой! Мы уже отчаялись! Феи прокляли нас из-за нескольких бочек воды. Известно ли тебе, сколько мы просили у них эту воду? Но они игнорировали наше любопытство, нашу тягу к знаниям. Они считали, что мы слишком похожи на вас, смертных, и не терпели никаких перемен. Их наказание было ужасным! Восемьсот лет! Отрезаны от всего родного и близкого!

Уилл покачал головой, словно хотел избавиться от слов Игрока.

– Это ты послал Кларе брошь. Шестнадцатая мне все рассказала.

– Чтобы защитить Клару! Темная Фея собиралась поступить с вами намного ужаснее!

– Лжец! – На лбу Уилла проступил нефрит.

– Уилл! – Выдернув свою руку из его руки, Клара отшатнулась. – Я думала, вы давние друзья. – Как же она ненавидела этот камень! Внезапно лицо Игрока показалось ей гораздо роднее. – Он помог мне тебя найти, – накинулась она на Уилла. – Он был рядом, когда я проснулась.

Игрок примирительно улыбнулся:

– Он столько всего пережил. Дай ему время. Он освободил этот мир от страшного проклятия. И выжил в поединке с Воином. Тот никогда ему этого не простит, и нам следует уехать, пока он готов отпустить Уилла.

Уилл смотрел на Игрока во все глаза, словно пытался не слушать его. Нефрит покрывал пятнами его лоб и щеки, и Клару охватил ужас, как и в тот день, когда она коснулась камня впервые.

– Откуда другой ольховый эльф знает мою мать?

– Ему ее представил я. Давным-давно. Ты многого о ней не знаешь, но я все тебе расскажу. И все объясню.

Уилл вновь покачал головой. В глазах у него сверкало золото, а кожа напоминала бледно-зеленый фарфор.

– Я ничего не хочу слышать. Клара! – Он протянул ей руку. – Я отведу тебя назад. Мы найдем другое зеркало. Обещаю!

Уилл говорил с ней как с ребенком, которого нужно вывести из темного леса. Но в лес она пошла только из-за него. А Игрок показал ей выход.

Он улыбался Кларе, и ей чудилось, что сердце ее раскалывается