Александр Кулькин - Когда наша не попадала
– Цыть!
Пока принцесса ртом хватала воздух, не в силах снести такое хамство, Кудаглядов подозвал к компании Вбану и предложил тому прочитать лекцию о зверях джунглей и их пищевых пристрастиях. Вот тут и пригодился Аладдин. Оказалось, что у него очень широкие плечи и за них так удобно прятаться, а прижавшись к его спине, можно почувствовать себя в безопасности. Зная, что он не предаст, защитит и спасёт, можно сделать вид, что уступаешь только из-за почтения к возрасту собеседников. И можно подождать, даже до завтра.
Подошло время обеда, и на стоянке вкусно запахло. Каша с мясом, свежие фрукты – чего ещё можно надо желать путнику?
– Хлеба… – грустно ответил Геллер, пряча облизанную ложку за кушак.
– Не балуй, – ответил атаман, задумчиво стругая длинный желтый фрукт в чашку с кашей. – Вот выйдем в акиян, вспомнишь свежее мясцо и сладкие плоды.
– Дык, это я так… По привычке, – смутился Володимир, подумал и вновь достал ложку.
– Дядько, – влез с вопросом Ивашка. – А что это за мясо было?
– Какая разница? Главное, что съедобное, – отмахнулся дядька, накладывая себе кашу с горкой. Горка была солидная. – Ешь давай, атаман прав, нескоро мы ещё свежаниной побалуемся.
К шатру подошёл купец. Спесь Федорович поднялся с земли и пригласил уважаемого гостя на разостланный ковёр. Ковёр волхв выпросил у Аладдина, надо же уважить человека.
– Ждём вас и жаждём продолжения бывальщины.
Собравшиеся мореходы поддержали атамана, и, после обязательных отнекиваний, караванщик продолжил свой рассказ о жизни и смерти, о любви и предательстве, в общем, о том, что нас окружает.
– Не все, далеко не все, кинулись искать песчинку в бархане. Очень многие отказались и разъехались по домам. Но никому не было причинено обиды, и даже гордые дети предгорий не могли найти урон для своей тщательно сберегаемой чести. Но всё-таки были и мечтатели, по-иному трудно их назвать. Они разъехались по пустыне, и это всё о них. Речь пойдёт о простом жителе славного и великого города Багдада, молодом парне по имени… Впрочем, что нам до его имени? По-разному его звали, назовём и мы его по-своему. Козир[7] , пусть будет так. Рыбка хоть и мала, но врагов у неё много. Но не по зубам им она, ершистая больно. Итак, Козир, как обычно, пребывал на базаре, жадно ища хоть какую-нибудь работу. И в этот момент запели трубы и услышал весь Базар, что ищет Великий Визирь юношу, крепкого телом, храброго и не безобразного. Готов Магрибец поручить ему службу трудную и сулил награду великую. Вместе со всеми вышел и Козир, терять ему было нечего, а работы он не боялся. Повезло ему или нет, в тот час сказать было трудно, но выбрали стражники и его. Всех, немногим больше двух десятков, привели в сад, что примыкал к дворцу Великого Визиря, и попросили обождать. И хоть непривычно и смешно было видеть – подумать только – вежливых стражников, никто даже не улыбнулся. Слишком все были взволнованы, так что напрасно стояли на столах кувшины с прохладным шербетом и блюда с яствами. Почти напрасно, потому что Козир здраво рассудил, что быть может всякое, а наесться про запас не помешает. Немного времени прошло, как стали приглашать юношей по одному во дворец. Назад в сад никто не возвращался, и оставшийся народ потихоньку начал тревожиться. Опять-таки – кроме нашего героя. «Чему быть, того не миновать. А чему не бывать, того и не надо бояться», – спокойно ответил он на вопросы и продолжил своё увлекательное занятие. Подошла и его очередь, и юноша спокойно проследовал навстречу судьбе. Конечно, спокоен он был только внешне. От острого взгляда не ускользнуло то, что шёл он последним, и то, что эбеновые стражники держали в руках секиры со сверкающими лезвиями. «Никогда не надо платить только у друзей, а где их взять?» С такими мыслями он и вошёл в комнату, освещенную лишь пламенем жаровни. Не сразу Козир заметил хозяина, но, увидев высокого человека в богато расшитом халате, стал осторожно его рассматривать. Хоть и немало было лет Магрибцу, но черна была его борода и чёрные же кудри спускались на плечи. О, Магриб! Край, где песчаное море сталкивается с морем воды. Край, где люди разных народов живут, любят и воюют под сверкающим мечом солнца. Край – от слова «крайность». Выходят оттуда либо люди высочайшей добродетели, либо мерзкие чёрные колдуны. А вот кем являлся хозяин, было скрыто в мареве пустыни.
«Ты наелся?» – в голосе Магрибца послышалась только добрая улыбка. «Низкий поклон, о, Великий, – поклонился юноша. – По твоей милости слуги накормили голодного». «Я рад, что ты так высоко оценил это деяние. Согласен ли ты оказать мне мелкую услугу?» «Ты можешь распоряжаться мною», – пожал плечами Козир. «Это хорошо. Умеешь ли ты читать?» «У учителя на базаре громкий голос, а глаза у меня зоркие. Целое лето я слушал и смотрел, так что прочитать что-нибудь смогу». «Это прекрасно. Пропусти его к столу!»
Кобра, которую он считал бронзовой статуей, раскинувшая свой капюшон перед юношей, быстро скользнула в тёмный угол. Осознав, как близок он был к свиданию с разрушительницей наслаждений и собраний, Козир вздрогнул, но внешне остался бесстрастным. Подойдя к столу, он увидел на нём медную, начищенную до блеска, лампу и пожелтевший свиток с написанным летящим почерком словом.
«Прочитай слово. Только вслух пока не произноси!! Прочитал?» «Да». «Сможешь повторить вслух»? «Конечно». «Прелестно. Теперь слушай, куда тебе надо съездить».
На конюшне Козиру предложили смоляно-чёрного жеребца под богатым седлом и, как парень ни отнекивался, пришлось ехать на этом сыне иблиса. Фирман Великого визиря отворил городские ворота, и пустыня приняла искателя счастья в свои ласковые объятия. Посмотрев в бездонную чашу небес, опрокинутую над нашей землей, паренек быстро нашёл звезду, самую северную из семи звезд-фиников. Вы, северяне, называете её Стожаром. Чёрный конь смирился под удилами и быстро нёс своего всадника к цели. Покачиваясь в седле, Козир твердил про себя жуткое слово, стараясь не проговорить его вслух. Ибо предупредил его Магрибец, что после произнесения слово теряет власть. Такова природа всего тайного – стоит только озвучить его, как спадает пелена и люди изумленно восклицают: «Куда смотрели мои глаза!» Но проходит всё, кроме, конечно, времени, и миновали мгновения дороги. Воткнув в песок копьё, Козир накинул на него уздечку и, прихватив только пустой хурджин, смело вступил в зияющую пасть пещеры. И ринулся на него демон Мара, всё же не зря предупреждал Великий Визирь об индийском происхождении вместилища тайны. Серебрились на солнце хрустальные струи водопада, и юные нагие девы весело смеялись под струями живительной влаги. Завидев юношу, они призывно замахали руками, и райское наслаждение обещали их алые уста. Закрыл глаза Козир, ведь это обман, мара, но так же были видны дразнящие улыбки и сверкающие капельки воды в пленительных ложбинках. Мужские губы должны были собирать эти капельки, но твёрд был парень и только считал вслух, стараясь заглушить звон воды и переливы чарующего смеха. «Уахид, итнин, талята…»[8] – звучало в душной тишине пещеры, и исчезли девы, только раскаленный солончак окружал человека. А впереди колыхалась стена пламени. Завидев Козира, огонь рванулся ему навстречу, но не дрогнул человек. «Всё это обман, этого нет, не может быть», – твердил он, слыша, как трещат, сгорая, его волосы, ощущая, как мучительно больно обгорающей коже. И отступился Мара, впереди была только Тьма.
