Сумерки Баригора - Софья Соломонова

«Не плачь, сестра, —

Молвит Андерс, —

Алор мою душу примет,

Огонь заберет мое тело,

И пепел мой вскоре остынет.

Наш дядя наденет корону,

Народ поведет за собою.

А ты позабудешь скоро

Разлуку нашу с тобою».

«Наш дядя не может тягаться

С тобой в королевской стати,

Со смертью твоею начнутся

Размолвки среди знати.

Я чувствую, Андерс, что смерть

Твоя Баригор погубит.

И если Алор не поможет,

Не знаю, что с нами будет».

И в храме Алора Ливиния

Часами поет молитвы,

Ее подобного рвения

Не видели эти стены.

И вот во тьме полуночной

Вдруг храм озарился светом.

К Ливинии приклоненной

Алор снизошел с ответом.

«Принцесса, сильна твоя вера,

Но просьба бесстыжа.

За жизнь этого человека

Отдать что готова, скажи же?»

«Мой брат – король Баригора,

Дыханье его ценнее

Всего того, что имею, —

Так молвит Ливиния, —

За Андерса наши люди

На жертву готовы собою,

А значит, и я готова,

Коль будет это ценою».

«Я вижу, ты любишь брата

И землю свою родную.

Молитву твою я слышу,

Но жертву возьму дорогую».

Наутро проснулся Андерс

Здоровым и силы полным.

А тело сестры его в храме

Монахи нашли холодным.

Баригор, Лориц, 5 сентября 3595 года

Вид на Лориц открывался издалека. Когда карета преодолела последний холм на подступах к столице, Квентин высунулся из окна, чтобы получше рассмотреть окрестности крупнейшего города Баригора. Лориц окружали роскошные аккуратные поля, на которых уже вовсю шла жатва. С вершины холма было видно десятки ровных разноцветных квадратов и маленькие фигурки людей, быков и лошадей, занятых на сборе урожая. После лесов Аурверна, через которые пролегала бо́льшая часть пути из Брасса, от простора захватывало дух.

Вдалеке на берегу небольшой реки раскинулся величественный Лориц. Даже с такого расстояния можно было разглядеть украшенные флагами королевства башни, оставшиеся от когда-то неприступной столичной крепости. Скромные, сливающиеся в серую массу жилища крестьян простирались вдоль реки на несколько километров, постепенно уступая место фабричным трубам и высоким каменным домам мещан. А где-то за ними, в глубине города, от глаз скрывался дворец, а вместе с ним и Королевская военная академия, кадетом которой через несколько дней предстояло стать и герцогу фон Аурверну.

Карета быстро преодолела отделявшее их от столицы расстояние, но встала в очередь из торговых фургонов и телег с собранным урожаем в преддверии города. Парантский тракт, как всегда, был загружен, и Восточная застава, расположившаяся прямо перед мостом через реку Лориц, не справлялась с потоком желающих проехать в столицу.

Закашлявшись от дорожной пыли, поднятой десятками лошадей, быков и пеших путешественников, Квентин сел на обитое бархатом сиденье кареты. Ему хотелось выскочить наружу и со всех ног побежать в столицу, но в ушах его строго и осуждающе звучал голос матери: «Что подумают люди?» Герцог фон Аурверн, будущий правитель провинции Аурверн, не мог позволить себе бегать по городу, как какой-то крестьянский ребенок. Не в силах сидеть без дела, Квентин принялся ковырять уже начавший слегка пузыриться от времени лак на внутренней стороне двери кареты. Его мысли были далеко. Каково это, быть кадетом Королевской академии? Найдет ли он там друзей? Будут ли родители гордиться им? Кусочек лака откололся и больно вонзился Квентину в мягкую кожу под ногтем. Квентин зашипел и затряс рукой.

– Всё в порядке, молодой господин? – озабоченно спросил кучер, постучав по крыше кареты.

– Да, Томас, все хорошо, – откликнулся Квентин, наблюдая, как пространство под полупрозрачным краем ногтя заполняется кровью, – долго еще стоять?

– Уже скоро, молодой господин.

Квентин шумно выдохнул и взял в руки толстое пособие для молодых офицеров, лежащее раскрытым на сиденье рядом с ним. Весь день он пытался начать читать главу про управление отрядом во время защиты города, но совершенно не мог сосредоточиться. Прочитав несколько абзацев, он снова и снова возвращался мыслями к своему будущему в академии и не мог вспомнить ни слова из прочитанного. Квентин захлопнул книгу и вновь высунулся в окно кареты: очередь как будто бы не продвинулась ни на метр. Вдалеке, у небольшого одноэтажного здания заставы, Квентин разглядел ее работников, досматривающих очередную повозку. Их силуэты казались мутными из-за стоящей в жарком воздухе пыли.

Прошло еще не меньше часа, прежде чем карета добралась до заставы. Увидев герб дома фон Аурверн, дежурящие на ней стражники дружно отсалютовали и пожелали герцогу хорошо провести время в столице.

Вырвавшись из бесконечной пробки, застоявшиеся кони резво рванули вперед, глухо стуча копытами по плотной земляной дороге. Парантский тракт заходил в промышленный район Лорица. Воздух здесь был удушливо грязным, особенно в жаркий день уходящего лета. Из труб многочисленных мануфактур и фабрик валил темный дым, отовсюду раздавались грохот машинерии, стук металла о металл и перекрикивания рабочих. Дорога была запружена фургонами и телегами, груженными материалами и товарами. Между повозок сновали люди в рабочих комбинезонах, перемазанных маслом и углем. Эта часть Лорица напоминала Квентину родной Брасс. Отец часто брал его с собой, когда посещал местные фабрики. Но у Квентина станки никогда не вызывали большого интереса. В отличие от кораблей и пушек. Именно поэтому отец и решил отдать его в Королевскую академию, хотя сам предпочел бы, чтобы сын поступил в Лорицкий университет.

Вскоре индустриальные кварталы сменились сперва торговыми улицами, а затем и дворянскими усадьбами, и Квентин прильнул к окну кареты, любуясь архитектурой Лорица. Этот город сильно отличался от Брасса. Столица Аурверна, расположенная на высоком глинистом берегу реки, могла похвастаться обилием каменных мостовых и многоуровневых укреплений, призванных защитить берег Льежа от обрушения. В Брассе мало у кого имелись подвалы, в его глиняной почве было слишком много воды, которая мгновенно заполняла любые пустоты. К тому же дерево в Аурверне было достать куда проще, чем камень, и многие дома в Брассе полностью или частично строили из него. Обычным делом было построить каменный первый этаж, а затем надстроить несколько деревянных. А Лориц, расположенный на равнине на куда менее высоком берегу совсем небольшой реки, никогда