Гирделион. Безродное дитя - Святослав Игоревич Брызгалов
– Теперь спи, милый. Боль утихнет и придут хорошие сны. Бабушка Эйлиндер за тобой поухаживает. А вы почему ещё не в постелях?! – вдруг, закричала она, увидев, что все наблюдают за её действиями, – А ну-ка живо спать! Иначе проспите Этис один знает сколько времени!
Никто не смел ослушаться милую бабушку и живенько распределились по кроваткам, которых почему-то было в доме предостаточно, хотя бабуля явно проживала одна.
Не смотря на то, что все улеглись, бабушка спать не собиралась, она сновала туда-сюда, не переставая напевать себе что-то под нос. Среди этих напевов послышалось что-то вроде: «Эйлиндер в лесочке, в старом теремочке». Затем на какое-то время наступила тишина. Аверин почувствовал сильную усталость и начал погружаться в сон, как вдруг услышал возглас сумасшедшей на кухне:
– Как мило! Вода закончилась!!!
Неожиданно она влетела в спальню, схватила парня своими цепкими пальцами за руку и потащила куда-то.
– Что?
– Тсс!! – её лицо вдруг резко приблизилось к его лицу и ему стало жарко от её горячего дыхания. Она прошептала, – Надо идти за водой. Я покажу тебе.
– Что покажешь? – от испуга Аверин забыл про уважение к старшим.
– Не надо вопросов, ты всё увидишь. Идём!
И она потащила его вновь. Он честно пытался идти за ней, но это у него плохо получалось. Ноги с трудом слушались. Он споткнулся обо всё, что можно. Познакомился, казалось, со всеми углами хижины.
– Ты что, в прошлой жизни был найром!? – вдруг резко обернулась к нему Эйлиндер.
– Что, кем? – не понял он.
– Неважно! Вот, накинь.
Эйлиндер протянула ему плащ – накидку, сама накинула на себя такой же, и они вышли наружу. Снаружи было темно, хоть глаз выколи. Но на этот раз это было как-то упоительно. Неизвестность приводила в напряжение. Чёрные силуэты деревьев вокруг добавляли смака, каждый из них представлялся врагом. Сейчас чувства активизировались на полную, Аверин был готов к броску в любое мгновение, как в течение дни, когда его тренировал Морган.
– Подожди немного, – донесся до него справа голос Эйлиндер, – сейчас… сейчас…
Спустя пару мгновений стало светло, враги вновь стали деревьями, и ему даже удалось разглядеть тропинку, по которой они пришли сюда в хижину.
– Вот, тучи освободили из своего плена Каруну – проводницу, – прошептала Эйлиндер, – Теперь идём, быстро. У нас мало времени. Дорогу назад будет трудно найти, если мы опоздаем.
Эйлиндер вновь схватила юношу и потащила в лес по еле видимой тропе. Скорее всего, эту тропу она протоптала походами за водой. Они шли довольно быстро. Эйлиндер не издавала ни звука, а под ногами Аверина постоянно хрустели сучья и ветки, не говоря уже о вечно шуршащих листьях. Вскоре он услышал журчание ручья в десяти метрах от них. Но, пройдя десять метров, он не увидел ни ручья, ни родника. Ещё десять метров и, вновь, то же самое. Только метров через триста они приблизились к водоёму, и тогда он понял, почему его можно было слышать на таком далёком расстоянии. Этим родником оказался целый эводопад метров шесть в высоту. Потрясающее зрелище. Падающая с высоты вода отражала свет Каруны и освещала всё пространство вокруг. Как бы это ни звучало, но деревья были зелёными, а вода голубой. То есть всё вокруг имело те цвета, какие должно было иметь. Без лишних оттенков. Свет Каруны отражал их настоящую сущность.
Эйлиндер подвела Аверина к краю берега и попросила зачерпнуть воды. Юноша взял ведро из её рук, наклонился и зачерпнул полное ведро.
– Вылей, и зачерпни ещё раз, – приказала она.
– Что? Зачем?!
– Слушай меня! Так нужно! Делай, что я говорю.
Аверин от греха подальше решил не спорить со старухой, мало ли что там у неё на уме. Не дай Этис, утопит ещё в этом водоёме. Он сделал то, что она просила, затем ещё раз и ещё. В конце концов, всё же, ему это надоело.
– Зачем это…
– Тише! Прислушайся! Она поёт тебе песню…
– Песню? – юноша теперь вообще ничего не понимал.
– Да, песню. Сейчас она поёт песню любви.
– О чём ты говоришь?
– Просто прислушайся! – старуха злобно прошипела ему это прямо на ухо.
Аверин стал слушать, он слушал и слушал. Время превратилось в вечность. Казалось, прошло несколько часов, прежде чем он смог что-то уловить. Какой-то странный переливчатый звук, похожий на чей-то голос, донёсся до его слуха. Но этот звук исходил изнутри его самого, он отдавался в нём эхом. Аверин попытался отследить источник звуков, но это никак не удавалось. Вдруг он стал различать слова из этого звона. И хотя эти слова были незнакомы, они вызывали какие-то ассоциации, заставляя вибрировать. Он чувствовал. Это были приятные чувства. Казалось, любовь переполняла его. Постепенно юноша стал впадать в эйфорию, как вдруг его выдернули из этого потока.
– Эй! Вернись. Так ведь и утонуть можно!
Это был голос Эйлиндер, словно из трубы доносящийся до Аверина.
– Я слышал…, – ошеломлённо выдохнул Аверин, всё ещё не веря в происходящее.
– Я знаю, знаю. Теперь тебе необходимо отдохнуть. Слушать, внимать и чувствовать. Для этого нужны силы. Пойдём обратно в хижину.
– Сколько времени прошло?
– Немного, это только кажется, что время тянется. А теперь идём-идём, тьма уже почти здесь!
Старушка вновь схватила его своими цепкими пальцами и потащила за собой в сумрак. После всего произошедшего Аверин чувствовал некое изнеможение. Дорога назад давалась с большим трудом. Он изо всех сил старался не выронить ведро с водой. Путь обратно превратился в какое-то бесконечное мучение, и когда он уже начал думать, что конца этому не будет, перед ними, наконец, возникла хижина. Только они подошли к двери, как вновь стало ужасно темно.
– Мы успели, – радостно прошептала Эйлиндер, – Даже я не нашла бы хижины в этом мраке.
– Но почему? Вы здесь уже давно, это ваш дом.
– Не всё так просто, молодой человек, не всё так просто. Идём, ты ведь устал, правда?
Аверин не просто устал, он валился с ног, но Эйлиндер знала это и не стала дожидаться ответа. Она протащила его внутрь хижины, довела до кровати и помогла
