Терновая цепь - Кассандра Клэр
Джеймс взял ее за руку. Корделия знала, что у них осталось всего несколько секунд, прежде чем остальные начнут обнимать их, всхлипывать от радости, выражать благодарность и тому подобное.
Она взглянула на него. Он был покрыт запекшейся кровью, грязью, исцеляющими рунами. На ресницах у него еще осталась пыль Эдома. Корделия подумала о том, что хотела сказать ему: что все кончено, что они спасены… Сказать, что любит его больше жизни и до сих пор не знала, что люди способны так любить.
Джеймс заговорил первым. Голос был хриплым, но глаза сияли.
– Маргаритка, – произнес он. – Ты верила в меня.
– Конечно же, я верила в тебя, – улыбнулась она и поняла, что больше ничего говорить не нужно. – И всегда буду верить.
Кода
На Лондон опустилась ночь. Но это была не та демоническая ночь, душная, черная, безмолвная, которая царила в городе в течение последних нескольких кошмарных дней. Это была обычная лондонская ночь, полная жизни и шума, стука колес экипажей, далекого свиста поездов, приглушенных криков гуляк. В небе сияла луна, мерцали созвездия. Джем выскользнул из Института и остановился во дворе, вдыхая холодный и чистый январский воздух. Снова наступила зима, а за ней, уже совсем скоро, должна была прийти весна.
Внутри, в Институте, он видел усталость, тепло, даже слышал смех. Пока не все были способны радоваться; было и потрясение, и горе, и равнодушие к окружающему миру. Анна Лайтвуд вернулась в Аликанте, чтобы быть с семьей, Ари Бриджсток отправилась с ней. Но, как знал по своему опыту Джем, даже после тяжкой утраты человек продолжает жить и учится существовать со шрамами, оставшимися от глубоких ран.
А молодые быстро оправлялись от потрясений. Несмотря на все, через что ей пришлось пройти сегодня, Корделия плакала от счастья, узнав, что у нее теперь есть младший брат, Закари Араш Карстерс. Сона должна была вернуться на следующее утро с новорожденным, и Корделии с Алистером не терпелось их увидеть.
В мире существует равновесие, размышлял Джем. Жизнь и смерть, горе и радость. Они вели себя храбро, Джеймс и его друзья, они проявили неслыханную силу духа – выжили в Лондоне, принадлежавшем Велиалу, выжили в пустыне Эдома. После Вестминстерского аббатства Джеймс сказал Джему, что годы обучения у него, совместные тренировки, когда он закалял свою волю и учился владеть собой, и подали ему мысль, что он сможет сопротивляться Велиалу и на миг перебороть демона, вселившегося в его тело.
Но это была лишь одна из причин, подумал Джем. Он не отрицал силы воли Джеймса, но Велиала погубила величайшая слабость демонов: они не понимали, что такое любовь и вера. Велиал недооценил не только Корделию, Люси и Джеймса, но и их друзей, того, что они готовы были совершить ради друг друга. Он не видел их такими, какими видел их Джем сегодня в гостиной Института. Корделия спала в кресле, пока Джеймс держал ее за руку; Алистер и Томас, тоже держась за руки, сидели у камина; Люси и Джесс перешептывались и бросали друг на друга многозначительные взгляды. Мэтью примирился со своими родителями и, впервые за долгое время, с самим собой. А Уилл и Тесса радостно улыбались Джему и, как всегда, протягивали к нему руки.
Джем рассеянно оглядел двор. Пошел снег; он засыпал черные железные ворота, серебрился на ступенях. Джем слышал голоса своих Братьев, постоянные негромкие разговоры. Они говорили о кощунстве, которое совершил Велиал, захватив тела Железных Сестер и Безмолвных Братьев. О том, что утром нужно будет вернуть тела в Железные Могилы, чтобы они снова обрели достоинство и покоились с миром. Говорили о Бриджет Дейли, простой женщине, в которую ударила демоническая молния, и о том, какие изменения произойдут с ней – если произойдут. И еще о Лондоне: простые горожане запомнят последние дни как свирепую снежную бурю, которая заставила их сидеть по домам и отрезала Лондон от остального мира. Это уже началось: газеты во всем мире сообщали о сильной непогоде в британской столице, об оборванных телеграфных проводах, прекращении движения поездов.
Конклав нанял Магнуса Бейна, чтобы он исправил повреждения, нанесенные Вестминстерскому аббатству, но Джем знал, что эту иллюзию – забвение – создал не чародей, не какая-либо магия. Видимо, это было прямое вмешательство ангелов. «Такое уже случалось прежде, – сказал ему Брат Енох, – только ты, Захария, слишком молод, чтобы это помнить. Велиал нарушил равновесие; иногда Небеса вмешиваются и восстанавливают его, хотя мы можем только предполагать, снизойдут ли они до нас. В конце концов, ангелы не обязаны отчитываться перед нами».
Существа Нижнего Мира, которые провели эти дни в городе, судя по всему, помнили о происшедшем, хотя Магнус сказал, что воспоминания были смутными и отрывочными. Помня рассказ Корделии и Люси, Джем решил, что это к лучшему. Однако его интересовала судьба Малкольма; пока было неясно, где находился Верховный Маг в тот момент, когда Велиал захватил Лондон…
Внимание Джема привлекло какое-то движение – у ворот Института мелькнула тень. Раздался скрип. Джем знал, что ворота закрыты на замок. И тем не менее они приоткрылись ровно настолько, чтобы тень могла проскользнуть в щель.
Джем выпрямился, сжал в руках посох и посмотрел на человека, шагавшего через двор. Это был темноволосый мужчина средних лет, приятной наружности, в хорошо пошитом костюме. Однако в его лице было нечто необычное. Несмотря на морщинки, печать возраста и опыта, оно казалось юным. Нет, не юным, подумал Джем, приготовив оружие. Новым. Как будто его только что сотворили, вылепили из глины. Джем не смог бы описать ход своих мыслей, объяснить, как он пришел к такому выводу, но он знал, что перед ним.
«Демон, – прошептал голос у него в сознании. – И не просто демон. Он обладает большим могуществом».
«Стой», – приказал Джем, выставив перед собой руку, и мужчина остановился, небрежно сунув руки в карманы. Поверх костюма на нем было длинное пальто какого-то неприятного вида, напоминавшее кожу змеи или ящерицы. Снегопад усилился, но снежинки не касались волос и одежды незнакомца. Снег падал вокруг, словно не мог коснуться его.
«Зачем ты пришел сюда, демон?»
Неизвестный ухмыльнулся. Надменной, ленивой усмешкой.
– А где же хорошие манеры? – фыркнул он. – Почему не назвать меня по имени? Велиал.
Джем подобрался.
«Велиал мертв».
– Принц Ада не может умереть, – возразил демон. – Допустим, Велиал, которого вы знали, мертв… нет, это слово не совсем подходит, но могу абсолютно точно сказать, что его дух больше не потревожит ваш мир. Меня назначили
