Прикосновение хаоса - Скарлетт Сент-Клэр
– Все это было бы вполне благородно, если бы не выглядело так жалко, – сказал он, вытаскивая коготь из-под пальцев Аида. Он изучил его, а затем вонзил в руку Аида и прибил ее к земле.
Аид не мог даже закричать. Все, что ему удалось, – это болезненный вздох.
Он пристально посмотрел на Тесея, тяжело дыша сквозь стиснутые зубы, и увидел, как тот полез в карман пиджака, вытащил маленький конверт и высыпал содержимое себе на ладонь.
– Ты это заслужил, – сказал Тесей, дунув чем-то в лицо Аиду.
Какой-то порошок попал ему в нос, рот и в глаза. Он начал кашлять и не мог остановиться. Его глаза наполнились слезами, грудь горела. Ему нужна была вода – ему нужно было дышать, – но затем он почувствовал вкус крови на кончике языка.
Перед глазами у него все поплыло.
Я скоро умру.
Глава IX. Персефона
Подземный мир стал другим.
Воздух пах серой, а в небе было полно пепла. Когда дул ветер, Персефона чувствовала его прикосновение к своей коже, грубое и обжигающее.
Были и другие изменения. Души не веселились, как обычно, а тратили все время и силы на подготовку к войне. Цербер оставался беспокойным и в трехголовой ипостаси и не проявлял интереса к игре. Стеклянно-обсидиановые горы Тартара словно насмехались над Персефоной, постоянно напоминая о том, что произошло в арсенале.
Хотя она и осознавала, что является королевой этого царства и теперь обладает над ним властью, она не могла заставить себя не видеть изменения в Тартаре – его медленное разрушение. Это казалось неуместным, учитывая то, что произошло – что все еще происходило, – скрывать разрушения виноградными лозами и цветами казалось неискренним. Труп оставался трупом, даже покрытый разноцветной растительностью.
Какая-то часть ее задавалась вопросом, умирает ли подземный мир, и если это правда, значит ли это, что умирает и Аид? Она отогнала эти мысли прочь. Ей было невыносимо думать об этом. Это было похоже на то, чтобы сдаться, но она никогда не сдастся. Она будет бороться за Аида до конца света, и когда ничего не останется, будет только ее ярость.
– Ты что-нибудь слышала? – спросила Юри.
Персефона встретилась взглядом с широко раскрытыми глазами девушки. Она нахмурилась, осознав, что настолько погрузилась в свои мысли, что не слышала ничего из того, что та говорила.
– Об Аиде, – добавила Юри, чтобы пояснить.
Взгляд Персефоны упал на остывший чай.
– Нет, – прошептала она.
Гермес и Аполлон охотились на людей Тесея. Задача состояла в том, чтобы найти кого-то, достаточно близкого к полубогу, кто знал бы ответы на их вопросы, хотя они обнаружили, что очень немногие знали о его планах, если таковые вообще были.
Геката продолжала следить за кольцом Персефоны, но это оказалось гораздо более сложной задачей, чем они ожидали. Оно путешествовало вместе с Тесеем и показывало, что тот занят довольно обыденной рутиной, удивительной для кого-то столь зловещего.
Тем не менее они изучили его перемещения, и это давало им некоторое преимущество. Возможно, они найдут кого-нибудь, кого можно будет допросить.
– А души… – Персефона хотела спросить, не боятся ли они, но это был нелепый вопрос. Конечно, они боялись. Прошло всего два дня с тех пор, как Тесей освободил титанов и душам пришлось сражаться с монстрами, сбежавшими из Тартара. Многие проявили себя храбрыми, но у битвы были последствия – некоторых Танатосу пришлось забрать в Элизий. Это всем причинило боль.
– Они чувствуют себя в безопасности? – Персефона на ходу изменила вопрос.
– Настолько, насколько это сейчас возможно, – ответила Юри и выглянула в открытую дверь. – Готовясь к худшему, они чувствуют себя лучше.
Улица была заполнена людьми, которые ремонтировали и укрепляли свои дома. Иан и Зофи ковали оружие, их молоты отбивали неровный ритм. Похоже, они не доверяли ее магии, хотя как они могли, если она сама ей не доверяла? Магия была чем-то новым для нее, все еще чуждым, на грани ее энергии. Никакого сравнения с магией Аида, которая всегда ждала своего часа в стороне, готовая защитить ее любой ценой. Глаза Персефоны наполнились слезами.
После минутного молчания Юри прошептала дрожащим голосом:
– Я просто хочу, чтобы все снова стало нормальным.
Персефона сжалась. Было естественно так говорить, когда все казалось неопределенным, но чем дольше она жила с потерей, тем больше ее злила мысль о нормальности. Нормального не было. Было только прошлое, и было безнадежно желать его даже в самые одинокие минуты, потому что ничто уже не могло вернуться назад, – по крайней мере, после всего произошедшего.
– Нет больше «нормального», Юри, – сказала Персефона. – Есть только новое и другое, и оба варианта не всегда хороши.
Душа нахмурилась:
– Персефона, я…
Богиня поднялась на ноги прежде, чем Юри успела закончить, зная, какими будут ее следующие слова.
Мне так жаль.
Ей было невыносимо их слышать. Она не могла объяснить почему, но это были всего лишь пустые слова, которые люди произносили, когда им больше нечего было сказать.
– Спасибо тебе, Юри, за чай.
Она сбежала, прежде чем эмоции взяли над ней верх, и перенеслась в долину Асфодели. Появившись там, она уже была в слезах. Скрестив руки на груди, она смотрела на подземный мир с того места, где стояла. Поднялся ветер, взъерошив ее волосы, и асфодели вокруг закачались, задевая ее платье.
Она чувствовала себя больной и потерянной и не знала, куда идти, потому что каждая деталь в этом месте напоминала ей об Аиде, а именно его она хотела больше всего.
Она закрыла глаза, и холодные слезы потекли по ее лицу.
– Леди Персефона.
Она с трудом сглотнула и оглянулась через плечо на Танатоса. Она даже не пыталась скрыть свою боль. Он все равно ее чувствовал.
– Могу я вам чем-нибудь помочь?
Она знала, о чем он спрашивает.
Танатос умел влиять на эмоции. Он мог бы облегчить ее страдания. Раньше она отказывалась. Она хотела все чувствовать, потому что считала, что заслуживает этого, но сейчас все было по-другому.
– Пожалуйста, – сказала она. Это слово было мольбой, прерывистым криком.
Танатос протянул ей руку, и она взяла ее, теплую и мягкую, и внезапно на нее снизошел покой. Это было похоже на… пикник на лугу под звездным небом подземного мира или на то, как они пекли печенье на маленькой кухне со своей лучшей подругой. Это было похоже на игру в камень-ножницы-бумага или прятки.
Это было похоже на… первый раз, когда она посмотрела на Аида и узнала свою собственную душу.
– О чем ты думаешь?
Она вздрогнула от звука его голоса, и ее пробрал озноб. Она открыла глаза.
– Аид, – прошептала она и коснулась его лица, проведя кончиками пальцев по щетине.
Он казался вполне реальным, но она уже обманывалась этим раньше и не хотела слишком доверять этому ощущению, чтобы не пришлось снова переживать боль пробуждения в одиночестве.
Они лежали
