Алькар. Воскресшие тени - Светлана Скиба
– У меня мама сегодня работает в ночную смену, а папе рано вставать, поэтому я дома за главную, – сообщила она, виновато поглядывая на Макса и Соню.
– Нет проблем, пушистый хвостик, мы и сами справимся, – Макс повернулся к Соне, которая в ответ кивнула, – нужно поторопиться, мы еще можем сегодня успеть.
Договорившись о завтрашней встрече в десять утренних потоков около входа в Подземную библиотеку, ребята разделились по парам. Макс и Соня спешно зашагали по Главной площади под пристальным взглядом каменного орлиана, венчавшего монументальную стелу.
15
Недозволительный рынок значит Недозволительный рынок. Желание раздобыть хоть какую – нибудь полезную информацию, которая бы помогла найти отца, побеждало любые запреты.
– Давно я там не был, – протянул Макс, посматривая на Соню, – кстати, заживляющую мазь я купил именно там.
– Я догадалась. Странно, что такая классная мазь и под запретом.
– Насколько мне известно, в ее состав входит кровь серебристых лягушек, которых нельзя убивать, – объяснил он, в тот момент, когда они проходили мимо лягушачьего питомника. За стеклянными стенами, по которым ручейками стекала мутная, дождевая вода, безмятежно разгуливали светлые комки, совершенно не подозревая, что их кровь обладает сильными целебными свойствами.
– Тогда понятно, – еще недавно саднящие раны на руках, вдруг резко зачесались.
Вскоре на горизонте стали прорисовываться очертания огромного стадиона, навевающего безрадостные воспоминания. Пройдя метров двести по уводящей вправо дорожке, они приблизились к вытянутым прямоугольным вольерам, обтянутым сеткой со всех сторон. Воздух сотрясли скрипучий визг и хлопанье мощных крыльев, от этого Сониной сердце забилось сильнее, а ноги врасти в землю.
– Не бойся, – ободряюще сказал Макс, – они не опасны, к тому же находятся за сеткой.
– А она крепкая?
– Наикрепчайшая, – улыбнулся он, взяв ее за руку.
Соня с опаской покосилась на вольеры. Крепкие, статные птицы с белоснежным оперением, равнодушно поглядывали на проходивших мимо ребят, провожая их зорким взглядом. Некоторые из них, вальяжно расхаживали по вольеру, кто-то отдыхал на полу, растянувшись струной, а большинство спали, спрятав головы под мощное крыло. Макс подошел вплотную к сетке и свистнул. Все птицы, даже те, кто спали, мигом повернули головы в его сторону.
– Крепыш! – позвал он.
Не прошло и десяти секунд, как около него, по ту сторону сетки выросла исполинская, белоснежная птица, радостно повизгивая как щенок, встречая хозяина.
– Привет, дружище, – Макс погладил изогнутый клюв орлиана, отливающий металлом через просветы в сетке. Крепыш снова издал радостный визг и энергично замахал крыльями, отчего все вокруг побелело, будто пошел снег.
– Я тебя тоже рад видеть, – улыбнулся парень своему питомцу, – а теперь к выходу, бегом!
Орлиан сделал несколько кивков и помчался вглубь вольера, по узкому переходу, скрываясь за перегородками.
Соня смотрела на происходящее с восхищением.
– Неужели он тебя понимает?
– Конечно. Иногда, мне кажется, что больше чем я сам себя.
– Это как?
– У тебя когда – нибудь была собака?
– Только кот.
– Это немного другое… Орлианы это… – он призадумался, – некая помесь лошади и собаки, понимаешь?
– А я думала они птицы, – Соня иронично повела бровью.
– Птицы – то конечно, птицы, но в душе настоящие овчарки, – с воодушевлением проговорил Макс, – пойдем, я тебе кое-что покажу.
Они обогнули вольер по периметру, и подошли к длинным строениям, состоящим из нескольких секторов.
– Вот здесь самки несут и высиживают яйца, – он показал на просторный вольер, разделенный ширмами. В каждой ячейке на воздушном, словно вата гнезде сидела наседка. В отличие от беспечных самцов, самки орлианов выглядели настороженными, даже угрожающими.
– К ним лучше не приближаться, они сейчас особенно опасные, – предупредил Макс, будто Соня изъявила желание познакомиться с ними поближе.
– А тут – он кинул взгляд на смежный вольер, – тут мелюзга.
Пушистые птенцы с оперением неопределенного цвета напоминали неуклюжих бройлеров с маленькими крылышками врастопырку. Противно пища, и толкая друг друга, они с жадностью разрывали на куски что-то кровавое, похожее на мясо.
– Не советую этого делать, – предупредил Макс, заметив как Соня, просовывает в прореху сетки свой палец.
Они подошли к третьему корпусу, в отличие от остальных, он был обтянут колючей сеткой.
– Это карантинный сектор для буйных.
– Ты же говорил они миролюбивые, – припомнила ему Соня, с опаской глядя на визжащих птиц, пытающихся сцепиться между собой, но колючая сетка не давала им это сделать
– Просто многих из них предавали, обращались как с бездушной вещью, били, издевались. Частенько такие орлианы попадаются на Недозволительном рынке. С ними труднее всего, даже дикие, необлетанные и то намного быстрее поддаются дрессировке. Орлианы ведь очень верные создания, тех, кто их воспитывает, кормит, они считают своим хозяином, доверяют ему, и когда «черные заводчики» продают их по несколько раз, то они теряют веру, становятся озлобленными, болеют. Многие из них так и не восстанавливаются…
– Бедные, – проговорила Соня, с сочувствием глядя на дерущихся птиц.
Пара свернули в узкий проход, за сетчатой дверью уже топтался Крепыш, готовый к полету.
– Привет, Макс, – поздоровался долговязый парень с поцарапанными руками, – решил полетать немного?
– Да, вот хочу показать девушке город сверху.
– Отлично вам полетать, – парень многозначительно улыбнулся.
Девушке? В каком смысле? Соня вопросительно покосилась на Макса, который вел орлиана под уздцы.
– Ну не мог же я сказать, что мы летим на Недозволительный рынок?
Сразу же за вольерами раскинулась широкая площадка, покрытая зеленым травяным настилом с круглыми разметками и мигающими фонариками посередине.
– Это взлетно-посадочное поле, – объяснил Макс, подводя своего питомца к одному из очерченных кругов. Орлиан вплотную приблизился к мигающему фонарю и присев, вытянул одно крыло, подобно трапу.
– Хватайся за крыло и закидывай ногу.
Легко сказать закидывай ногу! Она вообще едва держалась на ногах, лишь дотронувшись до крыла птицы.
– Ну, давай же, не бойся! – Макс обхватил ее за талию и приподнял.
Бешено бьющееся сердце, казалось, сейчас выпрыгнет из груди. Она сидела на спине орлиана неподвижно, боясь шелохнуться. Макс же одним отработанным движением, легко запрыгнул на спину своего питомца, и ласково погладив его широкую шею, что-то шепнув птице на ухо.
– Я попросил Крепыша лететь помедленнее, без резких поворотов, – сообщил он, повернув голову к Соне, – но все – же держись за меня покрепче.
Через мгновение тело орлиана напряглось подобно пружине, и он взмыл в небо, взмахивая мощными крыльями. Соня крепко ухватилась за спину Макса и ее сердце замерло.
16
Этого не может быть! Она летит на огромной птице!
Невероятная сила несла ее по небу, как маленького муравья, который до этого жил в своем муравейнике, на
