Легенды Октады - Рустем Владимирович Кадырбаев
-Увидите эту прелесть, – в восторге произнес император и повернулся в сторону воинов, оставивших по земле убитого: – А этих вздернуть за непочтение к телу королевской особы!
#
Начальник тайной полиции барон Бордос на самом деле напоминал бордоского дога. Такой же молчаливый и высокомерный, с дряблыми морщинистыми щеками, обвисшими как брыли и аккуратной окладистой бородкой. Его умные глаза-буравчики внимательно осмотрели на меня:
-Здесь имеются описания всех событий в хронологическом порядке с двенадцатого июля сего года по сегодняшний день.
Он положил передо мной книгу в красном сафьяновым переплете, отошел в сторону и сел на стул поближе к окну.
-А в устном изложении, барон, вы ничего не хотели бы добавить: – вкрадчиво спросил его я. Барон, нехотя, посмотрел на меня снова. "Сначала почитай, молокосос, после поговорим", – уловил я его мысли, но не обиделся. Открыв тетрадь, я начал чтение.
Двенадцатого июля сего года по приглашению короля Густава в замок прибыл в качестве посла для ведения тайных переговоров первый министр королевства Франки граф Мишель Домуз. В полдень была аудиенция в королевских покоях, после чего граф проследовал в свою комнату. Около полудня, почувствовав сильную нехватку воздуха в помещении, граф Доуз попросил слугу Пьера открыть балконную дверь, и вышел из комнаты подышать свежим воздухом. Через двадцать минут тело графа было найдено под крепостной стеной несущим караул звеном гвардейцев (сержант Кобур, месье Бужнак и Ажиер). По заключению придворного лекаря мэтра Якобсона, смерть графа наступила от тяжелых травм, полученных при падении с большой высоты, что соответствует расположению его покоев. Однако, не на имеющемся плане замка, ни в действительности никакого балкона или его подобия в комнате, где расположили по приказу его величества короля Густава, гостя никогда не было, и быть, в силу архитектурных особенностей, не могло. Слуга, открывший дверь и подтвердивший всю историю клялся на библии, о том, что балкон был. "Вот так-так," – протянул я про себя и посмотрел на барона. Старая ищейка делал вид, что глядит в окно и рассматривает что-то там за горизонтом, на самом же деле, изучал меня, составляя так называемый психологический портрет. При допросе с пристрастием слуга Пьер оставался непоколебим в своих показаниях. Следовательно, при отсутствии других посторонних в покоях графа и исключении подозрения на убийство можно предположить, что граф сам выпрыгнул вниз из имеющегося в комнате окна. "Это нонсенс. Потому что, трудно себе представить более правильного и жизнелюбивого человека, чем граф Домуз. Значит, убийство. Сказывается рука тех, кто был крайне заинтересован в срыве переговоров между Фригией и королем Густавом. Внушить наличие балкона в комнате и послать графа на верную гибель – неплохо сработано. Однако, что же было дальше." Тринадцатого июля сего года. Придворный лекарь Якобсон заподозрил наличие агрессивного сумасшествия у родного племянника короля Густава графа де Пунеля. Последний, являясь лучшим фехтовальщиком королевства, в тот же вечер, вызвал на дуэль и убил графа Базерика и его брата – графа Вилона. В последующие дни он, придираюсь по малейшему поводу, в ходе дуэлей убил еще четырнадцать знатных вельмож из окружения короля, таким образом, практически полностью обезглавив королевскую гвардию и совет короля. Указом короля граф был признан сумасшедшим и двадцать пятого числа должен был быть заключен в тюремную башню, о чем был отдан соответствующий приказ. Но граф скрылся, был объявлен его розыск.
"Поздновато они спохватились! Допустить такое количество дуэлей среди верхушки дворянства, тут тоже не все просто, ибо все дуэли заканчивались смертельным исходом. Впрочем, с де Пунеллем – мне все ясно, "– и перед глазами встал образ нахального вельможи из кареты, с которым мне пришлось скрестить шпаги накануне. Далее шел список имен погибших на дуэлях – все они являлись активными сторонниками и приближенными короля Густава.
Девятнадцатое число июля месяца сего года. На ступенях дворцового замка около трех часов полудня тремя выстрелами из арбалета со стороны дворцового парка был убит министр его величества – барон Альфонс Пенестрель. Поднятая по тревоге королевская гвардия убийц не обнаружила.
"Естественно,"– усмехнулся я: "Бедный дворцовый сквер."
Далее шло описание более удивительных событий. В тот же день, то есть девятнадцатого июля, во время проведения утреннего туалета самого короля, упавший со стола бритвенный нож, отскочил от пола и с невероятной силой вонзился Этьену Густаву в руку, случайно поднесенную к лицу: кровопотеря была значительной. Придворный брадобрей – Урви Хажсон заключен под стражу и допрошен по поводу очевидного покушения на жизнь его величества. "Вот почему он не брит,"– понял я и далее прочитал об изъятии всех колюще-режущих предметов бытового назначения во дворце.
Далее шло описание дерзкой выходки, направленной на оскорбление его величества и заключающихся в систематическом воровстве роз из любимого цветника короля, несмотря на его охрану. Мне стало даже неловко, краска смущения залила лицо. Когда я закрыл тетрадь и посмотрел на барона, тот стоял напротив меня.
-Мне неизвестно, откуда вы пользуетесь таким расположением его величества, граф. Но войдя в курс дел, вас посвятили в секретнейшие тайны государства. И вы должны, безусловно, отдавать себе отчет о серьезности всего происходящего, -нравоучительно произнес он: – О серьезности и секретности. Его величество король в приватной беседе со мной объяснил, что вы поможете нам в расследовании всего произошедшего, а, возможно и в предотвращении последующего.
-Я вас благодарю, за оказанное доверие, сударь. Но вместе с тем, мне хотелось бы услышать и ваше мнение о тех событиях, что имели место в королевстве, – чуть склонив голову, обратился я к барону.
-Заговор, – коротко произнес он: – Заговор.... с примесью какой-то чертовщины. Многие вещи просто не поддаются объяснению с точки зрения здравого смысла. Поэтому все наши беспрецедентные меры безопасности мне кажутся не очень надежными, ну, а сами люди – тем более....
-Почему? – удивился я.
-Господи! Да, вы взгляните вокруг. Упала мораль. В этой жизни ничего не осталось, что имело бы свой первоначальный смысл. За деньги и власть они готовы друг друга перерезать, а тем более предать.
-А вы? – неожиданно спросил я. Барон с некоторым сожалением посмотрел на меня, но ответил, несколько обидевшись в душе:
-Граф, я старый закваски человек. Я еще служил при отце нашего короля, когда в моде были совершенно другие принципы и идеалы. Что касается денег, то я достаточно богат, а власти – так я не амбициозен. Мне нравится мое дело, сударь.
-Простите, барон. Я не хотел вас обидеть. Однако, снова к делу.........
Принцесса Магеллан была поразительно похожа на свою мать, чьи
