Легенды Октады - Рустем Владимирович Кадырбаев
Вскоре мне удалось разглядеть тусклые огни в окнах монастыря, который стоял далеко внизу. Сквозь вьюгу я различил его черные очертания. Справа от него, там, где имелась условно обозначенная дорога, я увидел десятка два шатров, освещаемых изнутри пламенем костров. "В такую погоду они, конечно, не решатся на штурм, – понял я. – А дубовые ворота без тарана высадить не удалось. Вот и ждут у моря погоды. В каждом шатре не меньше пяти человек – будем считать сотня. Не мало." Холод пробирал до костей, приходилось постоянно растирать руки в лосиных перчатках, чтобы пальцы совсем не задеревенели. Еще через час я оказался на склоне, у подножия которого был разбит лагерь штурмующих. На голове у меня были сплошные сосульки, которые позвякивали в такт моим шагам. За это время волки дважды появлялись совсем рядом, теперь уже выжидая подходящего момента, но, не решаясь, напасть наобум. Я очень осторожно прошел по склону, мечом проверяя лежащий на нем пласт снега. В один момент мне даже показалось, что он зашевелился и медленно двинулся вниз. Я замер, затаив дыхание. Обошлось. "Господи! Помоги мне!" – прошептал я, обращая свой взгляд к пунцово-синим тучам на небе и, прыгнул, распластавшись всем телом на самую середину крутого склона. Весь тяжелый пласт снега загудел в ответ на мою дерзкую выходку, но прекрасно зная эти места, я сделал все верно. От места моего падения в обе стороны пошли трещины, и ледяная корка надломилась, и с глухим гулом сначала медленно, а затем все быстрее и быстрее смещаться вниз, прихватывая с собой новые центнеры, а может быть и тонны снега. Над склоном поднялась густая снежная пыль, скрывшая под собой все пространство. Изо всей силы я вонзил меч выше излома и ухватился за него обеими руками, зажмурил глаза и плотно стиснул зубы. Все равно дышать было невозможно, нос сразу же был забит холодной снежной крошкой. Я чихнул и попытался прикрыть лицо рукой – это было моей ошибкой. Меч от лишней нагрузки завибрировал и просто не удержался в ледяной корке. С ужасом я понял, что покатился вниз, нагоняя растущий в высоту вал снега.
Смертельно опасная для этих мест снежная лавина, набрав в высоту несколько метров, скатившись с километровой высоты, в мгновение ока снесла в пропасть весь лагерь штурмующих. Воины императора только в последние секунды услышали громовой гул и, почувствовали, как под их ногами задрожала земля. Некоторые успели выскочить из шатров и расширенными от ужаса глазами увидеть стремительно приближающуюся ледяную волну. Часть снега ушла влево, но потеряв скорость и мощь, просто остановилась на каменных стенах монастыря, завалив дубовые ворота. Горы эхом откликнулись на мощный гул лавины и зазвучали ему в тон камертоном, но затем все стихло. И только белый снег все падал сверху вниз и кружился в резких порывах ветра.
"Кажется я живой," – промелькнуло у меня в голове. Сколько я находился в абсолютной темноте и без сознания трудно сказать. Тела не чувствовал. Даже создалось впечатление, что осталось существовать только мое сознание, да и то, в каком-то обособленном виде. Разомкнув веки, я понял, что погребен под толщей снега. За счет моего теплого дыхания перед лицом вытопился небольшой купол. Я попробовал повернуть головой – ура! получилось. Тогда нужно пошевелить руками и ногами. Правая рука появилась довольно быстро, левая вынырнула из забытья тоже, хотя и с задержкой. "Уже, хорошо," – обрадовался я и вытянул перед собой правую руку. И о чудо! Сверху показался кусочек ярко голубого неба, ограниченный снежной рамкой. Я заработал с удвоенной энергией, разбрасывая снег в стороны и, вскоре, собрав все силы, повернулся на бок и сделал рывок. В глазах начало двоиться, замелькали темно-красные пятна, появилась резь, видимо от обилия искристого белого снега. Тем не менее, мне удалось выбраться наверх. Как беспомощный щенок я барахтался в снегу, пытаясь ползти вперед, но сил уже не было: "Это ничего, надо только отдохнуть, а там…" Я уронил голову и повернул ее на бок, чтобы не задохнуться во второй раз. И тут я услышал хруст, сначала далеко от себя, потом все ближе и ближе. Кто-то огромными прыжками приближался ко мне со стороны. Приподняв голову, я прищурился, но и тогда я увидел только силуэт зверя. "Волки, – понял я: Ну вот. Только этого мне не хватало сейчас." Даже думать было тяжело, но представив как после всего пережитого меня растерзают какие-то волки! Негнущимися пальцами я вытащил из-за пояса пистолет. "Совсем белые," -разглядел я с досадой руку, перчатки, видимо, растерял во время падения. Курок никак не хотел взводиться. Тогда я поднес кисть ко рту и остатками теплого дыхания попытался ее согреть. В пальцах неприятно забегали мурашки. Я взвел курок и вытянул руку, пристроив ствол оружия на глыбе льда. Мушка пистолета расплывалась, но все же я приблизительно установил ее планку на фигуре приближающегося хищника. Я закрыл левый глаз и сдавил курок, ожидая приближения зверя. И в самый последний момент перед выстрелом, я разглядел на груди волка хорошо знакомую "белую птицу", которая колыхалась в такт движения своего хозяина. Горячие как кипяток слезы, потекли по щекам, обжигая кожу.
– Айсан, – тихо прошептал я.
