Алан Нукланд - Эпоха Полтины. Декста Квинта (СИ)
Тряхнув головой Костоправ привстал в стременах и хмуро огляделся - видимо, всему действительно приходит конец. Ему вспомнились последние годы войны - тогда в империи стояла такая же засуха, а от жары умирало больше, чем от меча или пули.
Но потом всё изменилось.
Боги наконец смилостивились и пошел дождь. Они были счастливы, они воспряли духом, они словно безумцы босыми танцевали под струями ливня, выкрикивая в небеса имена Богов... А дождь всё шел, и шел. Нескончаемый поток благословенной воды хлынул на земли империи и уже не иссякал.
Никогда.
И отныне в небеса они кричали только проклятья.
Кейн искоса поглядывал на Бэна - тот был погружен в свои мысли, его брови сошлись у переносицы, губы плотно сжаты, глаза невидяще смотрели в одну точку. О чём бы не думал Костоправ, сейчас его лучше не трогать.
Они работали на Эгиду уже полторы недели и пока что Кейн не увидел в деятельности гильдии ничего необычного: их действительно распределили в группы и направляли на различные задания - они участвовали в патрулировании и следили за порядком, сопровождали и охраняли - как сейчас - грузы и рабочих, пресекали бандитизм и разбой среди местных, участвовали в облавах на контрабандистов, подобных вчерашнему - в общем, наёмники сполна отрабатывали свой хлеб и не было ничего, что бы могло заинтересовать Шэмита. И Кейна вполне устраивало то, что дальше мордобоя дело не заходило, в то время как Костоправу явно не хватало кровавых сценариев - в последние дни он был на взводе и Брустер опасался, что он может сорваться и всё испортить.
- Эй, Брустер! - Бэн дождался, пока проедет телега с рабочими, и поравнялся с ним. - Далеко ещё?
Кейн рассеянно осмотрелся и, запрокинув голову, посмотрел на небо, затянутое чёрным смогом.
- Вроде "засветло" доберёмся.
Костоправ фыркнул.
- Ты ещё как-то ориентируешься, когда наступает и заканчивается день? Как по мне, так всегда властвует ночь.
- Вернее, вечер, - усмехнувшись, поправил его Кейн. - Не вижу ничего сложного: небо светлеет - день, совсем темно - ночь.
- За идиота меня держишь, да? Это мне и без тебя известно.
- Кстати, давно хотел спросить, - Кейн вновь посмотрел на тёмные тучи, застилающие небеса, - тебе что-нибудь известно об этих... облаках?
- Шут его знает, - Бэн тоже поднял взгляд. - Я думаю, это Кара Богов. Вы их прогневали и Теламар выпустил Тьму, что сдерживал в своей душе.
Кейн не стал ввязываться в теологические споры, лишь раздраженно дёрнул щекой и счёл правильным промолчать. Эта неизвестная тьма беспокоила его. Да что там его - она страшила каждого жителя Колоний. И никто не мог дать ответа о её происхождении. Согласно политике Новой Истории это было обычным сезонным явлением, тогда как люди, жившие в старую эпоху, знали правду - Тьма пришла после окончания войны. Сначала никто не заметил перемен - солнце скрывалось за смогом лишь на непродолжительное время, но позже плотная завеса облаков не рассеивалась уже по несколько дней. В тавернах шепотом поговаривали, что даже самые сильные природные маги не могут развеять эту неизвестную тьму. Кейн был склонен предполагать, что всё это являлось последствием разрушительных заклинаний, применявшихся во время войны. И в этом нет ничего удивительного, если вспомнить, какая судьба постигла весь Старый Мир.
Поэтому им ничего не остаётся, кроме как тосковать по яркому, тёплому солнцу и надеяться на то, что тьма скоро отступит.
- Почему яма? - вдруг спросил Бэн.
- Ты это о чём?
- Ну, Винтада, почему её называют Ямой? - пояснил Костоправ. - Не свалка, не пустошь, а именно яма? Я, конечно, понимаю, что колонисты в большинстве своём еретики и отбросы, но называть свой дом ямой, - он покачал головой, - это уже за гранью моего понимания.
Кейн, как всегда, проигнорировал выпады в сторону колонистов, и ответил вопросом на вопрос:
- Ты прожил в Колониях столько времени и до сих пор не удосужился узнать, почему Винтаду называют Ямой?
- Ну да, - Бэн невозмутимо пожал плечами. - Я делал вид, что мне известны такие элементарные вещи. К тому же, я не особенно дружил с вашим братом, чтобы заводить светские беседы.
Кейн хмыкнул и задумчиво помассировал переносицу, чтобы снять напряжение со внезапно разболевшейся головы.
- Когда прибудем на место, я отвечу на твой вопрос.
Бэн не стал возражать и остаток пути они проделали молча.
Через несколько часов какие-либо признаки растительности исчезли вовсе, а скалистые насыпи стали ближе и теперь возвышались подобно горам, над которыми клубились плотные столбы дыма. Воздух вокруг стал сухим и горячим, а кроме полыни теперь воняло ещё и гарью, от которой слезились глаза и то и дело скручивало приступом кашля. Ожидавший подобного Кейн вытащил из седельной сумки платок, смочил его водой из фляги и повязал на лицо. Рабочие на телеге и остальные наёмники поспешили последовать его примеру.
Неровная линия насыпи, состоящая сплошь из кусков скал, гор, земли и разнообразной породы, тянулась покуда хватало глаз. Уже отсюда можно было разглядеть раскинувшийся у её подножия шахтёрский город - Брэвил - к которому они и направились. Показав документы встретившему их патрулю, они беспрепятственно проехали на его территорию.
Смотря на изнурённые лица попадающихся им по дороге рабочих, шайки чумазых детей, уставших женщин, Кейн мрачно размышлял о том, во что превратилась когда-то великая страна. Ведь не так давно у них было всё: земля, история, традиции, свобода. А что теперь? Земля не плодоносит, история позабыта, традиции мертвы, свободу заковали в цепи. Теперь винтадцы вынуждены продавать дома и перебираться целыми семьями ближе к промышленности, чтобы хоть как-то зарабатывать на жизнь. Кейн посмотрел на вершины горных насыпей - Бэн интересовался, почему Винтаду называют Ямой. Что ж, он ему покажет, почему.
- Ты что-то сказал? - спросил Бэн.
Брустер хмуро посмотрел на него - видимо, он размышлял вслух.
- Говорю, сейчас узнаешь, почему Яма - это Яма, - ответил Кейн и окликнул одного из наёмников: - Эй, Мартло! - их командор обернулся. - Мы с Костоправом отойдём, отметься за нас.
Мартло кивнул и повёл отряд в глубь лагеря, тогда как Кейн и Бэн поехали дальше по дороге, ведущей на вершину. Его конь неустанно тряс головой и фыркал, всячески проявляя своё недовольство. Кейн его прекрасно понимал - у него самого болела голова и темнело перед глазами. Видимо, требуется время, чтобы привыкнуть к местным условиям, но, к счастью, они здесь задерживаться не планировали.
