Ведьмак: Сезон гроз. Дорога без возврата - Анджей Сапковский

Посетили вместе аустерию «Natura Rerum». Несколько раз. Фебус Равенга был вне себя от радости, по его приказанию официанты только что не облизывали их. Геральт наконец узнал вкус тюрбо в чернилах каракатицы. А потом гусиных окорочков в белом вине и телячьей голяшки в овощах. Лишь сначала – и совсем недолго – ему мешал надоедливый и демонстративный интерес других посетителей зала. Потом по примеру Литты начал им пренебрегать. Вино из местных подвалов весьма в этом помогало.

Потом возвращались на виллу. Коралл сбрасывала платье еще в прихожей; полностью обнаженная, шла в спальню.

Он шел за ней. И смотрел. Обожал смотреть на нее.

* * *

– Коралл?

– Что?

– Молва гласит, что ты всегда можешь видеть то, что хочешь увидеть. Что тебе достаточно для этого нескольких заклятий и артефакта.

– Молве, – она приподнялась на локте и заглянула ему в глаза, – надо будет, похоже, снова какой-нибудь сустав вывернуть. Это должно отучить молву трепать языком.

– Я очень тебя прошу…

– Я пошутила, – отрезала чародейка. В ее голосе не было ни следа веселья.

– А что конкретно, – продолжала она, когда он умолк, – ты хотел бы увидеть? Или вынюхать? Сколько будешь жить? Когда и как умрешь? Какой конь выиграет Большую Третогорскую? Кого коллегия выборщиков изберет иерархом Новиграда? С кем сейчас Йеннифэр?

– Литта.

– Так зачем тебе это, можно узнать?

Он рассказал ей о краже мечей.

* * *

Блеснуло. И вскоре с грохотом прокатился гром.

Фонтан тихонько журчал, бассейн пах мокрым камнем. Мраморная девочка окаменела в танцевальной позе, мокрая и блестящая.

– Фонтан со статуэткой, – поспешила объяснить Коралл, – не служат доказательством моей любви к претенциозной дешевке, равно как и моей податливости к высокомерной моде. Они служат более конкретным целям. Статуэтка изображает меня. В миниатюре. Когда мне было двенадцать лет.

– Кто бы тогда мог предположить, что с возрастом ты так похорошеешь.

– Это крепко связанный со мной магический артефакт. Фонтан же, а точнее, вода, служит мне для ворожбы. Полагаю, ты знаешь, что это такое, и на чем основана ворожба?

– В общих чертах.

– Кража твоего оружия произошла около десяти дней назад. Для исследования и анализа прошедших событий, даже очень давно прошедших, лучше всего и надежнее всего подходит онейромантия. Но для этого нужен достаточно редкий талант сновидца, которым я не обладаю. Сортилегия, она же клеромантия, тоже нам скорее всего не поможет, равно как и пиромантия с аэромантией, которые эффективны скорее для прослеживания судеб людей, при условии наличия чего-то, принадлежавшего этим людям… волос, ногтей, деталей одежды и тому подобного. К предметам, в нашем случае мечам, это применить не удастся. – А потому, – Литта смахнула с лица рыжую прядь, – нам остается дивинация, она же ворожба или прорицание. Как ты наверняка знаешь, с ее помощью удается видеть и предсказывать будущие события. Стихии помогут нам, ибо наступил воистину сезон гроз. Мы совместим дивинацию с кераноскопией, гаданием по грому и молнии. Подойди ближе. Возьми меня за руку и не отпускай. Наклонись и всматривайся в воду, но ни в коем случае ее не касайся. Концентрируйся. Думай о своих мечах! Интенсивно думай о них!

Он слышал, как чародейка проговаривает заклинание. Вода в бассейне реагировала, с каждой произнесенной фразой пенясь и волнуясь все сильней. Со дна начали подниматься огромные пузыри.

Наконец вода разгладилась и помутнела. А потом полностью прояснилась.

Из глубины смотрят темные фиалковые глаза. Локоны цвета воронова крыла ниспадают на плечи, блестят, отражая свет, словно павлиньи перья, вьются и волнуются при каждом движении…

– О мечах, – напомнила Коралл негромко и ядовито. – О мечах ты должен был думать.

Вода закружилась, черноволосая и фиалковоокая женщина растаяла в водовороте. Геральт тихо вздохнул.

– О мечах, – прошипела Литта. – Не о ней!

Чародейка произнесла заклинание под блеск очередной молнии. Статуэтка в фонтане разгорелась молочным блеском, а вода вновь успокоилась и очистилась. И тогда он увидел.

Свой меч. Касающиеся его ладони. Перстни на пальцах.

…из метеоритного железа. Прекрасно сбалансированный, вес клинка идеально равен весу рукояти…

Второй меч. Серебряный. Те же самые ладони.

…стальной сердечник, окованный серебром… По всей длине клинка рунные знаки…

– Я вижу их, – шепнул он громко, сжимая ладонь Литты. – Вижу свои мечи… На самом деле…

– Молчи, – она ответила еще более сильным пожатием. – Молчи и концентрируйся.

Мечи исчезли. Вместо них он увидел темный лес. Каменный ландшафт. Скалы. Одна из скал, огромная, превосходящая остальные, высокая и стройная… Необычной формы, в которую ее огранили ветра…

Коротко пенится вода.

Седоватый мужчина с благородными чертами лица, в черном бархатном камзоле и золотом, в блестках, жилете; обеими руками опирается о трибуну красного дерева. «Лот номер десять, – объявляет он громко. – Абсолютный уникум, невероятная находка, два ведьмачьих меча…»

Крупный черный кот крутится на месте, пытается достать лапкой качающийся над ним медальон на цепочке. На золотом овале медальона эмалью лазоревый дельфин nageant.

Река течет среди деревьев, под балдахином ветвей и свешивающихся над водой сучьев. На одном суку неподвижно стоит женщина в длинном обтягивающем платье.

Вода коротко вспенилась и почти сразу же вновь разгладилась.

Он видел море трав, бесконечную, до горизонта, равнину. Видел ее сверху, словно бы с птичьего полета… Или с вершины холма. Холма, по склону которого сходила вереница неясных силуэтов. Когда они поворачивали головы, становились видны неподвижные лица, невидящие мертвые глаза. Они мертвы, вдруг понял он. Это поход трупов…

Пальцы Литты вновь стиснули его ладонь. С силой плоскогубцев.

Блеснуло. Внезапный порыв ветра рванул их волосы. Вода в бассейне забурлила, закипела, покрылась пеной, встала волной, высокой, как стена. И рухнула прямо на них. Оба они отскочили от фонтана, Коралл споткнулась, он поддержал ее. Грохнул гром.

Чародейка выкрикнула заклинание, махнула рукой. Во всем доме зажегся свет.

Вода в бассейне, только что ревущий водоворот, была теперь гладкой и спокойной, лишь лениво брызгающая струйка фонтана чуть шевелила ее. А на них, хоть и залитых мгновение назад настоящей приливной волной, не было даже капли.

Геральт тяжело выдохнул. Встал.

– Это, в конце… – буркнул он, помогая встать чародейке. – Этот последний образ… Холм и вереница… людей… Я не узнал… Не имею понятия, что это могло бы быть…

– Я тоже нет, – ответила она чужим голосом. – Но это было и не твое видение. Этот образ был предназначен для меня. Тоже представления не имею, что он мог бы означать. Но у меня такое чувство, что ничего хорошего.

Гром становился все тише. Гроза