Блог Бабы Яги. Темная сторона - Натали Смит
Может, она разумом повредилась, радостная такая? С этими возвращенцами бывает. Взять Кощея хоть, да и Бальтазара. Такие номера откалывают, хоть стой, хоть падай.
Девушка озадаченно моргнула и осмотрела себя. Пальцы с короткими грязными ногтями медленно прошлись по зазубринам на нагрудных пластинах, приподняли кольчужный рукав, она взглянула вниз, на бёдра, где не было ни царапины, хотя кровь бурой краской засохла на некогда светлой ткани, сейчас изодранной в лохмотья. Улыбка сползла с её лица, она посмотрела мне в глаза и упала на колени, склонив голову почти к земле.— Спасибо, госпожа. Моя жизнь теперь принадлежит тебе. Я буду верной слугой, охранницей тебе и твоим друзьям. В долгу неоплатном пред тобой. Прими мою службу, баба Яга.Когда-то в детстве я читала сказки и, как любая девчонка, мечтала, чтобы передо мной падал на колени принц. Признавался в любви и увозил в сияющий на фоне заката дворец. Падающих ниц дев-воительниц в этих мечтах не наблюдалось. Изольда переступила с ноги на ногу, вызвав у юной искательницы приключений спазм голосовых связок и округление глаз. Да, ожила в непонятной компании: кони говорят, избы ходят, коты в доспехах.— Встань, пожалуйста, Настя, — я потянула её вверх и похлопала по плечу, неловко успокаивая. Ну и дела, слуги мне ещё не хватало. — Меня зовут Янина. Баба Яга — это моя должность.— Здорово! — снова просияла девушка и тут же насупилась, слегка выпятив нижнюю губу. — Я Настасья или Стася. Настенькой меня батюшка величал до десяти годков, а теперь я взрослая богатырша.
Бальтазар зашёлся в хохоте, конь фыркнул, я едва сдержалась и уточнила:— Сколько лет тебе, Стася?— Шестнадцать.Я снова закашлялась, вдохнув донёсшийся со Смородины дым, и махнула рукой в сторону от реки, призывая компанию уйти подальше от этого мрачного места на чуть менее мрачное, где возможно нормально дышать.— А тебе сколько, Янина? — полюбопытствовала моя нежданная помощница.— Двадцать один вот недавно исполнился.Девушка посмотрела с таким сочувствием, будто у меня треть жизни уже прошла. Для неё я старая.— Ты точно богатырша? — недоверчиво спросил кот. Настасья молча подняла ближайший валун и швырнула его метров на двадцать. Мы проводили взглядами каменюку, земля дрогнула от удара, и взвилась пыль. Вороны с ближайших деревьев с криками полетели прочь.— А ты кто, ряженый? Не люблю котов, одни проблемы от вашего брата, — довольно грубо отозвалась она, за что получила неприязненный взгляд моего компаньона. Морок откровенно веселился: он скалил зубы и пританцовывал, но молчал, как и Супчик. Мы снова остановились, я велела избе лечь — мы пойдём дальше, когда я проясню ситуацию, не раньше.— Какая хата странная, — задумчиво протянула девушка. — Отродясь таких не видала.— Настасья, ты как сюда попала? — спросила я, расстилая скатерть-самобранку на своей веранде, гостья голодная наверняка. К слову, не я одна здесь «ароматная» теперь. Хорошо, язвы четвероногие помалкивают об этом.— Тю, — с непонятной интонацией протянула девушка, — ты будто не знаешь, какие слова сказать надо и что сделать.— Давай предположим, что мне от старости память отшибло.Стася пожала плечами:— Стану не благословясь, пойду не перекрестясь, из избы не дверьми, из двора не воротами, а окладным бревном, в чистое поле не заворами под западную сторону. Под западной стороной стоит столб смоляной. С-под этого столба течет ричка смоляная. По этой ричке плывет сруб соленый. В этом срубе сидит черт-чертуха.
«Верно, — шепнули голоса. — Обманщица, не своей жизнью живёт, не своей смертью умрёт, ничто не спасёт». Холодок прокатился по спине, но я улыбнулась и заказала у скатерти еды. Настасья подивилась произошедшему, но через пару мгновений уже уплетала за обе щеки. Бальтазар задумчиво разглядывал девушку, вместо того чтобы есть. Упускать любую возможность перекусить не в его натуре, значит, что-то важное думает. Из-под моей руки исчезло яблоко — Тихон наблюдает за происходящим, но не показывается.— Богатырша, а ты родилась такой? — спросил кот.— Нет, по весне приходили к нам калики перехожие-переброжие. Одна калика напиться просила, я дала ей воды, а она мне чудо явила: стала та вода квасом прохладным, я не поверила — испила, и чую в себе силушку небывалую. Хотела я спросить, за что мне дар ейный, да пропала она, как не было, — Настасья шумно прихлёбывала из большой кружки и совсем по-простому ела руками. Местная, из крестьян, скорее всего.— Забор у нас упавши был, я его за час подняла да укрепила, батюшка с пастбища вернулся — лишь руками всплеснул. Огорчился, говорил: «Кто ж тебя теперь замуж возьмёт», — подтвердила мои слова девушка и опустила глаза. — Я ведь на возрасте уже, сватался Ванька до меня, но не люб мне он. Остригла я ночью косы, украла у кузнеца кольчугу да меч, в суму хлеб да соль положила и ушла, чтоб не позорить батюшку.
Настасья коротко поведала свою историю, изредка касаясь неровно остриженных волос.Хотела славу сыскать, пошла куда глаза глядят прочь из деревни. В лесах, в полях ночевала, всё бы ничего, да лихих людей много. Одинокую девку так и норовят обидеть. Несколько раз приходилось силушку выгуливать, по колено в землю вбивать. Коня доброго не было, а угнать рука не поднялась, и так грех на душу взяла, обокрав кузнеца. Дни проходили за днями, никаких подвигов не свершила. Перебивалась случайными харчами, в деревнях за еду старикам по хозяйству помогала и шла дальше. Однажды рассказали ей историю про кота Баюна, коварного убийцу, так и не давала эта мысль ей покоя.— Всё думала: вот сыщу славу, вернусь к батюшке да сёстрам меньшим с гордо поднятой головой, чтоб не стыдно было, что я такая случилась. Сына нет у отца моего, да и не будет — мамка померла позапрошлой зимой, он горюет, а уже немолод. А сама легла здесь костьми. Глупая, — закончила Настасья.— Так славу на всю жизнь ты бы сыскала в битве при Дубе. Где ж ты ходила, что не явилась на подмогу, раз так жаждала себя показать? — подал голос Морок.— Какая битва при Дубе? — округлила глаза богатырша.— С бесами.— С какими бесами? — непонимающе захлопала глазами Настасья. — Отродясь в нашем краю ничего подобного не было!Кажется, от такого заявления обомлела даже Изольда, выразившая чувства медленно приоткрывшейся под противный скрип петель дверью. Мы переглянулись и принялись наперебой рассказывать, что да как и где было, и вообще — подобное пропустить невозможно. Ночь, ставшая ясным днём, и появление Горыныча, ночь, когда сгущались тучи и били молнии, а потом взошло магическое солнце. Злые, кровавые часы, когда мы отстояли сказочный мир.Настасья слушала очень внимательно, изредка охала и округляла свои прекрасные глаза, не забывая при этом жевать. Такое чувство, будто на представлении сидела. Скоморохи прибыли «Макбета» давать.— Красивый сказ, героический, жаль, неправда, — вздохнула она. — А доспехи у тебя — любо глянуть, и у кота тоже.Мы выдохлись. По всем признакам она верит в то, что говорит. Не видела, не слышала, не было. Для неё так точно небыль, а скорее всего, и для остального населения тоже. Нам всем битва привидеться не могла, дело нечисто. Стоит расспросить всех участников событий на этот счёт, но ведь Черномор помнит, его воины тоже, лешие
