Легенды Октады - Рустем Владимирович Кадырбаев
Слуги сначала застыли, не веря своим ушам, затем довольно быстро уложили убитого в карету и экипаж тронулся. Я пошел к собаке.
-Вот это да! – то ли восхитился, то ли возмутился пес: – Ловко вы его.... а к тому же как-то даже обыденно. И не жалко?
-Перестань паясничать, – перебил его я: – Нам следует отдохнуть, переварить события сегодняшнего вечера, хотя бы. В конце концов, просто перекусить.
При этих словах мастино немного оживился, но не стал подавать вида. Он с готовностью поднялся и зашагал горделиво слева от меня. "Дрессированный," – хотел было сказать я вслух, но сдержался, чтобы не обидеть нового товарища: "Боже мой, сколько всего нас ждет впереди…"
#
Утром пес проснулся первым. Он потянулся, выставив далеко вперед передние лапы, изогнулся точно большая кошка и зевнул. Затем, уже не торопясь, заглянул в глиняную чашку, стоявшую на полу неподалеку, брезгливо поморщился и подошел к моей кровати. Я сделал вид, что продолжаю спать, чуть сомкнув веки.
-Эге-гей, – тихонько протянул пес: – Петушок пропел – пора вставать. Ты вчера что-то говорил про незавершенные дела, да и прогуляться не помешает.
-Ну, хорошо – хорошо, только не испачкай меня, пожалуйста.
-Это природа, – немножко обиделся мастино, пытаясь стряхнуть с морды слюни: – Я что, виноват?!
-Забудем, – вскочил с кровати и откинул с окна тяжелые балдахины штор. Оконная рама долго не поддавалась, но затем, со скрипом, открылось наружу. И теплые солнечные лучи забегали по комнате. Приток свежего воздуха, солнечное утро и ярко-голубого небо вдохнули в меня хорошее настроение и бодрость.
В дверь настойчиво постучали. Открыв крышку часов, я убедился, что уже позднее утро, а еще хозяин трактира, где я был вынужден снять комнату, оказался человеком пунктуальным.
-Хорошие часики, – ядовито заметил пес, слушая их переливчатую мелодию
-Войдите! – разрешил я и строго посмотрел на собаку. Мастино скривил морду, но кивнул мне, соблюдая правила игры: я – хозяин, он – моя собака.
-Сударь, здесь костюм, который вы заказывали у мэтра Пьемонта, – хозяин трактира, уже не молодой, с залысинами, мужчина, с заметно выпирающим животиком, но одетый опрятно; внес в комнату большую картонную коробку и положил ее на стол.
-За ваши труды, – поблагодарил его я и вложил в протянутую ладонь золотой. Хозяин, заискивающе, кланялся, начал улыбаться и быстренько стал ретироваться к выходу. Как только он исчез за дверью, пес носом скинул крышку коробки и уставился на содержимое.
-Любопытство – не порок…, – начал, было, я.
-Знаю-знаю, – махнул мне в ответ лапой мастино: – Мы что, принцы крови?!
-С чего ты взял? – усмехнулся я: – Просто я люблю одеваться элегантно.
-Ну, да, ну, да, – согласился мастино: – Элегантно одеваться, элегантно убивать, элегантно давать целый золотой на чай.
Я сделал вид, что не услышал высказанные в мой адрес замечания и переоблачился в принесенную одежду, повернулся к овальному зеркалу, в массивной позолоченной раме, висящему на стене между двух гобеленов: "Да, мэтр Пьемонт – мастер, что надо!"
-Идем, надо прогуляться и присмотреться к дворцу и окрестностям, -позвал я собаку. С этими словами я вытащил из-под кровати свой дорожный саквояж из крокодиловой кожи, извлек из него маленькую стеклянную баночку с зеленовато-бурой жидкостью и аккуратно положил ее во внутренний карман камзола. Мастино смотрел на меня с явным неодобрением:
-Очередное волшебство?
Я кивнул и, закрыв саквояж, глубоко задвинул его под кровать. Поверх камзола надел ажурный кожаный ремень со шпагой и, наконец, накинул плащ.
-Нам пора. И вот еще… старайся не удивляться ничему, а если появятся какие-то вопросы – я, с удовольствием, отвечу.
На улице было полно людей. В основном простые горожане: ремесленники, шедшие по делам, домохозяйки; торговцы мелким скарбом; просто ребятишки, бегающие маленькой стайкой.
Пес не успел толком поднять лапу у газового фонаря, как к нам подкатила легкая карета, запряженная двумя парами ухоженных коней. Причем первая пара была белоснежной, а вторая – вороной. Кони были ухоженные, и их шерстка переливалась в солнечных лучах. Кучер, закрутив рукой длинный ус слева, с готовностью распахнул рукой перед нами дверь. Пес уже ничему не удивлялся, или делал вид, что ничему не удивляется, легко вскочил внутрь, я последовал за ним. Дверь захлопнулась и карета тронулась.
-Вообще-то, собаки должны бегать рядом с каретами, – засомневался мастино:
– Но что-то внутри меня подтолкнуло к этому шагу....
-Ну и хорошо, – успокоил я его.
Мы быстро миновали центральную площадь, где с утра кипел очередной рынок, и вскоре очутились у дворцовых ворот. Карета остановилась. Королевские гвардейцы, увидев герб на карете, салютовали нам обнаженными палашами. К окну подошел дежурный лейтенант, он был одет в парадный мундир, поверх которого была надета кираса.
-Приношу свое глубочайшее почтение достославному представителю рода Карино. Как прикажете доложить?!
-Граф Ренуар де Карино, – отчеканил я. Лейтенант отдал честь и, лихо, развернувшись на каблуках, взмахнул рукой, отдавая приказ открыть ворота. Карета вновь тронулась. Я повернулась к собаке, закипающей от возмущения.
-Да, я не Анри де Персон, им я был до настоящего времени, потому что так было очень нужно. У меня очень серьезная миссия – всего сразу не объяснишь. Но главное теперь у меня есть товарищ, то есть ты, на помощь которого я очень хочу рассчитывать. Более того, сейчас нас примет король Густав, но я хочу, чтобы ты был рядом – замечал все подозрительное, запоминал все разговоры, взгляды, даже искоса, брошенные на меня. Для этого ты должен стать невидимым и вести себя соответствующим образом, чуть позднее, когда ты о многом догадаешься сам – я все объясню. Если ты против – оставайся в карете. Во дворце тебя многие знают как охранника королевского цветника. Больше нет времени – мы подъезжаем к дворцу.
Пес колебался, весь мыслительный процесс отражался на его складчатой морде:
-Меня ведь тоже зовут не Райтом, – начал он.
-Я знаю. Твое имя – Айсан, необыкновенно одаренно умный и сильный пес. Это имя гремело по всей "девонширской гвардии". Ты один выходил против пятнадцати северных волков, распознавал их вожака и успевал его задавить еще до того, как остальные решали броситься на тебя. Именно поэтому король Этьен Густав перекупил тебя у султана Порты для охраны своей дочери – принцессы Магеллан, а не для охраны цветника.
-Я согласен, – рыкнул мастино. Тогда, вытащив из кармана склянку с жидкостью, я плеснул ее на собаку. Засверкали зелено-голубые звездочки, к потолку кареты поднялись три или четыре оранжевых кольца, словно табачный дым, и пес растворился в воздухе.
-Еще только
