Муцянь - Джин Соул
– Да нет, это не смешно, а скорее печально. Он тебя приютил и вырастил как собственного сына, а ты так с ним поступаешь.
– Как?
– Отплатил ему чёрной неблагодарностью. Ограбить собираешься. Что он скажет, когда узнает об этом?
– Да ведь аптекарь Сян отошёл, – с явным недоумением возразил Сяоцинь. – Он ничего не скажет.
Чёрствость мальчишки неприятно поразила Чэнь Ло, но он всё-таки попытался внять к голосу его совести:
– Твоя неблагодарность разобьёт ему сердце.
К его удивлению, Сяоцинь засмеялся, точно Чэнь Ло не усовестить его пытался, а рассказывал какую-то шутку.
– Разве это смешно? – вернул Чэнь Ло ему вопрос.
– Конечно, – кивком подтвердил Сяоцинь, – любой аптекарь знает, что сердце не глиняное, его не разобьёшь.
– Я же не буквально…
– Как? – переспросил Сяоцинь.
Чэнь Ло сообразил, что мальчишка не слишком образован и потому не понимает образной речи. Можно быть хорошим аптекарем, но в остальном – несведущим человеком. Пришлось перефразировать:
– Твой приёмный отец огорчится, узнав, что ты ограбил дом и сбежал.
Сяоцинь сощурил свои жёлтые глаза и сказал:
– Странный ты. Во-первых, как я могу ограбить самого себя? Всё в доме и так принадлежит мне. Во-вторых, я не сбегу, а буду сопровождать пациента. И кому какое до того дело?
– Да я ведь не об этом говорю…
– А в-третьих, ты не знаешь аптекаря Сяна, – перебил его мальчишка. – Он даже не заметит.
– Не заметит, что пропала карта сокровищ и его собственный ученик? – уточнил Чэнь Ло потрясённо.
– Когда его увидишь, сам всё поймёшь, – загадочно сказал Сяоцинь.
Чэнь Ло прикрыл глаза. Втолковывать сейчас мальчишке что-то бесполезно, лучше показать на собственном примере во время путешествия к Разлучённым горам. Идеальным сыном он не был, но уж точно его нельзя было назвать плохим. Он относился к отцу почтительно и во всём его слушался. Лучше всего, если бы аптекарь Сян вернулся до их ухода, Чэнь Ло смог бы побеседовать с ним и всё объяснить.
– А далеко ушёл аптекарь Сян? – словно между прочим спросил Чэнь Ло.
Сяоцинь поднял глаза к потолку, размышляя:
– Очень далеко.
– Ты не знаешь куда? – уточнил Чэнь Ло.
– Как можно знать наверняка? – не слишком понятно отозвался Сяоцинь. – Узнаю в свой черёд.
Чэнь Ло растерянно уставился на него. Мальчишка сейчас же поднял руку к лицу:
– И нечего на меня так смотреть!
– Да у тебя же всё равно лицо мяньшой закрыто, – возразил Чэнь Ло удивлённо. – Ты её не снимая носишь? У тебя лицо изуродовано или что?
– Всё с моим лицом в порядке, – рассерженно ответил Сяоцинь. – Аптекарям полагается закрывать лица.
Аптекари в Мяньчжао носили маски, потому Чэнь Ло не мог утверждать, что Сяоцинь его не обманывает. Но это лишь разожгло его любопытство. У кого такие необычные глаза – жёлтые, как у фазана, – у того и внешность должна быть незаурядной. Ему бы хотелось посмотреть, что за лицо у этого мальчишки.
«Нужно как-нибудь изловчиться и сорвать с него мяньшу», – подумал Чэнь Ло.
Но прежде нужно было набраться для этого сил.
18
«Чужая нагота… услада для глаз»
Сяоцинь сказал, что восстановление Чэнь Ло займёт не меньше трёх недель, и всё это время ему полагалось лежать, не вставая, и даже не шевелиться, чтобы кровь текла по венам размеренно, без лишних всплесков, тем самым не давая яду распространяться. Пилюли, которыми он кормил Чэнь Ло, сдерживали яд и вместе с тем укрепляли силы раненого.
Чэнь Ло на исходе первой недели осознал, что ничего не ест и не пьёт, кроме пилюль да отваров, которыми его поит Сяоцинь, однако же голода или жажды не испытывает, как и физического истощения. Сяоцинь сказал, что умеренность в еде – скорее уж полное её отсутствие! – непременное условие для выздоровления. И он тут же оговорился, что имеет в виду телесную рану, а не собственно отравление.
Повязку ему не меняли, только пропитывали её вновь и вновь травяными отварами. Чэнь Ло опасался, что рана загниёт или повязка врастёт в тело. Сяоцинь на это лишь снисходительно усмехнулся и просунул под повязку палец – хотелось бы надеяться, что чистый! – продемонстрировав, что ткань к телу не приросла. Повязка натянулась и сдавила рану. Чэнь Ло охнул и поморщился от жгучего всплеска в груди. Он поклясться был готов, что мальчишка сделал это специально, чтобы проучить Чэнь Ло за недоверие к его аптекарскому мастерству.
Но всё же видно было, что Сяоцинь обращаться с больными умеет. Раз в несколько дней он приносил миску с горячей водой и отирал тело Чэнь Ло от пота. Правда, он делал это с закрытыми глазами, чем немало забавлял Чэнь Ло.
– Для аптекаря ты слишком стыдливый, – посмеиваясь, сказал Чэнь Ло. – Ослепнешь, если за женщиной ухаживать придётся.
– Что я там не видел, – проворчал Сяоцинь. – Просто неприлично разглядывать чужую наготу, даже если это пациент.
– Это меня не смущает, не беспокойся, – счёл нужным сказать Чэнь Ло.
Сяоцинь как-то странно на него посмотрел, и Чэнь Ло неожиданно для себя смутился.
– А вообще, – поспешно добавил он, – ты прав, чужая нагота может быть усладой для глаз только в одном случае.
– В каком? – сейчас же спросил Сяоцинь, не скрывая любопытства.
– Вырастешь – узнаешь, – кашлянув, ответил Чэнь Ло. Стал бы он обсуждать такое с мальчишкой!
Сяоцинь неопределённо пожал плечами, то ли соглашаясь с тем, что не дорос ещё до таких разговоров, то ли выражая безразличие к вопросу в целом.
Чэнь Ло между тем размышлял, почему вдруг испытал смущение от взгляда мальчишки. Тот ведь не в штаны ему заглянул, а просто глянул в лицо. Должно быть, дело в цвете его глаз. Если глаза карие или чёрные, зрачков почти не видно, и взгляд тем самым смягчается. А у Сяоциня глаза фазаньи – жёлтые, и каждый зрачок – как острие иглы, так и чувствуешь какое-то покалывание под кожей. А быть может, он себе это просто надумал.
– Что опять? – недовольно спросил Сяоцинь. – У меня что-то на лице?
– Мяньша у тебя на лице, – фыркнул Чэнь Ло, сообразив, что, задумавшись, опять задержал взгляд на лице мальчишки.
– Не сниму, – категорично сказал Сяоцинь.
– Да я не об этом. Глаза у тебя… необычные. Никогда таких не видел. Даже у мё… даже у чужеземцев, – оговорился Чэнь Ло, сообразив, что о «мёртвых пташках» лучше не упоминать. – Я пару раз видел людей с синими глазами, но у них были рыжие волосы. У тебя глаза жёлтые, а волосы чёрные…
– Откуда ты знаешь? – перебил его Сяоцинь, отчего-то разволновавшись.
– Что у тебя жёлтые глаза? – выгнул бровь Чэнь Ло.
– Что у меня чёрные волосы.
– Прядь на виске выбилась, – глазами указал Чэнь Ло.
Сяоцинь схватился за висок и сейчас же запрятал выбившуюся прядь обратно под шапку. Прядь заупрямилась, но мальчишка снова и снова запихивал волосы под шапку, пока не одержал победу над упрямой прядью.
– Волосы аптекарям тоже прятать полагается? – предположил Чэнь Ло, наблюдая за его манипуляциями.
– А то! Где ты видел неопрятных аптекарей? – воскликнул Сяоцинь.
Чэнь Ло припомнил, как мальчишка рукавом вытирал разлившуюся воду, как выбивал пыль из одежды прямо в доме, как совал палец под повязку…
Видно, молчание
