Муцянь - Джин Соул
Без маски – всё равно, что голый.
Без маски – всё равно, что мёртвый.
16
Любая кровь смешивается
Чинно вернувшийся в дом Сяоцинь на вытянутых руках пронёс выбитую от пыли одежду куда-то за ширму. Переоделся он в белое – в штаны, две рубахи, нижнюю и верхнюю, и поверх – аптекарский халат, который представлял собой узкую полосу ткани, сшитую по бокам и надеваемую через голову. Шапка осталась прежней, но из неё явно тоже повыбили пыль: углы её торчали в разные стороны, как уши у беспородной собаки – один вверх, другой – в сторону. Но в отличие от аптекарей, носящих сандалии, мальчишка был в сапогах.
«Хорошие сапоги, – подумал Чэнь Ло машинально, – крепкие, такие будто созданы для дальних странствий».
Он чуть приподнял голову, поглядел за лежанку. Его собственные сапоги одиноко стояли в углу, дожидаясь хозяина.
– Когда я смогу встать? – пробормотал Чэнь Ло, пытаясь упереться локтями в лежанку, чтобы приподняться и оглядеть дом, ставший его пристанищем. Что скрывается за этой высокой плетёной ширмой? Но тело плохо его слушалось, локти разъехались, и он повалился всей спиной обратно на лежанку, чувствуя, как перетянутую повязкой грудь заливает неприятный жар.
– Эй, эй! – воскликнул Сяоцинь, быстро подходя к нему и прижимая его за плечи к лежанке – излишняя предосторожность, у Чэнь Ло не хватило бы сил на вторую попытку сесть. – Нельзя тебе ещё вставать! Если что-то нужно, я подам. Рана вскроется – что тогда? Ты и так много крови потерял. Эй, ты меня слышишь?
Чэнь Ло крепко зажмурился. В ушах зазвенело, голос мальчишки, искажённый звуковым заслоном, казался резким, как свинячий визг. К горлу начал подбираться липкий комок.
– Меня сейчас вытошнит, – сдавленно произнёс Чэнь Ло.
Сяоцинь сейчас же подставил ему миску и терпеливо ждал, пока приступ тошноты у Чэнь Ло пройдёт.
– А не будешь резко вскакивать, – назидательно сказал он, вытирая Чэнь Ло губы мокрой тряпкой.
– Долго мне ещё лежать? – спросил Чэнь Ло. – Когда я смогу вставать?
– Вставать? – протянул Сяоцинь, поигрывая бровями. – Ты хотя бы сидеть научись.
– Почему всё моё тело ослабело? Я ведь ранен в грудь.
– А про яд позабыл? Тебя почти парализовало. Сейчас ты хотя бы видишь, слышишь и можешь разговаривать. В первые дни ты лежал бревно бревном, даже дышать с трудом мог.
При мысли, что он мог остаться парализованным, Чэнь Ло содрогнулся.
– А стрела, которой я был ранен… – начал он.
Сяоцинь пошарил под лежанкой и вытащил завёрнутую в покрытый бурыми пятнами лоскут стрелу. С предельной осторожностью он её развернул и на раскрытых ладонях протянул Чэнь Ло, предупредив:
– Только наконечника не касайся. Он пропитан ядом.
Чэнь Ло, помедлив, взял стрелу и повернул из стороны в сторону. Древко было наполовину белое, наполовину бурое, и он сообразил, что это его кровь пропитала и затемнила древесину.
– Не удалось отчистить, – словно оправдываясь, сказал Сяоцинь.
– Так даже лучше, – сказал Чэнь Ло. – Это доказательство, что я был ею ранен. Я слышал, в магистрате могут определить, кому принадлежит кровь.
Мальчишка скептически поиграл бровями:
– А я слышал, что по крови можно определить убийцу.
– Как это? – удивился Чэнь Ло.
– Будто бы если к трупу подойдёт убийца, то из раны хлынет кровь, – охотливо объяснил Сяоцинь. – Говорят, так покойники взывают к отмщению.
– Но… я ведь не покойник, – озадаченно возразил Чэнь Ло.
– А кто называл себя мертвецом?
Чэнь Ло понял, что мальчишка над ним просто насмешничает, и нахмурился. Сяоцинь, поблёскивая жёлтыми глазами, продолжал:
– Метод магистрата ненадёжен. Любая кровь смешивается в воде. Каждый аптекарь это знает.
Существовало мнение, что по крови можно определить родство. Для этого наполняли чашку водой и добавляли каплю крови одного человека, а к ней каплю крови другого. Если кровь смешается – они родственники, если нет – чужие люди. Способом этим широко пользовались в спорных вопросах установления отцовства или наследования. Магистрат использовал этот способ для установления личности жертв, а иногда и предполагаемых преступников.
– Если хочешь, можем проверить, – предложил Сяоцинь. – С тобой-то мы уж точно не родственники.
– А давай, – согласился Чэнь Ло.
Ему не понравилось пренебрежение, с каким мальчишка говорил о научных методах следствия. В магистрате служат умные люди, они своё дело знают, и если используют кровь для расследования, то, значит, этот способ работает. А он всего лишь подмастерье у аптекаря, что он может знать о науке? Их кровь не смешается, потому что они не родственники, и мальчишка будет посрамлён начисто!
Сяоцинь прежде забрал у Чэнь Ло стрелу и с прежней осторожностью припрятал её под лежанку, а потом сходил и принёс чашку воды и аптекарскую иглу, длинную и тонкую, такими зашивают края ран. Чэнь Ло заметил, что иглу стоило бы прокалить над огнём, но мальчишка уже проткнул себе указательный палец и стряхнул в чашку выступившую каплю крови. Красное пятнышко расплылось в воде. Сяоцинь протянул иглу Чэнь Ло.
– Обтёр бы хоть, – проворчал Чэнь Ло, прокатив иглу по краю лежанки. Он знал, что некоторые болезни передаются по крови, особенно недуги цветущей ивы[19]. Но вряд ли этот мальчишка был настолько искушённым.
Кончики пальцев Чэнь Ло всё ещё были вычернены, поэтому он проколол себе ладонь и подержал её над чашкой, пока капля крови не скатилась в неё.
– Я же говорил, – назидательно сказал Сяоцинь. – Любая кровь смешивается.
Чэнь Ло, хмурясь, смотрел, как две капли крови стягиваются друг к другу и закручиваются в единую спираль. Его кровь была темнее, вероятно, из-за яда, и казалось, что капли образовали символ Инь-Ян. Но в следующую секунду это уже было бесформенное пятно.
Ну и кто был посрамлён?
17
О сыновней непочтительности
Раздосадованный Чэнь Ло замкнулся в молчании, всем своим видом показывая, что не желает разговаривать с мальчишкой. Тот нисколько не смутился, даже не заметил этой отстранённости и продолжал выбалтывать аптекарские секреты.
Аптекарь Сян, по его словам, изучал свойства крови и был уверен, что методы магистрата ошибочны. Он даже смешивал кровь животных и кровь людей, чтобы это доказать. Но об этих опытах знал только его ученик, другим людям и тем более магистрату аптекарь Сян не открылся.
«И правильно сделал, – подумал Чэнь Ло машинально. – Не то бы его бросили в темницу».
Об аптекаре Сяне Сяоцинь отзывался с явной теплотой в голосе. Но тогда почему он собирается ограбить его и сбежать?
– А как ты попал в ученики к аптекарю? – спросил Чэнь Ло, решивший выяснить всю подноготную мальчишки.
Сяоцинь непроизвольно сплетал и расплетал пальцы, пока рассказывал.
Родителей он своих не помнил. Но, вероятно, на них напали разбойники, потому что аптекарь Сян нашёл их в лесу израненными. Ребёнка ему выходить удалось, родителей – нет. А поскольку другой родни у сиротки не нашлось, да и сам аптекарь Сян был безродным, то он оставил мальчика себе, дал ему имя – Сян Цинь и сделал своим учеником. Мальчик оказался способным и к пятнадцати годам уже ни в чём не уступал учителю.
– Приёмный отец, значит, – усмехнулся Чэнь Ло.
– Разве это смешно? – насупился
