Юрий Никитин - Придон
– Там возможен брод, – заметил Вяземайт. – Река слишком широка! Такие не бывают глубокими.
Аснерд покачал головой:
– А как бы ты поступил на месте куява?
Меклен сказал с полным презрения видом, опережая волхва:
– Представить себя куявом – это им стать.
– Дурак, – сказал Аснерд беззлобно. – Действия врага надо предвидеть. Я бы на месте куява тот возможный брод перед нашим нашествием… словом, там не брод, а, напротив, глубокий ров. Голову кладу на заклад, что и берега там обрывистые. Не так ли?
– Вода подрыла, – буркнул Придон. Было видно, что он раздражен словами воеводы. – По-твоему, куявы вовсе не делают ошибок?
– Мало доблести, – ответил Аснерд уклончиво, – победить врага, который поскользнулся. Надо искать пути, чтобы победить и вот таких… сильных, умелых, защищенных. Да не скажут о нас, что побеждаем только по случаю да благодаря промахам врага.
* * *За окном слышался привычный городской гул, скрипели колеса телег, мычали волы, снова звонкий цокот подкованных коней, она его стала замечать после сухого стука копыт артанских коней – привычный шум большого, как считали жители Черного Утеса, города.
Итания вслушалась в крики за окном, кровь отлила от щек. Почудилось, что прозвучало имя Придон, теперь она везде его слышит в мыслях и наяву, все думают о нем и говорят о нем, но сейчас, к счастью, просто под ее окнами идет разносчик ключевой воды, голос звонкий, совсем не тревожный.
Ей, как знатной гостье, отвели покои в доме самого наместника, Мирошника. Отец и Рипей оставили ее на попечение Мирошника, а сами спешно выехали навстречу собирающемуся войску. Его призывы наконец-то подействовали, дальние беры дали денег, сами собрали и наняли целые отряды уже с их командирами, надо было встретить и собрать в единое могучее войско.
Мирошник любезно предложил ей всех своих слуг, но Итания отказалась, оставив при себе только верную Гелию. Той удалось ускользнуть из дворца беспрепятственно, она сама догнала их, определив верным чутьем служанки, что давно уже больше чем служанка, куда везут ее госпожу.
Гелия шныряла всюду по городу, собирала новости. Однажды она вбежала бледная, с растрепанными волосами, губы вздрагивают, вскрикнула с порога:
– Госпожа!.. Со стен видели артанских всадников!
Итания вздрогнула, повернулась медленно, чувствуя, как холод сковывает все тело.
– Пришло… – едва прошептали ее губы, – войско?
– Нет, только малый отряд! Что будем делать?
Ноги подломились, она села и смотрела на служанку, не зная, что ответить, что вообще сказать. Ужас холодной волной прокатился от макушки до пят, проник в кости, превратился там в крохотные кристаллики льда.
– А что, – шепнули ее губы, – мы можем?.. Отец собирает войско. Нам оказали приют черноутесцы. Мы в их власти. Служанка сказала сердито:
– Черный Утес – все еще Куявия!..
– Разве? – спросила Итания горько. – Даже когда отец был в Куябе, черноутесцы, как и плотчане или резаньчане, признавали власть Куябы из-под палки. И всегда напоминали о своих вольностях… А сейчас, когда все рухнуло, отец ни для кого не тцар, а беглец, а я не принцесса. Даже не знаю, кто я теперь… Нам остается только ждать. Отец должен собрать войско! Он был великим воином, отважным и сильным. И талантливым полководцем. Он придет на помощь!
Гелия ответила, как послушное эхо:
– Да, он придет, не может вот так нас оставить… Но что делать сейчас? Меня трясет, я вся уже в гусиной коже! Итания сказала слабо:
– Ты же сама сказала, что их всего несколько человек?
– Да, но… Артане всегда высылают впереди войска маленькие отряды. Да и не только артане. А если придет большое войско?
Итания вспомнила горящие глаза Придона, яростное до безумия лицо, зябко передернула плечами.
– Оно придет, – молвила она глухо.
Два дня прошло в тревожном ожидании. Итания уже сама посылала Гелию в город слушать новости, та пропадала надолго, но вести приносила невеселые. Горожане встревожены не зря: артане того передового отряда сразу же потребовали отворить ворота, а за отказ даже не пригрозили, просто повернули коней и пропали в утреннем тумане.
В город тянулись телеги с зерном и мукой, осторожный наместник этих земель, бер Мирошник, давно уже в этом полузабытом краю считающий себя удельным князем, готовил припасы на случай долгой осады. Охотники били в окрестных лесах множество дичи и свозили в город. Они и донесли о приближении артанского войска.
Еще через день часовые увидели с городских башен клубы пыли, что медленно двигались в сторону города. Заблестели искорки, выдавая металл, ветер отнес пыль в сторону, стражи тут же затрубили в боевые рога: к городу двигается настоящее войско.
Правда, когда артане остановились от городских врат на расстоянии двух выстрелов из лука, стало видно, что это еще не войско, просто очень большой конный отряд. Город с ходу не взять, осадных машин тоже нет, просто тысяча всадников на легких горячих конях, очень быстрых и выносливых.
Но тревога взяла всех за горло: артане разбили походный стан, оградили рвом, чего артане никогда не делали, выставили вартовых. Никто не требовал открыть ворота, никто не выкрикивал угроз. В лагере неспешно готовили длинные лестницы, складывали целую гору вязанок с хворостом, которыми в нужный час забросают ров.
Гелия примчалась к Итании в слезах, артане пока что не обложили весь город, можно выскользнуть. Она отыскала верных ребят, помогут перебраться через стену…
– А дальше куда? – спросила Итания в безнадежности. – Их отряды рыщут, как волки, по всей стране.
– Говорят, они еще не добрались до гор, – сказала Гелия и умолкла.
– А что в горах? Там есть жизнь?
– Там смотрители драконов!..
– Артане туда придут, – сказала Итания убежденно. – Они драконов ненавидят! Придут, хоть и не любят гор, но все там сожгут, уничтожат, ни один дракон не выживет! Нет, туда тоже нельзя… Гелия, нам никуда нельзя. Остается надеяться, что отец успеет с большим войском.
* * *Мирошник сам вышел на защищенный от стрел помост над воротами, молча выслушал требование сдачи города. Когда артанин умолк, сказал веско:
– А что заставляет артан думать, что Черный Утес можно взять?
Артанин оглянулся, красивым жестом, показывая свою великолепную фигуру воина, указал на прибывающее войско:
– Это!
Мирошник подумал, острые глаза из-под мохнатых бровей всматривались в хорошо вооруженных всадников. Весь север закрыло пыльное облако, но по краю всюду выныривали эти всадники, спрыгивали на землю, начинали ставить шатры, разводить костры.
– Это немало, – согласился наместник. – Но на конях нашу стену не перепрыгнуть.
