Марк Фрост - Пробуждение
– Вы говорили, что оплатите мои расходы на дорогу, – сказал он.
– Верно, говорила.
– Тогда, если можно, я бы хотел улететь сегодня ночью.
Роббинс немного растерялась.
– Уилл, у тебя там все в порядке?
Уилл тоже растерялся.
– Долго рассказывать. Может быть, при встрече?
Он добрался до границы города в рекордное время и помчался по северной оконечности делового района. Все магазины уже были закрыты на ночь. Уилл остановился, прижался спиной к стене дома на темной стороне улицы и сделал глубокий вдох. Роббинс молчала, и он понял, что нужно сказать ей что-то более убедительное.
– Вы мне сегодня помогли, – негромко выговорил он. – Вы помогли мне понять, что мне нужны… по-настоящему большие перемены в жизни.
Роббинс молчала.
– Я этого не просил, – продолжал Уилл. – Сегодня утром я понятия не имел о существовании вашего Центра. Это вы меня разыскали. Так какая разница, когда я начну учиться – завтра или через семь недель?
– Разницы никакой, Уилл. Просто…
Роббинс умолкла.
Настала пора выложить последний козырь.
– Кстати, насчет этого теста в сентябре. Нам дали три часа на его выполнение, а я его сделал максимум за двадцать минут. Я даже не напрягался.
Уилл услышал, что вертолет приближается к городу.
– А что там с результатами исследования отпечатков пальцев и проб ДНК, которые вы у меня взяли утром с помощью вашей волшебной грифельной доски? Не хотите мне сказать, зачем это понадобилось вашей школе?
– Ты считаешь, что это было обследование?
– Я хочу сказать, что мне все равно, что это было. Вы хотите, чтобы я учился у вас, и я говорю «да». И я бы не стал вас просить, если бы мне это на самом деле не было нужно.
– Скажи мне… что именно тебе нужно сейчас?
– Билет на самолет. Из ближайшего аэропорта, откуда можно долететь к вам. Прямо сейчас.
Роббинс немного помолчала и сказала:
– Я хочу тебе помочь, Уилл, но мне нужно позвонить директору. Я могу перезвонить тебе через пять минут?
– Да.
Роббинс прервала связь. Издалека снова послышалось завывание сирен. Машины приближались с трех сторон. Уилл остановился напротив местного офиса такси – небольшой компании, обслуживавшей долину Оджаи и совершавшей челночные рейсы до южных аэропортов. В офисе горел свет, но никого не было видно. У тротуара стоял желтый минивэн с логотипом компании.
Слепящий белый луч прожектора вертолета проехался по крышам домов и верхушкам деревьев в соседнем квартале. Уилл выскочил из своего укрытия и перебежал через улицу. Он открыл дверь, и послышался звон старинного колокольчика.
Из дальней комнаты вышел широкоплечий невысокий латиноамериканец с козлиной бородкой. Его руки и шею украшали замысловатые татуировки: колючая проволока, отороченная оперенными крыльями, наконечник копья. На форменной рубашке поло с коротким рукавом было вышито имя: «НАНДО».
– Славно звенит наш колокольчик, – сказал Нандо. – Не то, что всякие там электронные.
Уилл отлепился от стены и подошел к стойке, дружелюбно улыбаясь, стараясь пустить в ход все свое обаяние.
– Уж это точно, – сказал он. – Привет.
Нандо смерил его взглядом с головы до ног.
– Как делишки?
– Высший класс. А сколько будет стоить доехать до аэропорта?
– До Лос-Анджелеса – сорок долларов. До Санта-Барбары двадцать. Тебе какой нужен?
Уилл покачал мобильником.
– Мне сейчас перезвонят и скажут. А нельзя по дороге сказать, в какой аэропорт ехать?
– Нет, приятель. Так не пойдет.
– Это почему?
Нандо скрестил руки на груди и указал направо и налево.
– Потому что ехать в разные стороны.
– Но я же узнаю, в какой аэропорт мне надо, еще до поворота.
– Если ехать в Лос-Анджелес, я тебе только что назвал цену, если пассажиров четверо. Но мы не едем, пока не набьем полный салон.
– А еще кто-нибудь в Лос-Анджелес едет?
– Прямо сейчас – нет.
Нандо стоял на месте. Равнодушный и невозмутимый, как каменная голова с острова Пасхи. Он даже был внешне похож на эту голову. Сирены зазвучали ближе.
– А если один пассажир за четверых заплатит, тогда сколько?
– Считать умеешь? Сколько будет четыре разочка по сорок, брателло?
– Я вас понял. Могу дать шестьдесят пять.
Это была почти половина тех денег, которые имел при себе Уилл.
– Да этого даже за бензин маловато будет, дружище.
– Понимаете, тут такое дело… Я только что узнал, что отец в аварию попал, и мне обязательно надо сегодня вылететь. Вот-вот мама должна перезвонить и сказать, из какого аэропорта мне лететь.
Нандо с сомнением воззрился на него.
– Ну и где же он сейчас? Папаша твой?
– В реанимации. В Сан-Франциско. Это там случилось.
Нандо нахмурился.
– Жалко, парнишка. Хреновые дела.
Мимо с воем и сверканием проблескового маячка промчалась полицейская машина. Уилл отвернулся от окна и прикрыл лицо рукавом – якобы пролил слезу. Зазвонил айфон. Он посмотрел на экран. ОТЕЦ.
– Мамаша звонит? – осведомился Нандо.
– Нет, это кто-то номером ошибся.
Уилл убрал мобильник в карман и прижал к нему ладонь.
– Я тут просто работаю, понимаешь, да? Босс мой сегодня в Палм-Спрингсе.
– И?
– И гори она огнем, политика компании. Доставим тебя в аэропорт. С ветерком.
Нандо взял ключи с полки внутри стойки и первым зашагал к двери. Уилл вышел следом за ним и быстро посмотрел направо и налево – нет ли рядом его преследователей. Нандо нажал на кнопку на брелоке, и дверца минивэна скользнула в сторону. Уилл запрыгнул в салон и уселся на ближайшее сиденье. Нандо сел за руль и завел мотор.
– Тебя звать как? – спросил Нандо.
– Уилл. Уилл Вест.
– Уилл. Славный ты парень, Уилл. Хочешь помочь своему папашке, когда он валяется в отрубе хрен знает в каком городе? Уважуха тебе.
– Спасибо, Нандо.
– Я своего старикана тоже люблю, брателло. И ежели бы мне сказали, что его подстрелили или подрезали на какой-то там разборке, я бы из кожи вон вылез, чтоб до него добраться – прям как ты, приятель.
Нандо отъехал от тротуара. Когда они выехали на шоссе и направились к западу от города, мимо, завывая сиренами, проехали еще две патрульные машины.
– Слушай, и с чего это копы всполошились на ночь глядя в нашей тихой дыре? Мы сюда своих девчонок увезли из Окснарда, чтоб от этого воя подальше быть – понимаешь, про что я говорю, брателло?
Уилл увидел на приборной доске фотографию полной молодой женщины с двумя пухлыми младенцами. Фотография была вставлена в блестящую рамку. К зеркальцу заднего вида были подвешены на цепочках пластиковая фигурка гавайской танцовщицы и пара игральных костей.