Эндрю Фукуда - Добыча
Сисси улыбается и ведет нас к спрятанной в темноте корзине. Там достаточно одежды самых разных размеров для дюжины человек.
— Как ты догадалась посмотреть за водопадом, — спрашиваю я, пока мы переодеваемся в сухое. Она натягивает пару шерстяных носков.
— Если вы хотите, чтобы охотники точно не нашли проход в Землю Молока и Меда, водопад — это самый надежный замок и засов. Ни один охотник, даже если бы он пережил сам водопад, никогда бы не посмел сюда заглянуть. Ученый, с его умом, как раз такое и придумал бы, — она подмигивает мне. — Теперь только не отставайте, ладно? — улыбается она.
Когда все переоделись, она собирает нас в столбе света и показывает наверх. Сначала я не вижу ничего необычного. Просто луч света, который светит прожектором с потолка, затянутого переплетением лиан. Потом наконец замечаю ее среди спутанных плетей — это веревочная лестница. В том месте, где охотники не подумали бы — или не осмелились, — смотреть. Еще один замок и запор.
Опираясь на сомкнутые в замок пальцы Эпафа, Сисси дотягивается до нижней ступени лестницы, а потом закидывает ноги наверх и, переворачиваясь в воздухе, цепляется коленями за веревку.
Свисая вниз головой, она тянется вниз и подхватывает Бена, сидящего у Эпафа на плечах. Это нелегко, но у Сисси получается втянуть его наверх. Примерно так же мы все взбираемся наверх и начинаем подниматься, не имея ни малейшего представления, сколько продлится подъем и каким трудным он окажется. Если бы мы знали, мы бы поначалу карабкались не так быстро.
Спустя полчаса наше возбуждение спадает, мы начинаем выбиваться из сил. Тесные, похожие на трубу стены все плотнее смыкаются вокруг нас. Нас охватывает душный ужас клаустрофобии. Мне, с моими широкими плечами, приходится особенно нелегко. Локти цепляются за неровные стены, камни царапают даже сами плечи. В такой тесноте нам приходится выкинуть сумки. В одном особенно тесном месте я застреваю. Даже подняв руки над головой, я не способен протиснуться в воронку. Эпафу приходится толкать меня снизу под ягодицы — очень неудобный момент.
Солнечный свет недолго освещает тоннель, всего полчаса, не дольше. Луч поднимается по одной из стен тоннеля: сначала это узкая, изогнутая полоска света, а потом, неожиданно разогнавшись, он взлетает наверх и исчезает. Теперь ничего не видно, нас охватила серая тьма. Похолодало. Странное чувство: холод и сгущающаяся темнота создают впечатление, будто мы опускаемся вглубь земли, а не поднимается к поверхности.
— Сисси, ты видишь выход? — спрашивает снизу Эпаф.
— Все, что я вижу, это светлая точка. Как будто кто-то проколол потолок иглой. Она слишком маленькая, чтобы оценить расстояние, но мне кажется, она еще очень далеко.
Через несколько часов мы делаем остановку, просунув руки и ноги между ступенями лестницы. Руки, кажется, сейчас отвалятся, ладони стерты в кровь. Мы осторожно передаем друг другу оставшиеся ягоды. Бен никак не может унять дрожь в руках.
— Они так и дрожат, — говорит он мне. — Никак не могу заставить их остановиться.
Его локти ободраны до крови.
Наши тела измучены, мы упали духом. Через десять минут мы отправляемся дальше. Проходит пять секунд, и мучительная боль возвращается. Такое чувство, что мы вообще не отдыхали.
9
Наступает ночь. Холодный воздух струится по узкому колодцу вниз. Я чувствую себя больным, нос не дышит. Ото лба пышет жаром, так что лед на стенках колодца плавится и ручейками течет вниз; точно так же течет у меня из носа. Мы разбились на пары: Бен с Сисси наверху, мы с Джейкобом ниже, и Дэвид с Эпафом под нами. Джейкоб храпит напротив меня, с другой стороны лестницы, он привязан веревкой, и мои руки пропущены у него в подмышках. Кроме того, нам не дает упасть тесный колодец.
— С тобой все в порядке? — спрашивает Сисси. Тишина. — Джин, ты не спишь?
— Нет. Думал, ты Бену.
— Нет, он отключился. Спит, как младенец. Как Джейкоб?
— Заснул. И Эпаф с Дэвидом тоже.
— Хорошо. Они хорошо привязаны?
— Более чем. Я два раза проверил.
— Хорошо, — повторяет она. — Хорошо. — Веревка слегка скрипит от ее движения. — Завтра мы отсюда выберемся.
— Думаешь?
— Уверена, — шепчет она. — Я знаю кое-что, чего ты не знаешь.
— Так скажи мне.
— Снег.
— Да ну. Правда?
— Да. Начал идти минут десять назад. Всего несколько снежинок. Упали мне на лицо, я почувствовала, как они щекочут мне нос. Мы, должно быть, ближе к поверхности, чем нам кажется. Снег обычно проникает не очень глубоко.
— Я ничего не видел.
— Думаю, это я не пропустила его вниз.
— Да, твоя бегемотья задница — то еще препятствие.
— Ха-ха, как смешно.
— Нет, правда. Снизу она кажется такой большой, что вызывает полное и окончательное затмение.
Она молчит.
— Была бы она чуть больше, до нас бы и воздух не доходил, — продолжаю я.
Наконец Сисси не выдерживает.
— Прекрати, — смеется она.
— Да что такого. Твоя задница снизу такая большая, что кажется отдельным человеком.
— Ты смотришь на Джейкоба. Ну прекрати, — тихо хихикает она.
Мы замолкаем, но это приятная тишина. Бен и Эпаф похрапывают в унисон. Дыхание Джейкоба щекочет мне плечо.
— Эй, — через несколько минут шепчет Сисси.
— Да?
— Кажется, нам опять дали свет.
— Уже утро?
— Нет, свет серебристый. Должно быть, луна.
Несколько минут она молчит. Я смотрю наверх, но вижу только темноту.
— Вот теперь его действительно много, — произносит она.
— Снега или света?
— И того, и другого. Погоди. — Веревка слегка колеблется, когда Сисси меняет положение. — Отлично, теперь посмотри вверх и скажи, что ты видишь.
Я вижу очертания ее ног, упирающихся в стену на фоне слабого серебристого свечения, которое просачивается вниз. Через этот маленький проход падают и снежинки. Одна из них приземляется мне на щеку. Я поднимаю руку и чувствую капельку воды. Идут минуты, ко мне падают еще снежинки, медленно кружась, серебристые, как частички луны. С моих плеч словно гора падает. Мир становится больше, медленнее, чище, яснее.
— Слушай, можно кое-что спросить? — спрашивает Сисси. Голос у нее ласковый, как лунный свет.
— Давай.
— Когда на нас напали у реки, один из охотников сказал что-то о девушке…
Я молчу.
— Извини, — говорит она. — Я не хотела лезть не в свое дело.
