Изгнанник Ардена - Софи Анри (российский автор)
– Ваше Величество, я прибыл в Аталас не только для того, чтобы доказать свою верность. Я хочу попросить вас подписать указ о передаче титула наследного лорда моему племяннику.
– Вашему племяннику? – опешила Адалина. – Но ведь у вас три достойные дочери. Почему вы не хотите назначить наследницей одну из них?
– Мои дочери замужем за лордами, и они не захотят покидать свои земли, чтобы управлять Арвасом.
– Кому из племянников вы хотите передать свой титул?
Лорд Арвас обернулся и вытянул шею, глядя на самый дальний край длинного стола справа. Через мгновение из-за него поднялся мужчина, одетый в черные и бордовые цвета, которые так идеально сочетались с нарядом Адалины. Он был высок, его черные волосы, доходящие до шеи, развевались от ходьбы, а полы плаща колыхались, словно реющее знамя. Адалина чуть не подскочила с трона, узнав мужчину издалека по одной лишь походке.
Тристан.
Когда он подошел достаточно близко, встрепенулся и лорд Эспиан.
– Это принц Тристан Вейланд? – изумленно спросил он, да так громко, что гости, сидевшие ближе к трону, услышали его и взволнованно зашептались.
– Его мать, Мари Араос, моя племянница, а Тристан – мой внучатый племянник, – спокойным и уверенным тоном заявил Тиор.
К тому моменту, когда Тристан наконец добрался до помоста, в зале уже стоял страшный гул. Он не остановился, а поднялся по ступеням на помост и опустился на колено перед троном.
Тристан сделал это нарочно. Он был не просто лордом. Он – Вейланд, представитель королевских кровей, и, даже встав на колено, оставался выше всех присутствующих в зале.
– Моя королева. – Он произнес это так громко, чувственно, что у Адалины пересохло в горле. Она вцепилась пальцами в подлокотники кресла, чтобы удержаться на месте и не броситься к нему в объятия прямо на глазах у сотен гостей. – Я, Тристан Вейланд, принц Южного королевства и наследник земель Арваса, присягаю вам на верность и клянусь служить верой и правдой. Мои земли, мои богатства, моя честь и жизнь принадлежат вам.
Адалина дышала тяжело и часто, не сводя с него взгляда. Так вот как он собрался добиться разрешения на брак. Он стал ее подданным.
– Я весь твой, – одними губами произнес он и оставил поцелуй на ее перстне.
* * *
Неимоверных сил и терпения стоило Адалине дождаться окончания пира в честь ее коронации. Она чуть ли не бегом поторопилась к себе. Согласно обычаям, ей полагалось занять покои отца или Стефана, но она по-прежнему жила в своей старой комнате. Потому что знала, что один человек мог прокрасться в них тайком через подсобное помещение со старой и поломанной мебелью, находившееся прямо над ее спальней.
Еще в большем нетерпении она дожидалась, когда служанки помогут ей снять проклятое платье.
– Я наберу для вас горячую ванну, – сказала Марианна, но Адалина резко покачала головой.
– Я не хочу принимать ванну, сделаю это завтра, а сейчас оставьте меня.
Марианна удивленно переглянулась с Дафной, ее второй служанкой, и они молча удалились.
Как только двери за ними закрылись, Адалина, спотыкаясь, побежала к длинным темным портьерам. Одернув одну из них, она с трудом проглотила восторженный визг, но слезы счастья сдержать не смогла.
– Трис… – на выдохе прошептала она.
– Я хотел сам снять с тебя платье. Зря ты сразу не прогнала служанок, – протянул он в привычной нахальной манере, а потом сократил расстояние между ними и заключил в жаркие объятия. – Как же я скучал по тебе, моя Лина.
Адалина лихорадочно гладила его по плечам, ерошила отросшие волосы и вдыхала пьянящий аромат спелой вишни.
Он здесь. Он сдержал обещание и вернулся к ней.
– Лорд Арваса? – спросила она, не скрывая восхищения. – Как ты уговорил Тиора передать титул наследника тебе?
На губах Тристана появилась довольная усмешка.
– Считай это свадебным подарком от моей матушки. Она уговорила дядюшку Тиора сделать меня своим наследником. Правда, на время. Мы договорились, что через десять лет я откажусь от наследства в пользу одного из его внуков. Мне не нужен Арвас, я принял титул только для того, чтобы жениться на тебе. – Тристан улыбнулся так нежно, что у нее бешено заколотилось сердце. Прямо как в тот раз, в Инетиле, когда она подарила ему свой первый поцелуй. – Теперь у членов Королевского совета нет ни единого шанса. Во мне течет кровь западных лордов, я наследник богатых земель Западного королевства, а моя родословная едва ли уступает твоей. Им придется согласиться на наш брак.
– Трис, – сквозь слезы прошептала Адалина, и он поцеловал ее с такой жаждой и исступлением, словно был странником в пустыне, наконец-то отыскавшим оазис.
– Лина… как же мне тебя не хватало, – шептал он между поцелуями.
– Я тоже скучала. – Адалина не сдержала громкого стона, когда он схватил ее за ягодицу и прижал к себе так, что она почувствовала его желание. – Эти полгода показались мне вечностью без тебя.
Тристан отстранился и обхватил ладонями ее лицо.
– Нет, ты не поняла. – Он обреченно покачал головой. – Я не про последние полгода. Мне не хватало тебя всю мою жизнь. Я так долго искал тебя, и теперь, когда нашел, до ужаса боюсь потерять.
Одна непослушная слезинка скатилась по ее щеке. Она обвила руками его плечи, оставила трепетные поцелуи на его щеках, лбу, носу и подбородке, а потом прижалась к губам.
– Ты не потеряешь меня, Тристан. Я всегда была и буду только твоей.
– Всегда… – шепотом повторил Тристан и затянул ее в долгий пьянящий поцелуй.
Прошел год с того момента, когда Тристан пообещал спасти ее из Изумрудного дворца. Тогда она и представить не могла, что снова окажется здесь, но уже не в статусе фаворитки-пленницы Стефана, а королевы и невесты самого прекрасного на свете мужчины. Невестой того, кого она долгие годы любила всем сердцем.
И сейчас, плавясь от удовольствия, пока грубые мужские руки ласкали ее обнаженное тело, пока их ноги путались в шелковых простынях, а тела с любовью и страстью соединялись друг с другом, не желая расставаться больше ни на миг, Адалина знала, что без раздумий прошла бы этот долгий тернистый путь еще сотню раз, лишь бы оказаться рядом с Тристаном.
Эпилог
Шесть лет спустя
Тристан все утро просидел в музыкальной комнате за пианино, доводя новую композицию до идеала. Ему уже не терпелось сыграть для Адалины и увидеть в ее глазах неподдельную радость. Именно ее она испытывала, когда он, вдохновленный их любовью, писал для нее музыку.
Но
