Имя Дракона - Ольга Видова
Скользкий вопрос. Вряд ли Петер в курсе того, что произошло в последние недели. Но ложь может вскрыться позже слишком легко.
— Я дал клятву королевам Локосса, — Райнер сделал паузу, выражая почтение. — Я получил прозвище Желтоглазая Смерть. Но здесь я, чтобы спасти вас. Смею надеяться, что мои королевы захотят вернуть вам трон. Мне пришлось нарушить некоторые приказы и правила, но я полностью во власти моих королев.
Петер не то кашлянул, не то поперхнулся. А затем буквально вгрызся в кусок мяса, не обращая внимания на то, как неаккуратно и не по-королевски сейчас выглядит. Райнер наблюдал за ним боковым зрением, но старался делать вид, что не ждет ответа.
— Райнер, как вы это представляете? Армия слышала тысячу обвинений: я глупец, выживший из ума старик, не понимающий что происходит, и не способный стоять на ногах? Мое время прошло. Жаль, что мой род прервется, но хотя бы мои дочь и жена в безопасности.
— Разве вы не знаете? — удивление почти не пришлось разыгрывать, — Инга вступила в союз с графом Кормаком, и это не находит одобрения среди простых солдат.
Петер набрал в грудь немного воздуха, собирался спорить, но мгновение спустя выдохнул, и на глазах старея, произнес:
— Тогда мое появление только ухудшит ее положение.
Райнер вспомнил, что на площади король показался ему больным. Он внимательнее посмотрел на стихии и обнаружил нечто знакомое. Точно так же менялись стихии у короля Роальда, а до того и у его супруги — королевы Мелиссы. Но у них болезнь замечали не сразу, в то время как у Петера изменения проявились едва-едва. Небольшие искажения: на груди такие, как бывают при легкой простуде; на руках, как при тонком порезе или сыпи; на ногах, как растяжение.
Первым порывом Райнера было посадить Петера в лабораторию и наблюдать. Изучить развитие болезни, чтобы в следующий раз ловить ее в самом начале. Но он быстро взял себя в руки:
— Ваше величество, я понимаю ваше желание не навредить дочери. Но не лучше ли будет, если она взойдет на трон законным образом? У меня есть план, нас ждет корабль. Ваша жизнь сохранит сотни жизней видерийцев и локоссцев. Ваша дочь будет законной королевой, когда придет время, а не марионеткой Кормака.
— Но марионеткой Локосса? — ответил Петер.
Несвоевременная прозорливость. Но у Райнера был ответ и на это:
— Локоссу нужна не марионетка, а полноценный союзник. Улрик воюет со всем миром, и Видерия следующая. Инга умна, манипулировать ею врядли выйдет, а выгоду от союза получат все.
Он не пытался добавить меда в голос или взгляд. И Петер, уловив намек, ответил:
— В данный момент у меня ведь нет выбора? Я или с вами или умру?
Райнер слегка ослабил самоконтроль, позволяя клыкам удлиниться, и улыбнулся:
— Умереть я вам не дам.
Глава 59. Ответ на молитву
15.12
Синяя луна — убывает
Красная луна — убывает
Желтая луна — убывает
Лита заставила себя ночевать в своих покоях. Беспокойство о Белле съедало ее, но когда она спала в кресле у кровати сестры, то вставала не выспавшейся и уставшей от странных снов-событий, которые могли быть и в реальности, но сама Лита никогда не присутствовала при них. Часто там был Эдгар и другие близкие люди, покинувшие этот мир. Как бы ни было ей тревожно оставлять сестру, в своей кровати Лита снов почти не видела, а если и видела, то не тревожные.
Разговор с Берлаугом, знатоком легенд о драконе и боге огнепоклонников, не принес ей спокойствия, но у нее появилась уверенность, что предсказание учителя Феоса — хороший знак.
— Мы огнепоклонники, верим, что дракон един с огненным богом, — рассказал ей Берлауг, — я же думаю, что в прошлом был маг, обращавшийся в дракона с помощью стихийной магии. Это сложно и требует невероятного могущества, умения владеть эмоциями и направлять их в дело. Это был очень талантливый человек, которого любил огонь. В вашем же предсказании сказано, что «дракон вспомнит свое имя». Это прямое указание, что задействована магия имен.
Значило ли это, что дракон, так долго сотрясающий их землю — древний маг огня или человек использующий магию имени? Нельзя сказать наверняка. Нельзя даже исключать, что дракон — это стихийное существо, порожденное верой огнепоклонников и усиленное страхом перед ним.
В эту ночь Лита долго не могла уснуть, ворочалась с бока на бок. Наконец, поднялась с кровати, надеясь, что походит и почувствует сонливость.
Выглянула в окно. На востоке уже наметилась тонкая розовая полоска, но небо оставалось темным, и в той части города, что видно из ее окна, не горело ни одного огня.
Она надела вчерашнюю одежду, небрежно оставленную на кресле, и вышла из покоев. Стражник в конце коридора встрепенулся и отсалютовал ей.
Лита чувствовала, что ей надо к Древу Всематери.
Она проскользнула в тайную дверь в стене и спустилась к разлому. За ней молчаливо проследовали два стражника.
К святилищу, наконец, построили ступени, но лестница показалась Лите крутоватой. Она поставила мысленную галочку — обратить на это внимание градостроителей, старушкам может быть тяжело преодолеть такой спуск и подъем.
В темноте Древо сияло. Ствол мягко переливался перламутром, так словно на него падали лучи солнца, а ветви слегка подрагивали, хотя ветра не было. Свет Древа освещал купель, всю образовавшуюся площадку, установленные скамейки и лестницу.
На ближайшей к Древу скамейке сидела женщина. Один из стражников дернулся вперед, видимо желая прогнать ее, но Лита положила руку ему на плечо. Стражник кивнул и сделал несколько шагов назад. Оба воина застыли около лестницы.
Лита же подошла ближе к Древу, не желая нарушать покой сидящей женщины и вместе с тем желая приблизиться к купели.
До ее слуха долетели слова, что бормотала женщина:
— Молю о помощи… никто не заступится кроме тебя… госпожа Изабелла… пожалуйста…
Услышав имя сестры Лита громко вздохнула и шагнула ближе. Под ногами захрустела каменная крошка. Женщина вздрогнула и обернулась. На ее лице отразились узнавание и испуг.
— Простите, я не хотела вам помешать, госпожа — пробормотала женщина, склоняясь в неуклюжем поклоне.
В сиянии Древа ее одежда выглядела хорошо, но присмотревшись Лита сделала вывод, что женщина не богата. И все мысли на лице написаны. Лита не желала проникать в ее сознание, но уже знала, что женщину зовут Мари, и она сильно испугана. А еще, похоже, она была знакома с Беллой.
