Предатель в красном - Эш Хейсс
– Это невозможно! – заявил глава клана Зелвено. – У нас нехватка рабочей силы. Высший совет отказал нам в пополнении рядов. Изгнание одного из доносчиков между мирами будет потерей. Такое решение может нарушить нашу работу в Кампусе, так как не каждая мертвая оболочка физически переносит ежедневные переходы между мирами.
Зал загудел, словно рой. Прокурор обменялся с Доном парой фраз, а после обратился к Сейджо:
– Если сторона обвиняемого настаивает на смягчении наказания из-за рабочих обстоятельств, мы готовы выслушать обвиняемого. – Взгляд прокурора снова упал на светлого жнеца.
Она тут же обратилась к Сейджо:
– Внешний мир… Все выходит из-под контроля… Если собираешься остаться в городе, тебе стоит поделиться секретом…
– Верхний мир не должен знать секретов нижнего, – предостерег он.
– Но ты по собственной воле снуешь именно в верхнем мире Кампуса. Поговаривают, что у собирателя душ зародилась настоящая мечта. А чтобы ее осуществить, ты обязан дать что-то взамен. Сам знаешь: нет ничего дороже на свете, чем мечта.
Искушение – главный метод светлых жнецов. Он работает на тех, кому подвластны желания, страсть и мечты. Искусители лечили души тем, что подпитывали живые материи желаниями. Сейджо – мертвый, но у него, вопреки всем законам природы, была мечта. Этим он и отличался от других жнецов.
Будто живой среди мертвых.
Жнецы Зелвено переглянулись между собой, когда до них дошли слова светлого жнеца о собирателе душ в их рядах, у которого была мечта.
– Я не вижу свечения бога за узкой спиной меченого, но ты видишь. Какое же оно? – наигранно ласково спросила она.
– Ни одно земное слово не сможет описать.
– Вот как… Даже собиратель душ, который видел свет бога и вопреки всем законам этого мира обрел мечту, не сможет описать? Как это… наверное… грустно, что ты его больше не увидишь, оказавшись в Бездне страха открытого мира после суда. Но путь к мечте открыт тем, кто готов делиться секретами.
– Я не поведусь на искушение, – резко перебил Сейджо, на что в дискуссию неожиданно ворвался старец:
– Сейджо, если ты расскажешь секрет вашего мира, я уничтожу все записи о твоих провинностях в белом городе.
Сейджо взглянул исподлобья на светлого жнеца, когда наконец распознал ее план: искусить не самого Сейджо, а Дона, имевшего власть над жнецом. Одноглазый произнес в ее голове: «Дрянь. Ты – светлая дрянь», затем заговорил уже вслух:
– Темные жнецы двадцать лет хранят секрет.
– Рано или поздно все секреты раскрываются по воле тех, кто жаждет правды, – певуче выдала светлый жнец. Голос был нежным, как симфония редких птиц Монс-ден. – Отбрось лишнее и вспомни причину, из-за которой ты стал доносчиком двух миров. Расскажи им. Расскажи…
Она мастерски делала свое дело: на лице Сейджо промелькнуло неподдельное смятение.
В клане жнецов рабочие позиции раздавались в хаотичном порядке, наугад, так как эти создания не были способны понять, чего хотели, потому и не делали выбор. Но Сейджо смог: он выбрал работу доносчика только для того, чтобы чаще остальных бывать в мире живых. Чтобы наконец-то понять, что такое настоящие чувства. Все было только ради этого. И если ему придется рассказать правду, даже если это будет угрожать клану, он пойдет на отчаянный шаг. Он пойдет на все.
Все ради мечты.
– Я дарую вам секрет. В ответ вы даруете мне прощение. – Сейджо посмотрел на Дона потрясающе наигранным строгим взглядом и подумал про себя: «Момент настал. Назад дороги больше нет. Тайное рано или поздно становится явным…»
– Неизвестная война, – произнес жнец, обращаясь к присутствующим. – Событие, что погрузило в хаос внешний мир двадцать лет назад. Пропали абсолютно все. – Жнец выдержал паузу. – Я знаю правду, как и все жнецы.
– И что же это за «правда»?
– В хранилище не поступило ни одной огненной души с Неизвестной войны. Сражение не состоялось. Все они, до единого, еще живы.
– Абсурд! – превосходно сыграв возмущение, заявил глава клана Зелвено. – Он придумывает абсурдные вещи для того, чтобы его оставили!
– Светлый жнец, мы хотим услышать твое слово, – обратился прокурор.
Она была неподвижна, а белое лицо исказило мастерски сыгранное злорадство от того, что Сейджо рассказал правду. Искуситель выполнил свою работу: Сейджо поддался неведомым желаниям мертвой души.
– Темный жнец сказал правду.
Глава жнецов, вскочив со своего места, почти набросился на Сейджо, но тут же был скручен смотрителями.
– Заражение, – таинственно прошептала светлый жнец, – пропавших Неизвестной войны поглотило заражение.
– О каком заражении идет речь? – подхватил Дон.
– Мне неведомо, – отозвалась светлый жнец. – Мы лишь знаем, что они заражены. Темный жнец тоже не знает, нижнему миру известно лишь о материале хранилища. Но, как Сейджо и сказал, зараженных там нет. Души еще на поверхности.
– Все живы спустя двадцать лет? Я не верю, – твердо ответил Дон. – Где души с Неизвестной войны?
– Повторю, зараженного материала пропавших у нас нет.
– Это веское заявление, – Дон прострелил взглядом светлого жнеца. – Эфилеаны умирают не только от заражения. Я не верю, что за двадцать лет ни одна душа из пропавших не попала в хранилище, умерев от старости или болезни.
– Вы сомневаетесь в словах существ нижнего мира? – уточнила светлый жнец. Нежный голос искусительницы изменился на сиплый и мертвый – естественный голос жнецов, как у Сейджо.
– Жнецы могут недоговаривать. Куда делись души пропавших, умерших естественной смертью, если их нет в хранилище?
Светлый жнец никак не отреагировала на повышенный тон создателя.
– Пропавшие – прямая угроза Кампусу, – безукоризненно продолжил Дон. – Где души эфилеанов, умерших естественным путем?
Сейджо обратился к светлому жнецу:
– Теперь пришла твоя очередь раскрывать карты.
– Мы не лжем, – настояла она. – Даже нам, светлым, не дано знать, куда делся их эфирный материал.
– Ты лгунья, – обронил Сейджо.
– Умолкни, Зелвено. Старцы власти распоряжаются всем, что связано с пропавшими: как телами, так и душами. Неизвестная война связана с ними. Я верна Кампусу и Дону. Мои слова чисты.
Сейджо заметил, как у Дона поджались морщинистые губы, когда светлый жнец обмолвилась про старцев власти. Это было прямое откровение, пролившее свет на тьму неизвестности. Всем стало ясно: Неизвестная война – фикция и дело рук Высшего совета.
– Я снимаю все обвинения с Сейджо Зелвено и дарую ему одобрение на проживание в белом городе, – заявил Дон. – Но ближайший месяц он должен оставаться в заточении. Причины я объясню позже. – Он поднялся с трона, и его взгляд пал на главу клана Зелвено, который все еще пытался вырваться из рук смотрителей. – Зараженные стали угрозой Кампусу. Я, как создатель, обязан знать причины молчания темных жнецов. Я созываю совет с кланом Зелвено.
Часть 5
Путешествие грешников
