Князь Света. Порождения Света и Тьмы - Роджер Желязны
ведь Сет, отец мой,
величайший
воитель всех времен,
в ушедшие те дни был нам к тому же сыном,
был нашим сыном в дни те Марачека,
когда сломал я времени преграды,
чтоб заново прожить все времена
мудрости ради,
что в Прошлом.
Не знал я, что стану, когда время пошло назад,
отцом того, кто был мне отцом,
солнцеокого Сета,
Владыки Звездного Жезла,
Облеченного рукавицею,
Странника с Горы на Гору.
Не по нраву тебе это было,
но не стала перечить ты битве,
и облачался Сет к схватке.
Никогда не знал Сет поражений,
не было ничего, что не мог бы он покорить.
Он знал, что Стальной Генерал
был Безымянным разбит
и рассеян,
но это его не пугало.
Простер он десницу
и натянул на нее
Рукавицу Мощи.
Разрослась она и покрыла
все его тело,
но не скрыла блеск его глаз.
На ноги обул он свои
башмаки,
в которых мог
идти по воздуху или воде.
Потом подвесил к поясу
на черной нити ножны
Звездного Жезла,
немыслимого оружия,
рожденного слепыми Норнами-кузнецами,
никто больше не мог носить его.
Нет, не боялся он.
И готов он уже покинуть
мою кружащую вокруг твердыню,
спуститься в мир, где
пресмыкается Безымянное —
разворачивается,
извивается,
яростное и голодное.
Но тут другой его сын, мой брат Тифон,
черная тень из пустоты,
является и молит
пустить его вместо отца.
Но Сет отказал ему в этом,
открыл люк
и ринулся в темноту,
упал на поверхность мира.
И бились они триста часов,
больше двух недель
по Старому Стилю,
прежде чем Безымянное
стало слабеть.
Усилил Сет натиск,
ранил его,
готовил смертельный удар.
Он бился с ним на лоне океанских вод,
на ложе океана,
на суше бился,
бился в воздухе холодном
и на вершинах гор,
по всему свету
преследуя его
и поджидая, когда оно раскроется,
чтоб нанести удар ему последний.
Два континента разбились вдребезги
от их ударов,
вскипели океаны,
заполнив облаками небо.
Кололись и плавились скалы,
раскаты грома трясли в небесах
самоцветы тумана
и пара.
Много раз я сдерживал Тифона,
чтобы не ринулся он вниз на помощь.
И вот, когда свернулось Безымянное в кольцо
и коброй дыма вознеслось
на высоту трех миль,
а Сет встал прочно,
одной ногою попирая воду,
другою – сушу, тут-то
злокозненный и мстительный предатель,
тот Ангел
Дома Жизни —
Озирис, —
свершил свою ужасную измену.
Когда Сет умыкнул его законную супругу, Изиду,
и родила она ему Тифона и меня,
дал клятву птицеглавый,
что уничтожит Сета.
Поддержанный Анубисом, имел
Озирис на руках ту компоненту поля,
которую используют для разжигания светил,
звезду любую выводя за грань стабильности.
Хоть и поздно, но все ж за миг узнал,
что будет, я.
Сет не успел.
Никогда доселе не направляли
это поле на планеты,
и уничтожило оно весь этот мир.
Я спасся,
перенеся себя за много световых лет.
Тифон бежать пытался
в пространства низшие, где дом его. Но
он не преуспел. Не видел
никогда я больше брата. Ни тебя, Нефтида.
Мне стоило все это отца,
который был и сыном,
брата
и тела жены моей,
но Безымянное осталось цело.
Не знаю как,
но выжило оно и в бойне
под Молотом для Разрушенья Солнц.
Ошеломленный,
увидел я его потом плывущим
среди обломков мира —
туманность крохотную, в сердце
которой чуть мигает огонек.
Сплел паутину сил вокруг него я,
и, ослабнув,
оно в коллапсе рухнуло в себя.
Унес его тогда в тайник я
за пределы Живых Миров,
где посейчас оно еще томится
в узилище без окон, без дверей.
Хоть часто пытался уничтожить я его,
но так и не узнал, где Сет нащупал
жезлом своим его пяту… или
что там еще… то место,
через которое его разрушить можно.
И все оно живет, и все кричит в ночи;
и ежели оно освободится,
то может уничтожить Жизнь —
Срединные Миры погибнут.
Вот почему с захватом власти,
что за атакой следовал, не спорил,
да и сейчас не буду спорить я.
Я должен оставаться стражем, покуда
не будет уничтожен Жизни враг.
И все дальнейшее предотвратить не мог я:
немало ангелов моих постов
раскольниками стали без меня;
борясь за верховенство,
восстали друг на друга.
Войны постов длились, должно быть,
лет тридцать.
Остатки в конце поделили
лживая Птица и Пес.
Больше постов не осталось. Теперь им
не остается другого, как только
взъярять мощные силы вала,
сея в Срединных Мирах
войны,
голод и мор,
чтобы добиться баланса,
который бы сам, без насилья
установился, будь
станций больше у них.
Иначе они не могут.
Боясь плюрализма,
они не уступят ни грана захваченной
власти и силы.
Не могут они – и не смогут —
действовать сообща.
Итак, пока ищу я способ
покончить с Безымянным;
когда свершу я это,
я обращу энергии свои
на бывших ангелов моих, чтобы изгнать их
из двух преступно занятых Домов.
Нетрудно сделать это.
Надо только
о смене позаботиться,
чтобы не стало катастрофой
безвременье
