Юрий Никитин - Трое в Долине
— Да ничего не произошло!
— Ты уверен? — спросил Олег, помедлив.
— Я что, слепой?
Олег ответил так же медленно:
— Все мы в чем-то слепые.
— Я ж говорю, — буркнул Мрак, — слишком умный стал. Убивать пора.
Таргитай свернулся калачиком, подтянул колени к самому подбородку. Вскоре послышалось его довольное посапывание. Олег молча подбрасывал в костер веточки, красные блики падали на его худое лицо с серьезными загадочно зелеными глазами. В красных волосах вспыхивали крохотные искорки.
— Если что чувствуешь, — проговорил он, зеленые глаза не отрывались от оранжевых язычков огня, — скажи. Я не зря... Это воевода взмок от страха, а волхв все еще пытается нас отыскать... Или уже отыскал. Я дважды чувствовал его совсем рядом. На беду, ты же знаешь, я не силен в чародействе.
Мрак хмыкнул:
— Это ты не силен?
— Не умел, — поправился Олег. — А что толку от силы? Хоть медведь, хоть лось — оба сильнее человека, но их бьют... А научиться не успеваю. Я ж говорил, мне бы забиться на несколько лет в нору, спрятаться от людей, забот, порыться в себе... А еще лучше — отыскать знающего чародея...
Мрак хмыкнул:
— Так он тебе все и откроет!
— Но нужны же ему ученики...
— Зачем?
— Ну, не знаю... Я бы обязательно завел. А если, скажем, будет уже умирать? Неужто не передаст умения?
Мрак пожал плечами:
— Есть такие, что умрут, но не скажут.
— Почему?
— Мол, ему досталось с трудом, годами докапывался, а этот молодой да ранний пришел на готовенькое?
Олег задумался, он бы передавал свои знания охотно, ибо чем больше людей пойдет искать Истину, тем скорее отыщут, но Мрак прав, люди, как и деревья, разные. Есть высокие, есть низкие, есть и с гнильцой внутри. Надежнее забиться в нору, углубиться в себя, понять, как заклятия действуют, откуда эта странная мощь берется, как ею пользоваться не наугад, а как умелый строитель топором...
— Ладно, — сказал он со вздохом, — ты на стороже? Тогда держи уши на макушке. Этот волхв нас так просто не оставит. Мы его задели чем-то. Если заметишь что-то необычное, скажи.
— Скажу, — пообещал Мрак.
Олег возился за его спиной, устраивался возле огня, Мрак чувствовал его недоверчивый взгляд, волхв догадывается, что сказано не все, но молчит, не вгрызается.
Глава 44
Рассвет застал Мрака в той же позе, разве что горка мяса стала меньше. Олег и Таргитай, еще не открывая глаз, потянулись на запах, молча хватали и ели, за ушами трещало, а проснулись не раньше, чем челюсти устали двигаться
Олег открыл глаза, отыскал все еще мутным взором Мрака:
— Доброе утро.
— Утро доброе, — ответил Мрак саркастически. — А ведь в самом деле доброе, верно?
Олег кивнул, рот и глотка набиты мясом до развилки, помычал. Он, как и Таргитай, за ночь посвежел и даже чуточку худобу стряхнул, а сейчас оба и вовсе на глазах округляются, впалые щеки наливаются соком, скулы торчат не так остро.
— Доброе утро, — сказал и Таргитай. — Мрак, Олег... нам пешком уже нельзя. Не успеваем!
Олег помрачнел, даже челюсти задвигались медленнее:
— Сколько дней минуло?.. Это ж завтра... нет, уже сегодня в полдень великий Род явит свою волю!
— На Змее надо, — сказал Таргитай ясным голосом. — А то и вовсе на Стратим-птице или Рухе.
Мрак замычал, ударил кулаком по голове. Олег встревожился:
— Что с тобой?
— Мне кажется, если мне не удалось превратиться навеки в волка... то теперь превращаюсь в круглого дурака.
— Почему?
— Все, что говорит Таргитай с самого утра, мне кажется разумным!
Олег озабоченно покачал головой, но травы вытащил с готовностью. Лечить он любил больше, чем трясти горами или делать из людей мокрые пятна.
Мрак отпрянул с отвращением:
— Опять?.. Не-е-е-т!.. У меня, пока я волком бегал да бедных зверей для этих... ловил, все перепуталось. Если это сегодня, то нам конец.
— Но ты ж сам говорил: надо выслушать Таргитая и поступить наоборот...
Мрак зло оскалил зубы:
— Это чтобы поступать мудро! А кто сказал, что я лезу в мудрецы?
Таргитай ничего не понял, сказал просительно:
— Олег, ты того... запряги что-нибудь... Нам отсюда слазить — сапоги стопчем. Нам бы на чем-нибудь таком... только не на Змее, дует сильно. И не на птице — перья колются, а потом чешусь... В вихре не надо — голова кружится, а в глазах метелики... Вот бы...
— Вот бы на летающей печи, — процедил Олег ненавидяще. — Как Мрак тебя еще не прибил, понять не могу.
Таргитай радостно закивал:
— Ага, на печи!
Олег обернулся к Мраку:
— Может быть, ты волком, а я птицей?
— Можно, — согласился Мрак, — а этому не мешает пробежаться. А то спит на ходу. Что, магия ослабела?
Олег отвел глаза в сторону:
— Мрак... Я просто не знаю, что получится. Когда б я что ни делал, обязательно что-то случается еще... Ты ничего не заметил, когда я в прошлый раз сотворил гуся?
— Нет, — ответил Мрак с недоумением. — Разве что правое крыло было пережарено, но что за мелочь?
— Мрак... А то, что лес полег на версту к югу? Ты думал, ураган? Ладно, окромя зверья там людей не было, но что еще стряслось где-нибудь за тридевять земель? Кто знает, какой город рухнул под землю, какая корова отелилась, почему вокруг луны встали два огненных столба?
Мрак подумал, сказал хладнокровно:
— Если все предусматривать, то и жить нельзя. Обязательно кому-то солнце застишь. Ну и черт с ними! А что из-за гуся где-то город рухнул... Знаешь, гусь здесь дороже, чем город где-то там!.. Кто знает, каких гусей там жрали, что вчера такой дождь с грозой был, почему у сестры Боромирихи родилось что-то двухголовое, почему вон та гора стоит к нам не тем боком?.. Плюнь, не суши голову. Колдуй, ничего не страшись. Лишь бы нам боком не вышло.
— Я этого тоже побаиваюсь, — признался Олег. — Ладно... Только потом на меня не пеняй.
— Если не получится, — сказал Мрак невесело, — никто ни на кого пенять не сможет.
Он встал, огляделся. Деревья вокруг высоченные, ветви раскинули широко, бедной птице Рух брюхо пропорют сучками, да и тяжелый Змей если проломится, то крылья изорвет, уже не поднимется.
Таргитай затоптал костер, пока Олег собирал свой мешок с лекарскими травами, а Мрак уже нетерпеливо побежал, выглядывая место, чтобы Змей мог не только сесть, но и взлететь, а для разбега ему нужна свободная от деревьев полоса широкая, как село, и длинная, как язык Боромирихи.
Таргитай уложил за спиной меч, догнал Олега, тот почему-то стал меньше ростом, сгорбился и тащился, как больной старик. Лицо пожелтело, под глазом дергалась кожа, будто изнутри дергали за невидимую жилку.
Таргитай на ходу легонько ткнул плечом:
