Птицы - Владимир Торин
Книга была очень интересной. Мистер Киви всегда говорил забавные едкие вещи. Он был талантливым мошенником, мастером перевоплощения и пользовался популярностью у дам. А еще он постоянно влипал в различные неприятности из-за своей непомерной тяги к приключениям. У него был личный враг, мистер Рид, полицейский сыщик, специализирующийся на поиске мошенников, в частности мастеров перевоплощения, а если точнее – тех, кто пользовался популярностью у дам. И он постоянно гонялся за мистером Киви, но мистер Киви неизменно оставлял его с носом. И даже когда западня захлопывалась и все уже, казалось, кончено, ему удавалось с шиком и блеском выходить из ситуации. Противостояние этих двух людей было сугубо джентльменским, очень стильным и остроумным.
Финч уже прочитал повесть «Три письма из Мейби» и приступил к «Карте на подошве ботинка». Он сидел на краю кровати Арабеллы, читал в скупом свете лампы, стоявшей на столе, и попивал чай.
За окном выл ветер. Снег бился и царапался о железные штормовые ставни.
Чтение захватило мальчика с головой и не давало ему думать ни о чем, кроме как о том, как же мистер Киви обставит злобного барона Друвиша и что мистер Рид планирует предпринять, чтобы схватить талантливого мошенника.
Финч отхлебнул из чашки, перевернул очередную страницу и вдруг почувствовал на себе пристальный взгляд. Взгляд был строгим и осуждающим.
– Читаешь мою книжку, пьешь мой чай и сидишь на моей кровати? – негромко спросила рыжая распатланная голова, торчащая из кокона одеял и пледов.
Финч глянул на нее и улыбнулся:
– О, ты проснулась! Значит, он тебя все-таки не отравил…
– Кто? – удивилась Арабелла.
– Доктор Нокт.
– Это еще кто такой?
– Кэрри.
– Что?
Финч собрался было ответить, но вдруг понял, что каждое новое уточнение приводит к еще большей путанице.
– Кажется, мы уже это проходили, – улыбнулась девочка. – Только тогда ты ничего не знал. И спрашивал меня, сколько провалялся без сознания. Наверное, это уже входит в привычку… Опасная у нас работа – распутывать взрослые тайны.
– Ты даже не представляешь, – мрачно сказал Финч.
И он все рассказал Арабелле. Финч полагал, что не найдет слов или выражений, описывающих все, что случилось после возвращения домой, но, к своему удивлению, изложил события довольно последовательно, едва ли не как список покупок, сухо и почти безэмоционально. Казалось, он просто исчерпал весь запас страхов и переживаний, которые в нем копились с момента, как он притащил Арабеллу домой.
Арабелла слушала его рассказ с ужасом и восторгом. Ее глаза всё расширялись и расширялись, хотя, казалось бы, куда уж больше. Она то бледнела, то краснела, а услышав о мистере Франки, и вовсе негромко вскрикнула. Когда же Финч рассказал ей про некрологи, в которых были описаны их собственные скоропостижные смерти, она издала испуганное «Ах!».
– Надо же, о нас написали в газете! – заявила Арабелла, извернулась, как змея, и приподнялась вместе со своим одеяльным коконом. Сев в кровати, она оперлась спиной на подушку.
– Да, в разделе некрологов, – напомнил мальчик. – Птицелов избавился от мистера Франки. А теперь избавится и от нас.
– Пусть только попробует! – храбро ответила Арабелла.
– Кажется, это заразно, – пробубнил Финч. – Мистер Франки заразил тебя беспечностью.
– А вот и нет, – важно сказала Арабелла. – В отличие от него, мы не недооцениваем миссис Чаттни потому, что она, видите ли, женщина. Женщины бывают очень коварными, уж мне можешь поверить. Так что эта грымза не застанет нас врасплох.
Судя по всему, сон пошел девочке на пользу. Несмотря на то, что ее рыжие волосы напоминали сейчас сущий кавардак, и то, что она в общем еще выглядела довольно болезненной, глаза ее сверкали, а в голосе звучала хорошо знакомая Финчу раздражающая решимость.
– Ты так говоришь, – заметил он с сомнением, – как будто у тебя есть план.
– Конечно, есть. – Арабелла прищурилась. – Мы пойдем к миссис Чаттни.
Финч решил, что все-таки доктор Нокт ее отравил. Вероятно, дал ей вместо «Согревина» какой-нибудь «Отуплин». Да и слова констебля Додджа о том, что дети со временем могут отупляться, уже не казались Финчу такими уж абсурдными.
– Мы не пойдем к ней ни за что! – воскликнул он.
– Конечно, пойдем, – не терпящим возражений голосом заявила генерал армии рыжих госпожа Джей. – Нам ведь нужно все узнать. А у кого мы еще узнаем что-то, как не у пособницы Птицелова?
– Ты что, меня не слушала? – вскинулся Финч. – Она же убийца! Она убила бедного мистера Франки…
– Вот именно, – закивала девочка. – Мы знаем, что она убийца, так? Так. Мы знаем, что она второй агент Птицелова, так? Так. Но есть и еще кое-что… То, что ты, конечно же, упустил. То, почему мы будем в полной безопасности.
– Что я такого упустил? – спросил Финч, чувствуя подвох.
Арабелла напустила на себя учительский вид.
– Некрологи были напечатаны в утренней газете, которую принес мистер Дьюи, верно? То есть она получила приказ убить нас (а это именно зашифрованный приказ от нас избавиться, как ты и сам, наверное, понял) до того, как послала нас в Гротвей.
– Она могла прочитать некрологи после того, как мы ушли, – заметил мальчик. – Мистер Франки ведь был убит после того, как мы вернулись…
– Я не о том, – Арабелла резко покачала головой. – А о том, что она совершила очень большую ошибку, отправив нас выяснять, кто живет на чердаке с круглым окном. Теперь у нас есть сведения, которые ей очень нужны.
Финч, наконец, понял. Он нахмурился, по достоинству оценив свою недогадливость, но тут же списал ее на потрясение из-за череды трагических злоключений, которые пережил.
– Она не сможет нас убить, пока все не узнает, – подытожил мальчик. – Потому что мы владеем ее тайной.
– Вот именно! – кивнула Арабелла. – По твоим словам, она была очень взволнована, когда мы вернулись. Все выспрашивала, узнали ли мы что-то. Так что она ничего нам не сделает до того, как выяснит, что мы видели и с кем говорили. Ну а мы выведаем у нее всю правду.
Финч немного успокоился. Ему начало казаться, что жизнь не такая уж и безысходная, как раньше, а все потому, что он снова был не один со своими тоскливыми мыслями.
– И кстати, – сказала девочка. – Это твое?
Арабелла повозилась внутри одеяльного кокона и вытащила из его глубин черное перо. Финч взял его – перо больше не жгло и было чуть теплым.
– Что это такое? – требовательно спросила Арабелла. – Откуда оно у тебя? И почему я об этом ничего не знаю?
– Мне его дала мисс Коллн, – сказал Финч, нежно поглаживая пальцем черные волосинки. – Она вытащила его из волос.
– Перо не-птицы, – прокомментировала девочка. – Наверное, только благодаря ему я не замерзла насмерть в буре.
– Еще благодаря мне, – напомнил Финч и положил перо в карман.
Арабелла улыбнулась.
– И я, кажется, снова начинаю мерзнуть, – сказала она, бросив выразительный взгляд на чашку в руках Финча, после чего многозначительно кивнула на дверь комнаты, намекая на то, что ему следует прямо сейчас принести чай и ей тоже.
Финч тяжело вздохнул, словно его отправляли не на кухню, а на каторгу, находящуюся к тому же на краю света, и слез с кровати, плюхнув на нее книжку о приключениях мистера Киви.
Он уже почти был в дверях, когда Арабелла окликнула его:
– Финч! А сколько я провалялась без сознания?
Финч обернулся и взглянул на часы, стоявшие на столе девочки.
– Весь день и всю ночь. Сейчас семь утра. Начался второй день снежной бури.
Миссис Жужанна Чаттни, подлая убийца и весьма высокомерная особа, сидела на том же самом стуле, на котором сидела, когда устраивала допрос детям в прошлый раз.
На ней было зеленое платье, и благодаря ему она походила на змею… змею, которая, закинув ногу на ногу, легонько болтает по воздуху туфелькой. В руке миссис Чаттни держала мундштук с подожженной папиреткой, и рыжий дым завис вокруг, будто ржавая пыль, сдутая с ее морального компаса.
По хозяйке квартиры № 6 было видно, что она не испытывает никакого чувства вины за то, что сделала. Более того, она выглядела весьма довольной собой.
Миссис Чаттни глядела на детей пристально, словно прикидывая, сколько в них веса, каков объем их легких и насколько громко Финч и Арабелла способны кричать, а также отмечала прочие вещи, которые отмечают все опытные убийцы. При этом она явно
