Птицы - Владимир Торин
Финч вдруг представил себя вот так висящим и каких-то людей, которые измеряют его равнодушными взглядами, обыскивают его карманы в поисках предсмертных записок, оценивают, что там за крюк, к которому привязана веревка…
И тут слова мистера Перкинса вырвали мальчика из оцепенения.
– Сэр, – сказал он, обращаясь к мистеру Додджу. – Его борода…
– Что с ней не так? – удивился мистер Доддж. – Эй, Поуп! – он обернулся. – У покойного была борода?
– Д-да, сэр… была… – ответил лифтер.
– Я не о том, сэр, – сказал мистер Перкинс. – Нижняя часть бороды зажата петлей.
– И что? – ничего не понимая, проворчал старший констебль.
– Сэр, это странно. Почему он не выправил ее всю поверх петли, прежде чем повеситься? Это же… неудобно, что ли?
Мистер Доддж был раздосадован странными вопросами своего младшего коллеги.
– Перкинс-Перкинс, – сказал он снисходительно. – Не пытайся влезть в голову к самоубийце. Это как пытаться забраться в бутылку. Внутрь попасть еще возможно, но выбраться обратно труднее.
– Вы имели в виду наоборот? – уточнил доктор Нокт. – Изнутри льется легко, но внутрь через узкое горлышко залить сложнее.
– Так, не путайте меня, доктор! – рявкнул констебль Доддж и повернулся к висельнику. – Мы можем его снимать?
Доктор кивнул и мрачно пошутил:
– Вряд ли он будет против.
– Финч, – мистер Перкинс обернулся к мальчику. – Сделай-ка одолжение, принеси нож из кухни. Нам нужно перерезать веревку.
Мальчик поплелся исполнять поручение. Нож отыскался почти сразу – лежал на кухонном столе, рядом с поджаренными тостами и открытой банкой с джемом. Почему-то вид этого джема и этих тостов лишь сильнее вогнал Финча в состояние безысходной меланхолии.
Он вернулся с ножом, а доктор как раз сообщал, что:
– Мистер Франки, без сомнения, умер по причине удушения. Он повесился.
Мальчик не понимал, почему этот тип говорит такие очевидные вещи, но констебль Доддж был доволен.
– Как удачно, что вы оказались здесь, доктор, – сказал он. – У нас будет официальное заключение для рапорта.
Финч отдал нож, и мистер Перкинс, встав на табуретку, принялся перерезать веревку чуть выше узла над макушкой висельника. Когда дело было сделано, мистер Доддж и доктор Нокт придержали тело и мягко опустили его на пол.
– Но что же стало причиной? – Младший констебль заозирался, оглядывая гостиную. Оценил горы газет, разложенные повсюду вырезки.
– Причиной? – спросил мистер Доддж.
– Просто так люди не вешаются, сэр. Должна быть причина…
– Да какая нужна причина, когда ты дряхлый одинокий старикашка и квартируешь в Горри?! – проворчал старший констебль. – На его месте я бы уже давно того… петлю сплел бы.
– Мистер Поуп, может быть, вы подскажете? – спросил Перкинс. – Мистер Франки не был чем-то опечален? Может быть, обеспокоен?
– Да нет, – пролепетал лифтер. По нему было видно, что он мечтает поскорее отсюда уйти. – Был ворчлив, как всегда. Никто не знает, что творилось у него в голове. Он странным был…
– Полагаю, кое-кто все же знает. – Перкинс многозначительно глянул на Финча. – Ты ведь не случайно обнаружил мистера Франки, так, Финч? Почему ты сюда пришел?
Записка в кармане мальчика будто запылала огнем.
– Он меня позвал, – сказал Финч, глядя в пол.
– Зачем?
– Он хотел, чтобы я помог ему разобраться с… – Финч вдруг замолчал. Он понял, что ни в коем случае нельзя ничего рассказывать этим взрослым. Ведь даже мистер Перкинс, каким бы славным он ни казался, не поверит.
– С чем разобраться? – спросил мистер Доддж.
– С тостами и джемом, – соврал Финч, бросив взгляд украдкой на кухню. – Мистер Франки пригласил меня выпить чай с тостами и джемом. Он лучший друг моего дедушки и, пока дедушки нет, приглядывает за мной…
– Это правда? – спросил Перкинс мистера Поупа.
– Они с мистером Фергином друзья, сэр, – подтвердил лифтер и добавил: – Господа, я больше не нужен? Вы позволите мне удалиться?
– Да, Поуп, вы пока что свободны, – сказал мистер Доддж. – Но прежде, чем уйдете, отключите обогрев в квартире. Нам нужно, чтобы покойник продержался все время бури. Не хотелось бы, чтобы он завонял весь дом.
Мистер Поуп булькнул и зажал рот ладонью. Выскочив из гостиной, он торопливо закрутил вентили на трубах в чулане и покинул квартиру.
– Ждите нас у лифта! – крикнул ему вслед мистер Доддж.
– Полагаю, присутствие детей здесь сейчас также не слишком уместно, – заметил доктор Нокт.
Констебли закивали.
– Финч, – сказал Перкинс. – Пожалуйста, отправляйся к себе. Мы тут со всем разберемся.
Мальчик усомнился в том, что здесь вообще в чем-то можно разобраться, но спорить не стал. Он вышел из квартиры мистера Франки и, не обратив внимания на мистера Поупа, нервно постукивающего пальцами по решетке лифта и пытающегося отдышаться, словно сам стал жертвой удушения, направился вниз по лестнице.
Мальчик вдруг понял, что до сих пор сжимает в руке жестяную банку с чаем. Он ведь так и не вернулся к Арабелле.
«Что ж, – подумал он. – Квартира номер девять не худшее место, в котором можно сейчас оказаться. Да и Арабелла все еще ждет свой чай…»
Дверь квартиры семейства Джей была открыта. Когда Финч вошел в прихожую, Сергиус Дрей тут же выскочил из гостиной, как пробка из бутылки, словно только и ждал появления мальчика.
– Что там за переполох наверху? – спросил он.
– Мистер Франки повесился, – блеклым голосом ответил мальчик.
– Франки… Франки… – пробормотал мистер Дрей, делано задумавшись, – не припоминаю такого.
– Вы прекрасно знаете, о ком речь, – сказал мальчик. – Он вам мешал.
– А! – Дядю Сергиуса словно вдруг осенило. – Тот Франки! Ну, значит, больше мешать он не будет. Ха-ха… Что это у тебя в руке? – Мистер Дрей ткнул пальцем в жестяную банку Финча.
– Чай для Арабеллы. Можно я заварю его у вас на кухне?
Мистер Дрей кивнул и растянул губы в усмешке.
Финч тяжело вздохнул – он понял, что сейчас его поразят чем-то невероятно остроумным.
– Только не повесься, если вода будет закипать слишком медленно! – выдал мистер Дрей и с хохотом удалился в свою комнату.
Финч с тоской поглядел ему вслед. Все-таки Арабелла была права: эти взрослые совершенно предсказуемые.
Отправившись на кухню, он взял чайник, проверил наличие в нем воды и поставил его на печку. После чего разжег горелку и уселся на стул, с тоской глядя на огонь.
Финч не представлял, как сообщить Арабелле про мистера Франки. Как вообще говорят людям о том, что кто-то умер? А как же дедушка огорчится! Он будет очень горевать, когда вернется и узнает, что мистер Франки повесился. Но хуже всего то, что подлая убийца так и останется безнаказанной. Злодеи слишком хитрые, и с ними нипочем не справиться каким-то детям. О чем тут говорить, если уж даже бывший шпион, который и на милю врагов к себе не подпускал, взял и утратил бдительность. При этом он ведь собирался сообщить что-то важное: опасность грозит и Финчу с Арабеллой – так он написал в записке и…
Финч вспомнил о газетной вырезке, которую достал из кармана вишневого шлафрока старика.
Сунув руку в карман бриджей, он вытащил ее и прочитал:
«НЕКРОЛОГС прискорбием сообщаем, что сегодня из жизни ушел мистер Крафни, живший в Горри. Мистер Крафни имел вредную привычку лезть не в свое дело и доставлял прочим уйму хлопот. Посему он собственноручно решил покончить со своим бренным, никому не нужным существованием и повесился в гостиной своей квартиры. Спешим утешить читателей, что скорбеть по нему никто не будет.
НЕКРОЛОГС прискорбием сообщаем, что сегодня из жизни ушел мистер Чинф, живший в Горри. Мистер Чинф считал себя умнее всех, но никогда не глядел под ноги. Он часто бегал по лестнице, и в какой-то момент беспечность его подвела. Он споткнулся на лестнице и сломал себе шею. Так как мистер Чинф частенько пренебрегал правилами и даже считал себя выше их, то, мы надеемся, читателей утешит то, что скоропостижная кончина мистера Чинфа стала всего лишь ожидаемым следствием его необдуманного поведения.
НЕКРОЛОГС прискорбием сообщаем, что сегодня из жизни ушла мисс Жейд, жившая в Горри. Мисс Жейд была весьма любопытной особой и совала свой нос куда не просят. Ее любопытство и стало для нее роковым. Она открыла решетку, ведущую в лифт, и упала в шахту. Читателей должно утешить то, что мисс Жейд отличалась вредным характером и любое общество без ее присутствия сможет вздохнуть свободно.
За сим некрологи за сегодняшнее число исчерпаны, а редакция