Как поймать монстра. Круг второй - Арина Цимеринг
И там, и там был только один облажавшийся.
Когда-то, тысячу лет назад, Доу сказал ему: «Это твоя вина».
Тщетно выискивая оборвавшуюся цепочку следов, раздвигая исцарапанными руками ветки и снег, игнорируя панический голос Нормана, Кэл думал только об одной вещи.
Да. Все так есть.
Это его вина.
Джемма Роген никогда ему не нравилась.
Гоэтики и ликвидаторы нечасто работали вместе. У каждого отдела свой четкий профиль, и они редко пересекались, за исключением узкой смежной зоны. В нее обычно попадали дела с культами – с паранормальной частью разбирались гоэтики, а вот задача отловить всех психопатов, бегающих по кукурузным полям, доставалась ликвидаторам, – или, например, те, где сверхъестественные мутации или существа появлялись в ходе свернувших не туда ритуалов. Была и еще одна категория: когда характер явления неизвестен и команду лучше составить из разнопрофильных специалистов.
Например, когда в Европе два агента Управления исчезают без следа.
Первое их совместное дело, четыре года назад, касалось происшествия неустановленного профиля в многоэтажных апартаментах в злачном районе Сан-Хосе. Сайлас как сейчас помнил: оно выпало на тот месяц, когда Роген только-только повысили до агента третьего ранга. Среди ликвидаторов она считалась перспективной не по годам. Поговаривали, что Найджел Басс, глава отдела, сразу же рекомендовал ее к получению четвертого ранга.
Сайласа бы это не бесило – он никогда не стремился стать лучшим или первым, эта гонка амбиций была для тех, кто сам выбрал эту работу, – если бы с первой же минуты она не начала щеголять погонами. Выпендриваться. Командовать. Задирать нос.
Роген была всем, что бесило его в людях, – олицетворением причин, почему его считали мизантропом. Громкая, наглая, глупая, хвастливая – Сайлас легко мог перечислять поводы до второго пришествия. Он никогда не мог похвастаться железным хладнокровием – раздражительность была его ахиллесовой пятой, – но Джемма Роген… вытаскивала из него что-то. Доводила до белого каления.
Джемма Роген никогда ему не нравилась, но это не значит, что он желал ей смерти.
Джемма Роген никогда ему не нравилась, но последнее, чего он хотел, – это чтобы она подохла в этой долбаной Ирландии.
Сайлас не был мерзавцем. И бесчувственным тоже не был.
Он попытается ее спасти. И сделает это не только потому, что привык хорошо делать свою работу.
– Эта черная дрянь… – задумчиво произнес за его спиной голос Роген. – Ее никогда нет, когда рядом нет его.
– Это называется параобсессивный эффект, – не поворачиваясь, ответил Сайлас. – Ты зациклена на нем, потому что демон создает интерпретацию, при которой твоему мозгу легче всего верить в это объяснение.
– Какая-то сложная нудятина.
– Конечно. У тебя ведь интеллект как у устрицы.
Он раздраженно исправил линию. Пришлось вырвать лист из дневника Эшли, который тот бросал в доме где ни попадя, – не обидится, – и теперь Сайлас рисовал на нем. Нужно было освежить память, чтобы не облажаться.
– Слушай, Доу…
Дьявол, она и вправду никогда не затыкается.
– Если жертва одержима, способна ли она вообще осознать это?
Одна трудная буква, затем вторая, еще труднее, – по долгу службы Сайлас говорил на латыни, разбирался в некоторых древних семитских языках, знал базовые основы коптского и санскрита, медленно подтягивал древнегреческий… Но язык чияо никогда не входил в число тех, на которых он хотя бы умел читать.
– Да, – наконец ответил он. – Но когда это происходит, обычно уже слишком поздно. Как я и сказал, все дело в твоем мозгу. – Он чиркнул ручкой, исправляя ошибку. – Несовершенный инструмент для познавания реальности, который слишком легко обмануть. Духи этим пользуются. Демоны – особенно успешно.
Возможно, этот ответ удовлетворил Роген. Во всяком случае, на некоторое время она замолчала. Следующий вопрос она задала, когда он уже закончил и удовлетворенно оглядывал рисунок.
– Что бы ты сделал, – на этот раз ее голос звучал еще задумчивее, – если бы понял, что теряешь над собой контроль?
Дернувшись, Сайлас чуть не испортил лист.
– Что? – обернулся он.
Оказалось, Роген сидела, вытянув ноги и запрокинув голову на спинку стула. Она лениво повернула к нему голову и, приподняв брови, повторила:
– Я спросила…
– Да пошла ты.
Значит, ему не послышалось. Сайлас взял лист и, сложив, раздраженно запихнул его в карман. Он и забыл, как могут бесить эти демонические игры, когда тварь чувствовала чужое вторжение в свои планы – и начинала обрабатывать вторженца.
– Я… О господи, – Роген надрывно засмеялась, снова запрокинув голову. Сайлас с тяжелым чувством наблюдал за этим рваным смехом – в нем сквозило что-то истерическое. – Ты… О боже, ладно. Понятно, – она сдавленно хихикнула. – Душевного разговора у нас с тобой не получится. Никогда не получалось.
– Если он пытается залезть и ко мне в голову через тебя, – выплюнул Сайлас, – то пошли вы оба.
Роген медленно приподняла голову со спинки, оставаясь вытянутой на стуле. Она была высокой, слишком высокой, и ее длинные ноги занимали почти половину свободного пространства до двери. Застыв в такой странной позе, она уставилась на Сайласа немигающим взглядом.
– А, – сказала она. И слишком широко улыбнулась. – Так вот оно что. Контроль – больная тема для крошки Сайласа, да?
Улыбка вышла злая и почти гневная.
– Заткнись, – сказал Сайлас. – Я не собираюсь в этом участвовать.
Она снова зашлась неуместным смехом.
– В точку. Ха! Пять баллов проницательной малышке Джемме. Только теперь он думает, что это сраный демон говорит через тебя, – сказала она как будто сама себе, – так что это, увы, тянет на минус пять. И снова ты на нуле!
И уронила голову обратно. А затем без смеха добавила:
– Не все, что я говорю, я говорю о тебе, кретин.
Дискомфорт. Вот что ощущал Сайлас, наблюдая за этим представлением в пустом доме, в кухне, где к стулу была привязана женщина, еще неделю назад возглавлявшая его группу. Гребаный дискомфорт.
Так не должно было быть. Эта поездка не должна была так закончиться.
– Да мне плевать, Роген, – заявил он, наконец позволив себе двигаться, переступил ее ноги и направился к дверям. – Пока ты в таком состоянии, я вообще не собираюсь тебя слушать, что бы ты ни говорила.
– Как будто обычно ты меня слушаешь.
– Если бы я тебя не слушал… – он остановился на пороге не оборачиваясь. – Как бы я понял, что с тобой происходит?
– Да ты ни черта, ни черта!.. – ее голос стал глуше, когда Сайлас вышел в столовую и направился в коридор. – Ни черта не понял! Я в порядке! А он, твою мать, нас всех угробит!..
Она крикнула что-то еще, но Сайлас уже рылся в рюкзаке. Найдя нужный чехол, он уставился на эмблему Управления: меч-ключ в окружении крыльев. Две звезды – Восточная и Западная. Многие гоэтики покупали свои чехлы, но Сайлас пользовался стандартными: лишние украшательства он презирал.
Если они выберутся, как будет выглядеть в отчетах то, что он собирается сейчас сделать?
«Ты серьезно
