У порога - Юрий Витальевич Яньшин
Искать ничего не пришлось. Тут же один из доброхотов протянул руку и, подхватив мокрые ботинки Тучкова понес на просушку. Николай Павлович, ничуть не смущаясь своего вида, продолжил повествование о кратком пребывании за порталом:
— Ощущения были непередаваемые, скажу я вам. Это, как после годовалого сиденья взаперти оказаться на свежем воздухе. Дышишь и никак надышаться не можешь. Я уж и забыл, когда последний раз был в лесу, да еще и в таком девственном. Наши подмосковные леса и в подметки ему не годятся. Как ни старайся, а присутствие огромного мегаполиса чувствуется даже на лоне природы, — продолжал он витийствовать, переминаясь с ноги на ногу.
— Время. Вы забыли сказать про время, — подсказал кто-то из толпы.
— Ах, да, извините, совсем забыл, — спохватился Николай Павлович. — Время, что я провел там, не показалось мне каким-то особенным. Ничего, что заслуживало бы особого внимания. Убыстрения или замедления я никак не ощущал. По моим прикидкам, я провел там не более пяти минут. А что, разве больше? — беспокойно поинтересовался он в свою очередь. — Вот, у меня и объективный контроль на руке, — задрал он рукав пиджака, чтобы продемонстрировать скромное изделие Чистопольского часового завода37.
Стрелки часов показывали 2 часа 5 минут. И это время ничуть не отличалось от того, что проецировалось на цифровом табло в углу демонстрационного зала. А это значило, что время там и тут протекает сравнительно одинаково, что в некоторой степени снимало груз озабоченности с плеч, будущих специалистов по временным перемещениям.
— В общем-то, к этому мне особо добавить нечего. Я провел там слишком мало времени, чтобы более уверенно судить о процессах в потустороннем мире. Это дело специалистов, которые пойдут вслед. Скажу только одно. Мое проникновение явилось убедительным доказательством возможности перемещения живых существ через портал, без каких бы то ни было проблем, а значит, полноценная колонизация иного мира является вполне реальной уже в недалеком будущем.
— Зато мне есть, что добавить! — проскрежетал голосом профессионального злодея из голливудских триллеров Афанасьев. Негодование, которое он копил всё это время, наконец, обрело черты и выплеснулось наружу.
— Уж от кого от кого, но от вас, Николай Палыч, я никак не ожидал подобной недальновидности, а проще говоря, распущенности и безответственности! — принялся распекать жандарма Верховный. — Мало того, что вы своей глупой бравадой подвергли свою жизнь опасности, в конце концов, это ваша жизнь и вам самому распоряжаться ею, так вы еще и поставили под сомнение безопасность окружающих!
— Да, но…
— Никаких «но», — довольно грубо перебил диктатор, пытавшегося что-то возразить Тучкова. — Неизвестно какую заразу притащили вы на подошвах своих ботинок, — ткнул он пальцем на носки Председателя КГБ. — Возможно, что даже и чуму.
— Какую ещё чуму?! — опять кинулся возражать аристократ в десятом или одиннадцатом поколении. — Сказали же, что провели анализы…
— Анализы воздуха и почвы проводились на предмет их состава и пригодности для обитания человека, а не на патогенные микроорганизмы! — гремел Афанасьев, все более и более распаляясь. — Валентина Игнатьевна! — обернулся он в сторону застывшей Николаевой. — Вы уточнили время по ту сторону портала? В прошлый раз вы говорили, что время соответствует II либо III веку нашей эры.
— Да. По уточненным данным, там, — кивнула она головой в сторону погасшего пятна, — если быть точным, 442 год от Рождества Христова.
— Вот! — почти выкрикнул Афанасьев. — Как раз времена нашествия полчищ Атиллы Завоевателя! И вам Николай Палыч, как общепринятому знатоку истории должно было быть известно, что именно орды Атиллы принесли на своих копытах из средней Азии чуму в Европу, которая полностью уничтожила население тогдашней Лютеции, которая сейчас называется Парижем!
— Но бубонная чума, а тем более легочная не распространяются подобным образом, — опять попробовал было оправдаться генерал-полковник, все-таки начавший понемногу осознавать свою оплошность.
— А кроме чумы никакой иной заразы в те времена не гуляло?! — опять перебил его диктатор. — Но это только одна сторона медали. Вы, самонадеянный горе-экспериментатор, не учли и другую сторону этой медали!
— Какую?! — опешил Тучков.
— А такую! — передразнил его Афанасьев. — Из-за чего, по-вашему, вымерли почти все индейцы Латинской Америки? От жестокостей конкистадоров?! Отнюдь! Они вымерли от банального гриппа, который им притащили Кортес и Писарро, и от которого у аборигенов не было иммунитета! Вы можете всем нам дать гарантии того, что не надышали там чем-нибудь простудным, типа Ковида-19?!
Тучков, который еще зимой переболел этой заразой, понуро опустил голову, признавая тем самым правоту Верховного.
— Что же, мне теперь застрелиться что-ли? — пробубнил он, глядя исподлобья на диктатора.
— Из всего сказанного мною, вы должны сделать соответствующие и правильные выводы для себя. На будущее. А посему, после окончания сегодняшней презентации, вы не поедете домой, а прямиком направитесь в Бурденко38, где пройдете всестороннее обследование. И без справки о том, что никаких видимых отклонений в вашем организме не обнаружено, не смейте мне попадаться на глаза!
— Есть, не попадаться, — пробулькал Тучков, опять опустив голову ниже плеч.
— Да и вот ещё что…, — пожевал губами Афанасьев, выискивая подходящие случаю крепкие эпитеты, но все же недостаточно, чтобы привести в смущение пожилую леди, всё ещё судорожно сжимающую в руках хилый букетик подснежников
— Что?! — вскинулся мастер заплечных дел.
— Пока вы там скакали восторженным козликом, пренебрегая всеми нормами безопасности, тут у нас могло всякое произойти. Вплоть до ядерной войны.
— Как это?! — не понял Тучков, ошарашенный обвинением чуть ли не в развязывании всемирной войны.
— Очень даже запросто, — передернул плечами Верховный. — Читали, небось у Брэдбери рассказ «И грянул гром»? Он там бабочку раздавил, здесь же в это время из-за него выбрали не того кандидата в президенты. А вы, пока скакали, уж наверняка раздавили не одну мошку. Так что, я теперь не уверен, кто сейчас проживает в вашей квартире. Это, как минимум, — развел диктатор руками в стороны, и было непонятно — шутит он или говорит на полном серьезе.
— Но как же так? — окончательно растерялся Тучков, озираясь по сторонам в поисках помощи.
Помощь, к его счастью, не замедлила явиться в виде маленького и худенького юноши, почти что мальчика, неизвестно как попавшего в среду научных светил. Он с трудом протолкался сквозь плотно стоявших сотрудников и приглашенных гостей.
— Я позволю себе не согласиться с мнением уважаемого товарища Афанасьева, — детским дискантом
