Пустая - Яна Летт
– Зачем ты идешь на гору?
В помещении Говардс стал казаться больше.
– Не ври. Время может быть дорого. Зачем ты идешь на гору? Что о ней знаешь?
Глаза Сидда, поставившего чайник на огонь, сверкнули. Совсем ребенок – его брат пропал, а он думает только о том, как подслушать очередную байку о пике Кошки.
– Я знаю, что там живет надмага. И я думаю… что она может мне помочь.
– Помочь в чем?
Я колебалась: не привыкла рассказывать личное, но, кажется, выбора не было.
– Вспомнить что-то о себе. Узнать, что со мной случилось… как я стала пустой.
Если мои слова и вызвали у Говардса сочувствие – на что я втайне надеялась, – он этого никак не показал.
– Почему ты решила, что она сможет помочь?
– Слухи ходят… По ту сторону границы один человек рассказывал, что на горе ему вернули зрение. Он был слепым и прозрел… У его товарища – они вместе сражались в Зимней битве – не выходило забыть то, что он там увидел… Ему тоже помогла та, что живет на горе, и он смог жить дальше в мире. Тот бывший слепец рассказал об этом одной женщине, торговке пряностями… А она рассказала мне.
Строго говоря – она рассказала об этом при мне.
Говардс и Маффи быстро переглянулись, а Сидд, кажется, забыл, как дышать, – так усердно вслушивался.
– Я подумала, что если та… женщина сумела вернуть кому-то зрение и забрать дурные воспоминания… то, возможно, поможет и мне.
– Чем же ты думала расплатиться за такую услугу, а? – Говардс сверлил меня взглядом.
– Я бы сделала, что она скажет… И у меня были деньги.
– Были?
– Ну да. Вы их забрали вместе с сумкой. Теперь они, наверное, уже утонули в грязи.
Говардс поморщился:
– Соберем их позже. Давай-ка еще немного потолкуем. Так, говоришь, сделала бы все, что она прикажет, да?
Ладони вдруг разом стали горячими и мокрыми.
– Да, но…
– Дело ясное, хозяйка, – теперь он говорил с Маффи, – она действовала по приказу надмаги с горы. Забрала мальца, чтобы получить что нужно. У этих пустышек ни стыда ни совести. Откуда взяться совести у того, кто не знает себя? Сейчас позову ребят, и мы…
– Нет.
Маффи смотрела прямо на меня, и ее губы дрожали, но глаза были сухими.
– Гнев… Она совсем ребенок… И… Я не думаю, что это она. Она не виновата.
Кажется, ее слова на миг породнили нас с Говардсом – на лицах у нас было написано одинаковое недоумение.
– Маффи, да тут же все одно к одному сходится…
Хозяйка упрямо покрутила головой и вдруг стала очень красивой, несмотря на заплаканное лицо.
– И близко нет. Ты сам знаешь, к горе не подобраться никак – только через город. Она не могла пройти туда незаметно, а потом вернуться сюда. Словом… Я не позволю тебе замять дело и не искать моего малыша.
Говардс побагровел.
– Маффи! Я понимаю, ты расстроена, но…
– Не думаю. Говардс, разговор окончен. Я на это не поведусь. Собирай парней. Я уверена, ты сделаешь все, чтобы найти Крисса, иначе – поверь – ни ты, ни кто-то еще из вашей братии в жизни не переступит порог моего дома! – Ее голос сорвался, но хозяйка больше не плакала.
Она напоминала огромную медведицу – замученную погоней, раненую, попавшую в западню, но все еще очень опасную. Кажется, Говардс тоже это почувствовал.
– Ладно. – Он примирительно потрепал хозяйку по плечу. – Мафальда, я все сделаю… А пустышку все равно заберу с собой. Пусть пересидит у нас, пока…
– Нет. Тогда твои люди будут охранять ее… вместо того, чтобы искать моего мальчика.
Возможно, моя мать была похожа на нее. Мне хотелось бы в это верить.
Говардс, пятившийся к выходу как рак, бросал на меня злобные взгляды, но я все равно не удержалась:
– Блюститель Говардс, можно мне получить мое оружие назад? Пожалуйста.
Только оружие давало мне иллюзию защищенности, терять которую не хотелось.
Под тяжелым взглядом Маффи он неохотно протянул мне револьвер рукояткой вперед и бросил сумку к моим ногам.
– Проваливай отсюда. Не путайся под ногами. Сейчас мы пойдем искать мальчика… Но если, когда вернемся, я застану тебя в городе, ты легко не отделаешься. Невиновные пустые, ха… Все пустышки в чем-то да виноваты. И в моем городе они не нужны. Поняла?
Я кивнула.
Когда дверь за ним захлопнулась, хозяйка уронила голову на руки и зарыдала. Ее сын топтался у печи. Он поставил чайник и явно не знал, что делать дальше.
Мне следовало уйти, но я была перед Мафальдой в долгу.
– Налей своей маме чаю. – Сидд не сразу послушался, но все же взялся за жестяную банку.
Мне очень хотелось перегнуться через стол и погладить плачущую женщину по плечу – или даже обнять, как я обнимала только Никто, но я боялась, что она меня оттолкнет.
– Я сейчас уйду, – пробормотала я, стараясь не смотреть на ее плечи, которые содрогались от рыданий, как извергающийся вулкан. – Мне жаль… Спасибо, что защитили меня.
– Постой. – Ее глаза припухли, но смотрели ясно. – Не уходи. Сидди, налей чаю нам обеим. Поживей, малый, поживей… Я не просто так помогла тебе. – Женщина вытерла мокрое лицо краем рукава. – Ты знаешь, если бы не я, они бы тебя растерзали. Им только дай повод разобраться с пустышкой… Тебя бы и судить не стали.
В этом я не сомневалась.
Чай, который Сидд принес в глиняных синих кружках с нарисованными сбоку кошачьими мордами, пах мятой и медом. Всего один глоток – и я перестала дрожать.
– Что я могу для вас сделать? Я бы помогла искать ребенка, но Говардс и его люди…
– Да, ты можешь помочь искать. – Она собрала волосы в узел на затылке, помассировала веки кончиками пальцев. – Говардс и его люди даже носки у себя под кроватью найти не в состоянии… Но ты… Я знаю, что вы умеете. Тетка рассказывала мне…
– Рассказывают еще, что тот, кто прибегнет к помощи пустышки, будет проклят, – со слабой надеждой напомнила я.
Хозяйка со свистом втянула воздух носом:
– Сейчас это меня не заботит… Даже если это и правда так. – Она помедлила, бросив взгляд на Сидди, побледневшего от страха и любопытства. – А это так?
Я пожала плечами:
– Если честно, я ничего об этом не знаю. Надеюсь, что нет.
– Я рискну. Посмотри дом так, как вы умеете… Прошу тебя.
День был щедр на неприятности. Мне нужно было двигаться к горе, где меня с большой вероятностью ждало очередное разочарование – или кое-что похуже. Меня все еще знобило, палатки и части теплых вещей больше не было, Говардс явно точил на меня зуб… Согласиться помочь Маффи значило ввязаться в проблемы.
– А у вас есть синее стекло? У меня было, но я потеряла в дороге.
Лицо хозяйки стало озадаченным:
– Синее?.. – Она бросила взгляд в сторону стойки, над которой поблескивали тусклые ряды слегка запылившихся бутылок – янтарных и темно-зеленых.
– У меня есть! – подскочил вдруг Сидд.
– Принесешь?
Маффи кивнула, и мальчик убежал.
– Что еще нужно?
– Мне нужно… подумать.
Отвернувшись от хозяйки, я тщательно принюхалась. Запахи дома казались прежними только поначалу.
Теперь же к ароматам очага и хлеба, бекона и травяного чая прибавился новый – тонкий, едва ощутимый… Запах гнили.
Гниль. Мертвечина. Призраки? Мог ли призрак унести ребенка? Мог ли он быть связан с надмагой на горе?
Я вспомнила тех немногочисленных призраков, которых мне доводилось увидеть. Бесплотных. Молчаливых. Отрешенных.
Но пока что у меня не было других идей.
Я помолчала, вспоминая советы Никто.
– Шалфей – я видела, висит у печи… И кусок хлеба – лучше, если сегодня испекли, соль… Пока все.
– Через минуту принесу. – Она торопливо вытерла руками заплаканное лицо, отбросила волосы с лица.
Кажется, Маффи относилась к людям, которые мигом успокаивались, получив четкий план действий.
Сидд принес синие стекла – два больших осколка бутылки с округлыми, неострыми краями – видимо, долго лежали в реке или ручье.
С одним из этих стекол, крепко зажатым в руке, я вышла во двор. Хозяйка и Сидд последовали за мной.
