Ксения Медведевич - Кладезь бездны

   - Они будут мстить... - побледнел парс.

   О кровной мести ушрусанцев ходили легенды самого мрачного свойства.

   - У тебя найдутся четыре листа бумаги мансури? - улыбнулся Абу-аль-Хайр.

   - Это которые самые большие?

   - Да, - покивал вазир барида. - Как ты думаешь, сколько имен может поместиться на таком листе?

   - Д-даже не знаю... - растерянно отозвался Тахир.

   - Убористым почерком - до ста, - отозвался Абу-аль-Хайр и налил себе в стаканчик. - Хусайн!

   - Да, мой господин!

   - На каждом из листов напишешь имена всех членов лахорского тейпа. Всех, до последнего младенца. Ну и имена страрейшин напишешь, конечно. Пусть командир гарнизона покажет исписанные листы почтенным старцам. И предупредит, что если кто-то завякает про кровную месть, люди, имена которых записаны на этой красивой дорогой бумаге, пойдут под нож. Все. Причем в течение одной ночи. Я думаю, солдаты гарнизона будут обрадованы этой новостью и с удовольствием выполнят приказ. Вот язык, на котором следует говорить с ушрусанцами - ибо иного они не понимают...

   - Это точно, господин, - радостно осклабился шамахинец. - Воистину мудрое решение!

   - Вот и все, о ибн аль-Хусайн, - улыбнулся вазир барида и отхлебнул из стаканчика с удовлетворенной улыбкой. - Скоро твоя семья будет с тобой.

   Скаля желтые зубы, шамахинец заахал:

   - Воистину, как говорят у нас в городе, господин обладает мудростью и хитростью дракона!

   Абу-аль-Хайр фыркнул и отмахнулся - мол, будет тебе льстить.

   Тахир сглотнул, молча кивнул и тоже выпил.

   - И да, - взмахнул рукой вазир барида. - Зачем тебе идти к Масабадану? Тебе нужно приехать и засвидетельствовать свою верность эмиру верующих - дабы над тобой простерлась рука его благоволения и защиты. К тому же, и тебе, и мне есть что ему рассказать... Тогда госпоже Мараджил станет не до нишапурского джунда... Правда, Тахир?

   Парс снова сглотнул, но возражать не стал.

   Гнилостный запах тины смешивался с дымом очага и вонью отбросов. Закатное солнце косо било сквозь верхушки деревьев, верховой ветер гонял рябь над водоворотами громадной реки. Тиджр располосовывали отмели и длинные ленты намытых течением островов. Веер нестерпимо ярких лучей рассеивался в вершинах лохматой тополиной рощи на длинной травянистой косе, далеко врезавшейся в широкую, медленно текущую реку. Солнце ярко ходило бликами в заводи, темнели гривки травы и плавающие пятна водорослей, далеко-далеко на идущей рябью воде качался черный треугольник паруса.

   С порывом ветра замотались ветви в роще, купы деревьев заходили ходуном. Сзади, во дворе с новой силой заорали дети - теперь они гонялись друг за другом. Аббас, Марван и трое хозяйских - две девочки в нестираных рубашонках и такой же голозадый мальчишка лет четырех. Он требовательно ревел, потому что никого не мог догнать, и кидался во всех кусками навоза. С тахты под навесом визгливо заорала Арва - она кормила грудью, и младенец в ответ на общие вопли тоже зашелся в плаче.

   Иорвет сделал еще один шаг вперед в высокой, мокрой от росы траве.

   - Вы видите то же, что и я, Иорвет-сама? - тихо спросил аураннец.

   Некоторое время сумеречники молча смотрели куда-то в сторону треплющихся под ветром тополей на травяной косе.

   - Да, Янаи, - наконец ответил Иорвет. - Ты прав. Это не бревно.

   - У бревна не бывает глаз, - очень тихо отозвался аураннец. - Но что же это может быть, господин? Я никогда не видел прежде существа, внешне походящего на ящерицу, но не имеющего отчетливого облика для второго зрения...

   Желто-серые глаза лаонца с мгновение созерцали нечто недоступное - и сморгнули:

   - Мой страх. И моя смерть.

   - Хе-хе-хе... - хихиканье донеслось почему-то раньше сопровождавшего Фазлуи душка, в котором запах старости причудливо смешивался с ханаттийскими притираниями.

   Сабеец нарочито медленно проковылял от ворот к сумеречникам. И тоже покивал в сторону рощи:

   - Хе-хе-хе... Твоя, не твоя... Смерть, желтоглазик, смерть...

   - Что это? - резко спросил Янаи и мягко положил руку на длинную рукоять меча.

   - Аждахак, - вздохнул Фазлуи. - Змей Рустама.

   Иорвет по-совиному медленно смежил веки и кивнул в знак согласия.

   - Южный дракон... Скверно... - пробормотал аураннец. - Разве эти демоны не выглядят как большие ящерицы и в призрачном мире?

   - Не все и не всегда, - хмыкнул старик. - А этот еще и оголодал, вот и истончился до бурой кляксы. Глупца-мужеложца, знать, ненадолго хватило...

   Оба сумеречника покосились на мага и насторожили уши. Янаи мягко проговорил:

   - Он идет за нами уже давно. Почему?

   - Хочет получить облик, - с хихиканьем отозвался сабеец. - И покушать.

   - Почему он идет именно за нами?

   - А за кем же ему идти? - маг потер сухонькие пятнистые ладошки. - Госпожа скормила ему халифенка, он и тянется за ней из водички...

   - Как она это сделала? - резко спросил Иорвет.

   - Как? - сабеец пожал плечами под драным халатом. - Как все делают, так и она сделала. Ногти и обрезки волос зашили в куклу и проткнули драконьим зубом. Аждахак притащился за аль-Амином с самого юга, позорника цапнул и теперь вот ползает тут беспризорно, змеечек наш всеми покинутый, хи-хи-хи...

   - Куклу сожгли? - сквозь зубы процедил Янаи.

   - К-какая разница, - зашипел в ответ лаонец. - Дракон помнит ведьму. И идет - по кровавым следам...

   - Невинная кровь, - сладострастно зачмокал провалившимися губами старик. - Невинная кровь течет за нашей госпожой, змеечку нра-аавится... Ждет утречка наш змеечек... чтобы напасть на неосторожных, не ждущих опасности, хи-хи-хи... А госпожа наша крайне неосторожна в последнее время, крайне... Не слушает старого Фазлуи, совсем не слушает, слишком, знать, кружит ей голову запах крови и власти...

   И сабеец оскалил розовые десны с гнилыми пеньками зубов:

   - Аждахак как раз такое любит. И ждет, когда госпожа отдаст приказ, который нельзя отдавать безнаказанно. И останется беззащитной, хи-хи-хи...

   Сумеречники переглянулись.

   - Вы знаете, и я знаю, - закивал лысой головой старый маг. - Мыслечки нашей госпожи текут привольно, как эта речка, хи-хи-хи... Не любит наша госпожа оставлять свидетелей, ох не любит... Я составил ее гороскоп, и завтрашний день показывает большую опасность, идущую, хи-хи-хи, от воды...

   И Фазлуи развернулся и поковылял обратно к воротам, за которыми с визгом носились дети.

   - Ты слышал легенду про царя Заххака? - спросил мага в латаную спину Иорвет.