Дмитрий Швец - Слуга короны

Его били. Били профессионально, били так, чтобы причинять ему боль, но чтобы он не терял сознания. Его били, и он уже не чувствовал боли. Она стала частью его, она растворилась в нем. Она заменила ему все, и он уже не представлял себе жизни без нее. Его били. Били и задавали вопросы. Удар. Вопрос. Еще удар и снова вопрос. Где-то глубоко внутри сознания, в самом дальнем его углу, остатки разума твердили ему, чтобы он молчал, но боль и жажда парализовали его. Он не выдержал. Он сдался. Удар – вопрос, и он, не помня себя, отвечает. Он не слышит собственного голоса, он тупо бормочет то, что от него хотят. Все что угодно, только бы они от него отстали. Только бы прекратилась боль. Боль вечная. Боль, вросшая в него. Боль, ставшая его частью.

Крупный широкоплечий человек поднялся с корточек, потер лысину, оправил одежду. Он взглянул на лежащего в углу окровавленного человека. Взглянул без ненависти, но и без сожаления о содеянном. Он смотрел на харкающего кровью, обессилевшего человека без злости, ему было все равно.

– Вот, значит, оно как, – произнес он, могучей дланью гладя наморщенный лоб. – Вот значит, что вы, герцог, искали.

Человек на полу встрепенулся, поднял голову. В его взгляде не было и намека на разум. Руки его поднялись в слабой попытке закрыть лицо. Но мучитель только улыбнулся.

– Я и не знал, какое сокровище едва не проскочило мимо меня, – произнес лысый и снова погладил лоб. – Спасибо вам, герцог. Большое спасибо!

– Больше не бить его! – приказал лысый окружившим его людям. – Он нужен мне живым. Пока нужен. Дайте ему воды! И смотрите; чтобы он не сдох! Иначе головы с вас поснимаю.

Охранники стали кланяться. Бестолочи с юга. Пустынники! Абсолютно бесполезный народ, разве что для таких дел, как охрана. Он бы никогда не нанял их, если бы у него было время. Но времени у него не было, и пришлось обращаться за помощью к этим жестоким жадным скотам.

– Что с людьми? – спросил он, отвернувшись от расшаркивающихся охранников.

– Ждут своего часа, – ответил подтянутый молодой человек в форме армейского капитана. – Мы все готовы, только скажите, и все станет вашим. Хоть сейчас всех на мечи подымем.

– Час еще не настал, – ответил лысый и зашагал прочь.

Еще не пришел тот миг, сладостный миг, когда он наконец-то сможет занять место, которого он достоин. Не по праву рождения, но по праву силы. А теперь силы у него было даже с излишком. Он потер вспотевшие ладони. Надо только сдержать себя, надо определить действующих лиц и их намерения. Надо все подготовить к большой чистке. Огромная предстоит работа, но это ничего, ему не привыкать. Нужно только набраться терпения. Игроки уже сели за стол и получили на руки карты. Но они даже не подозревают, что и он играет с ними и все их комбинации бессмысленны. Они могли бы его переиграть, если бы знали. Но карты уже розданы. И осталось сыграть партию. Карты розданы!

Глава 30

ОПОЗДАЛ!

Дорога на Длалин проходила аккурат в пятнадцати километрах южнее Триита. Не смог я удержаться и, как ни старался не смотреть в сторону родного дома, все же сделал маленький крюк. Я знал, чем грозила моей жизни вся эта история, знал, чем мне может грозить и эта поездка. Постояв на перекрестке и пораскинув остатками мозгов, я не смог отказать себе в удовольствии свернуть в родной город. Я хотел еще раз, пусть в последний, прогуляться по его улицам.

Носатый ворчал и торопил, но я послал его к черту. В конце концов, кто из нас лейтенант?

Город почти не изменился. Он все так же жался к земле низенькими строениями и, спускаясь к реке, расширялся, словно чудовище, выкинувшее на берег пятерню и застывшее в нелепой, уродливой позе.

Я с наслаждением вдыхал родной воздух, и в мозгах, щедро разбавленных спиртным, росло сожаление о тех беззаботных днях, когда я был юн. Вот тогда я даже не подозревал, сколь важна для меня часть тела, что бесцельно болтается на плечах. Тогда все было славно и не было ничего, чтобы могло омрачить радостные дни. Теперь все не так. Теперь нет того, что могло их как-то осветить и рассеять мрак.

Я свернул с главной улицы, прошел несколько сот метров и остановился в недоумении. На месте моего некогда весьма популярного среди местных пьянчуг заведения высился белый трехэтажный дом с красным фонарем над входом. Я вытаращил глаза и открыл рот. Вот никогда бы не подумал, что у кого-то хватит ума выстроить тут, у самой городской стены, чертов бордель! Он нависал над одноэтажными строениями вокруг, подавляя их серость белоснежными стенами.

Ну надо же! Наверняка это шутка старикана, разозленного мной. Вот подлец, я никогда не пускал шлюх на порог, Шепот исключение. Все прочие жрицы любви могли только облизываться и мечтать пробраться в мое заведение. А теперь?! Нет, вы только посмотрите на это чудо!

– Че застыл, солдатик? – услышал я томный голос – Заходи на огонек. Заходи, не бойся, мы не кусаемся.

– Нет, – ответил я, внимательно изучая размалеванную девку неполных двадцати лет от роду, – я бы с удовольствием, но некогда мне.

– Жаль, – внимательно осмотрев меня, грустно вздохнула она. – Такому симпатичному, как ты, я бы скидку сделала. Большу-ую скидку. – Она с надеждой взглянула на меня.

Я не шелохнулся и не проявил ни малейшего интереса. Тяжело вздохнув, она направилась внутрь.

– Постой! – окликнул я ее.

Она замерла, обернулась, выставив, бедро, и улыбнулась. Если бы я и хотел, а я не хотел, провести ночь в ее обществе, то после такой улыбки все желание куда-то исчезло. Ее желтые зубы выстроились во рту словно на парад, и они могли бы образовать прочную стену. Если бы она их сжала. Нижние так замечательно вошли бы в дыры выбитых верхних.

– Тут раньше, давно, трактир был. Ничего о нем не знаешь? – борясь с отвращением, спросил я.

– Ну как же, – зардевшись ответила она, видать, приняла мой отведенный взгляд за смущение, – конечно, знаю. Он сгорел, лет так… – она замялась и с жутким треском почесала давно не мытую голову. – …Я еще маленькая была. Говорят, его хозяева его и подпалили. Душегубы они были. Людей убивали, а когда на них охрана вышла, они и подпалили себя, чтоб следы скрыть. Говорят, они демонов вызывали и девственниц в жертву приносили, – понизив голос до шепота, поведала она. – Вот там, в огне, погиб сынок господина Геркара. Он пытался их поймать, но они его ранили, и он, хоть и убил троих, выйти не смог. – Она грустно улыбнулась. – Страшные они были люди.

– Кто, хозяева трактира? – спросил я, чувствуя, как расту в собственных глазах.

– При чем здесь трактирщики? – ответила она вопросом на вопрос.

– Ты говорила, какими они были, а потом сказала, что они были страшными.