Мэри Джентл - Золотые колдуны

«СуБаннасен мертва, — подумала я и опять почувствовала ту неимоверную боль, которая постоянно сопровождала эту мысль. — А Ховис находится в Ремонде… Однако это не исключает его из числа подозреваемых. О ком же еще может идти речь?»

— Пусть это не выглядит оправданием, — сказал Блейз, — но я сделал все что мог. Вы верите мне?

— Что? — Я потеряла нить разговора.

— После разрушенной лестницы… Но вы никогда не будете верить слову наемнику, не так ли? — Он ухмыльнулся, и шрамы превратили его лицо в жестокую маску.

— Разве это не так важно, верю ли я вам?

Он помолчал некоторое время, потом сказал:

— Я взял ваше золото, поэтому скажите мне ровно столько, сколько по вашему мнению, я должен сказать в Таткаэре. Ах, нет, да и какая мне польза от вашей веры?

«И это говорит человек который дважды пытался меня убить.

Почему это я должна чувствовать себя виноватой?»

— Я не сомневаюсь в вас, — медленно сказала я и попыталась так же думать. — Мне бы хотелось так же верить в искренность других людей, как и вашу. Вы надежны если вам платят.

Он воспринял это, как комплимент; глаза его прикрыли перепонки, он был несколько смущен.

Через некоторое время он сказал:

— Что вы сейчас будете делать?

Джайанте уперлась мне в спину. Я ослабила ремень.

— Я все еще хотела бы, что бы отчет попал в Таткаэр. Можно ли это сделать, и попытаться попасть на борт корабля?..

— Для меня — да; меня тут не знают. Но я мог бы вывести их на вас; возможно, они наблюдают за мной. — Он пожал плечами. — Ваши шансы были бы больше, если бы мы держали вместе.

— А ваше были бы хуже.

— Но вы ведь наняли меня, разве нет?

— Это могло бы оказаться самым недружелюбным предложением о помощи, какое я когда либо получала. Благодарю.

Он рассмеялся. Двор опустел, и колокола возвестили вечер.

— Где вы остановились? — спросил он.

— В настоящий момент нигде. Кажется, в этом городе требуется особое разрешение даже на то, чтобы дышать.

— Это проблема в Свободном порту; если впускать любого, то нужно по крайней мере, знать, кто, он. Вы можете пока остаться здесь, Кристи, а я поговорю с главной гильдии. — Он встал. — Вам скоро придется на что-нибудь решаться. Времени остается немного.

— Времени никогда не бывает много, — ответила я, — а то немногое, что имелось, истекло примерно сейчас.

— Вот это — контора начального порта. — Блейз указал вниз, на четырехэтажное здание на набережной. Несмотря на холодный весенний дождь, в вестибюле было полно людей. Много народу выходило изнутри. — Нам надо было бы прийти пораньше сюда.

— Вы уже были здесь однажды, — вспомнила я. — Его знание города отличалось точностью: он уверенно провел меня через несколько каналов от дома гильдии до этого расположенного на самом краю острова.

— Войду лучше я, — сказал он. — У них может иметься ваше описание.

— Если вы сможете войти. Похоже, нам придется очень долго ждать.

Со стороны набережной нас защищал один из навесов. Дождь смотрелся на поверхности воды оспинами. Белели на противоположном берегу, оштукатуренные стены дома. Острие видневшейся вдалеке башни, то скрывалось, то снова открывалось быстро плывшими по небу облаками.

Блейз тронул меня за руку и показал на один из кораблей:

— Это судно — саберонское, видите? Из города Радуги.

На борт корабля в этот момент поднималась группа людей с лицами, покрытыми синей и красной краской, и тонкими цепочками на черной одежде. Я слабо, что помнила о Сабероне по картам, который находился в нескольких тысячах километров к югу отсюда.

Несмотря на дождь, толпа не проявляла нетерпения. Из здания постоянно выходили люди, и так же постоянно мы приближались к двери.

Зазвонили колокола, возвещая о наступлении середины утра.

Возникла сутолока; люди непроизвольно отпрянули назад, другие же стали всматриваться вперед. Я услышала громкие голоса, в которых чувствовалось волнение. Из конторы начальника порта вышла группа людей.

— Свободный порт, это так, — услышала я у себя за спиной обрывки разговора, — но впускать сюда кого попало действительно не следует.

Двое, трое, пятеро из них пробиралось сквозь толпу. Темных цветов одежда поверх туник цвета бронзы с чешуйчатым рисунком, голые ступни ног, на спинах дротики с тонкими древками, готовые к применению в любой миг. Движение толпы так сильно вытеснило меня вперед, что я могла бы прикоснуться к ним, когда они проходили мимо. Морской ветер развевал их распущенные белые гривы, в которых торчали бронзовые и золотые булавки. Их кожа отливала золотистым блеском.

Их выход был таким впечатляющим, что прошло некоторое время, прежде чем я поняла, что они путешествовали по той же грязной земле, что и мы, и что дышали они тем же затхлым воздухом грязного порта, что и мы. Они были в грязи, на туниках виднелись пятна от пищи, их голоса звучали грубо. Их коричневые глаза высокомерно глядели на людей Морврена.

Я ожидала увидеть золотые глаза. На некоторых обесцвеченных гривах можно было заметить темные корни волос.

— Метисы, — сказал мне на ухо Блейз. — Из Кель Харантиша.

Подождите здесь.

Он исчез внутри здания, пока толпа с любопытством смотрела, как люди из Кель Харантиша шли по набережной, а затем скрылись из виду.

Когда он снова появился, я без видимой причины почувствовала какое-то раздражение. Может быть, это была реакция на золотых. Мы вернулись в общественный дом возле доков, чтобы пообедать и поговорить о новостях Блейза.

— Есть два корабля, где готовы взять с собой пассажиров, — сообщил он, — и еще два, где требуются матросы. Это мы могли бы попробовать сделать, если вы когда-нибудь приобрели опыт плавания под парусами. Все четыре корабля выйдут в море еще до конца этой недели.

— Я не морячка. Какова плата за проезд в качестве пассажира?

Я слушала, как он перечислял все, из чего складывалось стоимость проезда. В этой части общественного дома, походившей на ресторан, было чище и светлее, чем в большинстве свободных портов.

Дождь стал слабее, и временами сквозь грязные стекла окон проникал бледный солнечный свет.

На мое плечо легла чья-то рука.

— Что за…

— С вами ничего не случится, т'ан, мне нужно лишь поговорить с вами.

Охватившее меня состояние тревоги почти ушло, но сменилось новым беспокойством. Это был темнокожий мужчина в моряцких брюках. «Он с одного из стоящих здесь на якоре кораблей», — подумала я. Да, его акцент показался мне незнакомым. Солнце белыми полосами освещало его покрытые шрамами ребра, грудь и увешанную какими-то шнурами шею. Его лицо от лба до рта скрывала кожаная маска, а грязная грива была небрежно заплетена.