Лоринна Ли - Беглец

— Сосредоточиться… Ну конечно, самое время, и самое состояние души, чтобы сосредотачиваться. И как это бабы умудряются представить простую вещь таким образом, будто в этом есть что-то очень таинственное. Не первый раз мне так пудрят мозги, но кажется, она сама немного верит в то, что несет.

Тут Дарий захохотал так, что в кострище взмыл целый каскад искр.

— Не провести ли мне предварительный массаж икр? А то, правда, если она задержится, накопившаяся сила где-нибудь застоится.

Про еду он и думать забыл. Меж тем Йарра тоже не могла толком сосредоточиться на выполнении задуманного. Последовательность выходила смазанной, да и силы вокруг нее было очень и очень мало. Впрочем, большое количество энергии могло попросту убить двуногого.

Больше всего ей мешало сознание того, что в любой миг Дарий может выйти из пещеры, и увидеть ее, танцующую на заснеженной траве. Девушка старалась отнестись к предстоящему обряду как к спасению Дария от голода, но при этом ей очень не хотелось, чтобы мужчина увидел, в какие узлы она себя вяжет, куда выгибаются кости и какое у нее при этом выражение на лице.

Все же, рассуждала она, закончив Серебряную Последовательность, и приступая к Золотой, двуногий по природе своей впечатлителен и не готов лицезреть секреты Арахнид. Даже такой, как Дарий.

Когда она вернулась в пещеру, Дарий скучал, вороша угли.

Но стоило ему глянуть на приближающуюся к нему танцующим шагом девушку, Распознающий потерял дар речи.

Тело девушки было окутано каким-то мерцающим облаком, волосы плыли в морозном воздухе так, словно вокруг не воздух, колеблемый обычным для пещеры сквозняком, а речные волны. Нагота ее буквально ослепляла, заставляя жмуриться, а глаза окончательно превратились в бездонные аспидно-черные проходы в иные вселенные.

Дарий попытался было обнять девушку, но она вдруг без малейших усилий оторвала его от земли, и мягко, словно тряпичную куклу, бросила на подстилку. Потом каким-то странным прыжков очутилась рядом, перевернула мужчину, словно ребенка на бок, и провела ладонью по позвоночнику.

Дарий издал мурлыкающий звук, завел свободную руку за спину, стараясь нащупать тело девушки. Но тут, одновременно с тем, как ветеран ощутил обжигающее прикосновение тугих сосков к своей спине, между лопаток его что-то оглушительно хрустнуло. Дарий попытался сесть, но вторая ладонь девушки надавила ему на лопатку, и он с ужасом понял, что в данный миг без труда смог бы укусить себя за локоть, исполнив мечту дураков всех времен и народов.

Вслед за этим он услышал тихий голос Арахниды:

— Обряд следует начать так…

Гибкое тело девушки плотно прижалось к нему, а губы коснулись мочки уха. Поднявший глаза Дарий увидел, что тень на стене, которую отбрасывает девушка, напоминает очертаниями… Впрочем, в следующий миг он смог освободиться, повернуться, и обнять девушку так, как считал это нужным, без всяких сектантских штучек. Одновременно с ощущениями ему знакомыми, он смутно понял, что внутрь вливается что-то, от чего перед глазами начали плавать разноцветные пузыри, а по спине побежали волны холода и жара попеременно.

Впрочем, он не очень-то отвлекался, почувствовав, что и Йарра в определенные мгновения вряд ли думает лишь о некоем «обряде». Когда костер погас, и их сплетенные тела освещали лишь красные отсветы от углей, они продолжали ласкать друг друга, хотя слабый голос Арахниды поведал безразличному Дарию, что передача энергии уже состоялась.

Рассветный луч, проникнув в пещеру, коснулся века Дария. Веко задрожало, и мужчина открыл глаза. Некоторый дискомфорт заставил его попытаться сесть. Когда Распознающий не смог этого сделать, ему стало не по себе. Он аккуратно снял со своей шеи руку мирно похрапывающей Арахниды, и сокрушенно покачал головой.

Тело затекло, по нему струились мурашки. Но понять, где тут чьи конечности, и каким образом все это переплетено, он не мог. Более того, аккуратно поводя сведенной судорогой шеей он пришел к испугавшему его выводу, что помимо всего прочего, он лежит навзничь, но спиной вверх. А на девушку просто смотреть было страшно. Распознающий однажды видел человека, переломанного во многих местах степным смерчом. Этого восточного скотовода ветер кружил над песками вместе с десятком бревен, а потом швырнул с высоты на каменистую равнину возле самой их Школы. Что-то подобное сейчас и напоминала девушка, да отчасти и он сам, но при этом они были переплетены между собой, словно волокна витого кнута тех же кочевников.

— Наверное, просто брежу от усталости, — вслух сказал Дарий и, пошевелившись, разбудил Йарру.

— Ой, уже утро, Дарий? Нет, лежи, не шевелись. Девушка чмокнула его в щеку, закрыла ему глаза руками, а потом Дарий почувствовал, что они расплетаются. Он торопливо скинул с глаз ее кисть, и увиденные им последние фазы движения Арахниды заставили ветерана грязно выругаться.

— Что, не нравлюсь? Закрой-ка глаза, дорогой, и терпи.

Дарий почувствовал, что с нечеловеческой силой пальцы Арахниды впились ему в макушку, а потом рванули голову. В позвоночнике вновь раздался какой-то пугающий треск, а потом Йарра, не открывая ему глаз, несколько раз перевернула его.

— Ну, ничего не болит?

Голос казался голосом нормальной заботливой женщины, но Дарию вспомнилось все от страшных легенд про сектантов до тени на стене пещеры и невозможного движения, с помощью которого Йарра даже не спустилась, а как-то вытекла с их ночного ложа. Кроме того, хотя голова гудела, словно с похмелья, он помнил и кое-какие детали ночи, которые, знаете ли…

— Нет. А у тебя? — Мстительно спросил он. Нормальная девка из Долины дала бы ему по морде, но перед ним была Арахнида, почти не человек. То, что она стала несколько часов назад женщиной, кажется, не стало особенным событием. Она мыслями блуждала далеко от пещеры.

— Теперь ты сможешь идти за мной. Конечно, не сейчас, и даже не сегодня, но сможешь. Думаю, кости и сухожилия выдержат, если сейчас все нормально. Впрочем, тебя еще надо осмотреть. Сейчас я сбегаю к тому озерцу, искупаюсь, и осмотрю.

Она вскочила, и побежала. Дарий с трудом добрался до потухшего костра, и принялся раздувать огонь. Обычно, после ночных развлечений ему страшно хотелось есть. Сейчас этого не было и в помине. Впрочем, некоей волшебной легкости в членах он также не ощущал. Напротив, у него болело все. Буквально все, от мест старых переломов до локтевого сгиба, от поясницы до каких-то мышечных волокон в подъеме стопы, о существовании которых он и не подозревал до этой пещерной любви.

Он смутно помнил, что за ночь Йарра несколько раз убегала из палатки, говоря что-то об осточертевших ему витальных силах, а на Дария в эти минуты нападало странное оцепенение. Он не мог связно мыслить и даже шевелиться, словно пойманный в клейкую паутину и спеленутый в кокон.