Анатолий Агарков - Семь дней Создателя

— Если следовать твоей логике, стихии ненавидят марсианскую цивилизацию и всё, что ею создано — почему же они не засыпают каналы?

— Загадка. Их много на этой планете. Ты поможешь?

— Где будет стоять звонница?

— На самом высоком кургане. Поверь, когда прилетим следующий раз, здесь не будет бурь. И возможно нам позволят раскопать город.

— Дипломат.

Заночевать отважились на планете. Люба до самого заката сидела на люк-трапе в классической позе Алёнушки и слушала тонкую музыку сыпучих барханов.

— Ты знаешь, — поднялась она в космолёт с последним лучом закатившегося солнца, — неповторимая мелодия. На Земле такого не услышишь.

— Там нет торнадо с интеллектом, потому что возобладал Всемирный Разум.

Мы с Билли спорили над проектом будущей звонницы.

— Ступени и двери убрать — ни к чему.

— Ты уверен, что марсиане обладали левитацией?

— Туда некому будет входить — это звонница для торнадо. Достаточно окон на четыре стороны.

— Блажен, кто верует.

— Молчи, убогий.

Люба подошла к монитору.

— Такой ты хочешь её видеть? Шедевром не назовёшь. Но если нравится…. Готовь спецификацию на комплектующие — все материалы будут завтра. Это будет наш дар…. Памятник погибшей цивилизации.

— Колокол нужен.

— Земные реликвии не дам — новый отольём.

— Сумеем?

— Научимся, — Билли влез.

Ну-ну.

Ночь прошла на удивление спокойно.

— Упарился, гад, — прокомментировала Люба. — Целый город засыпал.

Ждём гостей с Земли и материалы. Колокол таки нам подарили — его святейшество Патриарх всех православных христиан. И прокомментировал на видеозаписи освящения: такое дело — пусть звонит. Гостей с Земли не было — беспилотный грузовой корабль, с заказанными материалами и бронзовым колоколом.

— Принимай, Гладышев, груз.

А где же строители?

— Где строители? — спрашиваю.

Люба:

— Забыл, милый, какого факультета я выпускница?

— Где техника?

— Обойдёмся подручными средствами.

Люба "засучила рукава" — будто мановением волшебной палочки, а на самом деле, телекинетической энергией транспортный космолёт был разгружен и удалился.

Хранитель Разума с усмешкой на губах:

— Где ставить будем, ГАП?

— Главный Архитектор Проекта, — Билли на моё недоумение.

Ага, ГАП — это я.

— Думал на капище — только разве теперь его найдёшь? Сыпучие барханы так изменили окрестности….

— Полезай в "тарелку" — отсканируем местность.

Под заносами обнаружили гранитную плиту.

— Годится под фундамент?

— Не хлипковат?

— Сцементируем.

На очищенную от песка плиту опустился флаер, поднял её и вынес на высокий курган.

— Сейчас Бог войны почувствует, что такое настоящая тяжесть доспеха.

На космолёте была многократно увеличена гравитационная сила. От её воздействия песок под плитой заскрипел, пришёл в движение и, наконец, спаялся надёжным основанием будущему строению.

Люба с гордостью:

— Взаимодействие между песчинками на межмолекулярном уровне.

Те же силы крепили стеновые блоки звонницы, возводимые телекинетическими усилиями. Имею в виду не гравитационный нажим, а идеальную рабочую поверхность материала — от соприкосновения включались в действие межмолекулярные силы притяжения. Строительство отняло три дня. Да мы особо не спешили — обсуждая достоинства, недостатки проекта, и между делом переругиваясь. Когда колокол вознёсся к положенному месту, и маковка с православным крестом засияла золотом на шпиле, Люба отряхнула с ладоней несуществующую пыль.

— Зови своего Ипполита.

Мы работали днями, но и в ночное время торнадо не препятствовал строительству — гонял вокруг песчаные барханы, и те пели печальные песни невольников с галер.

Перед отлётом сидели на трапе, наблюдая закат солнца. Стемнело.

— Тихо как, — подумала Люба.

И будто в ответ на её мысли звякнул колокол. И ещё раз чуть громче. И ещё громче.

— Ипполит, — Люба взяла меня за руку.

Звуки нарастали — кто-то настойчиво раскачивал многопудовый язык колокола.

— Пусть познакомится. Пусть поиграется. Пусть поймёт суть нашего дара. Может, умерит воинственный пыл, и тогда мы сможем вернуться, чтобы заняться раскопками мёртвого города.

— А мы вернёмся?

— Всенепременно.

Полёт на Венеру мог оказаться для нас последним. Мы разминулись с огромным болидом, невесть откуда залетевшим в Солнечную систему, и Люба сказала:

— Я думала, жизнь бесконечна — впереди масса дел, но нелепая случайность чуть не поставила предел планируемому. Это предупреждение свыше — пора заняться душой. В монастырь уйду. Ты со мной, Гладышев?

— Нательным крестом — другой доступ к твоим прелестям, дорогая, там под запретом.

А Билли сделал выговор.

— Что за система у тебя защитная — опять моргнули?

— Болид прошёл над ней и сгорел в атмосфере Юпитера.

— Тебя это не оправдывает. Когда будет готова принципиальная схема противометеоритной защиты Солнечной системы?

— Прыткий такой. Яви свои способности.

— Ты, я — какие могут быть конкурсы, когда речь идёт о жизни людей?

— Состязательность идей никогда не вредила делу.

— Скажи, своей нет.

— Скажу — тебя это успокоит?

— Меня это обеспокоит. Билли, ты начал тупеть?

Подобные выговор с выводом о моих умственных способностях могла сделать госпожа Главный Хранитель Всемирного Разума. И мне не свалить вину на некого молодца из виртуального ларца — в её глазах за всё в ответе я. Так уж получилось.

Мы собрались на Венеру. И за мгновение до перемещения, его траекторию пересёк злополучный болид. В ЦУПе остолбенели. Люба запросилась в монастырь. Я наехал на Билли. А метеорит затащил на расправу небесный главарь всех римских богов. Трагедия была близка, но обошлось, хвала Всевышнему.

Зачем нам Венера? Люба поставила задачу — обезопасить Солнечную систему от бомбардировки космическими телами. Переадресовал её Билли. У того что-то где-то не срасталось. Нужна фикс-идея. В её поисках затеяли космический вояж — Марс, теперь Венера….

Удачно разминувшись с болидом, флаер вошёл в зону притяжения планеты Бурь. Так её именовали астрономы и фантасты. Участники первых экспедиций подтвердили их правоту. И ответили на вопрос — почему. На молодой планете идёт зарождение климата. Он установится, и станет ясным — возможно ли возникновение жизни на планете? Каким путём она будет эволюционировать? Что (кого?) сделает венцом творения?