Ирина Анненкова - Медные колокола

Вдруг прозрачные глаза придвинулись, очутились всего в паре локтей от меня, и в них заплясали зловещие огоньки. Между нами находится магическая ограда, медленно напомнила я себе, качнулась вперед и, чтобы не упасть, обеими руками оперлась на нее, словно на деревенский плетень.

И тут я почувствовала, что разделяющая нас невидимая стена исчезла! То есть, мгновение назад она ещё была, и мои ладони ощущали ее слегка пульсирующую поверхность. А через миг я рухнула прямо в лапы монстра и обмякла в его когтях! С неожиданным проворством дракон извернулся и швырнул меня в темную щель за своей спиной, да так, что я пропахала саженей пять по гладкому каменному полу просторной пещеры.

В тот же момент наваждение исчезло, я быстро вскочила на ноги и огляделась.

Выход наружу почти полностью перекрывал упитанный драконий зад. Длинный хвост, украшенный широким колючим гребнем, нервно подергивался. Взобравшись на высокий уступ, я увидела, что Владан и серые балахоны яростно поливают заклинаниями магическую ограду, которая преспокойно стоит себе на своем месте, словно никуда и не исчезала. Магия с веселым треском отскакивала от стены, уносясь прочь.

Дракон немного понаблюдал за действиями противника, а затем соскучился и дохнул на моих тюремщиков призрачным голубоватым пламенем. Дрожащее марево легко миновало защитный контур, и личи вспыхнули, как смолистые факелы. Синий огонь охватил их плотными коконами, закружил, заискрил, и не успела я и глазом моргнуть, как от серых балахонов остались лишь кучки легкого серого пепла, немедленно подхваченного ветром.

Некромант успел исчезнуть за мгновение до того, как из драконьей пасти хлынул сжигающий всё на своем пути поток…

Ящер удовлетворенно потоптался на месте, затем выбрался наружу, там развернулся и полез обратно в пещеру уже головой вперед – судя по всему, чтобы оценить, стоил ли будущий завтрак затраченных на него трудов. С трудом балансируя на узком уступе, я попыталась принять боевую стойку, припоминая, что дракона обычной магией не возьмешь, но, тем не менее, готовясь подороже продать свою бестолковую жизнь. Рептилия со здоровым интересом понаблюдала за моими ужимками, а затем разинула свою зубастую пасть. Длинный раздвоенный язык черной змейкой трепетал между кривыми влажными клыками. Затем чудовище легонько дунуло в мою сторону, и, подхваченная сверкающим ледяным облаком, я кубарем скатилась на пол, смачно приложившись коленкой и локтем.

Медленно-медленно, как во сне, голова гигантской ящерицы приблизилась и нависла надо мной. Вырезанные изящными завитушками ноздри пошевелились, жадно втягивая воздух. На огромной пасти повисла ниточка слюны. Ледяная капля оторвалась и упала мне на руку, и вот тут мои нервы не выдержали.

Дикий визг отразился от каменных сводов и, подхваченный и многократно усиленный эхом, забился по пещере. От неожиданности дракон отшатнулся и плюхнулся на увесистую попу, ошалело моргая на столь голосистую закуску. Я попыталась вскочить, но разбитая нога подломилась, и всё, что мне удалось, так это набрать побольше воздуха в легкие и заорать ещё разок.

Когда мой вопль стих, дракон потряс головой, потер лапой правое ухо и неожиданно выдал на чистом человеческом языке:

- Пш-ш-ш-ш, ну я ш-ше предупреш-ш-шдала, ш-што она с-станет пс-с-сиховат-т-ть! Тиш-ш-ше, ус-с-спокойс-ся!

И тут меня забила крупная дрожь. Я попыталась отползти назад, но быстро уткнулась спиной в неровную стену. В груди начал надуваться колючий шар, он мешал дышать и грозил разорвать меня изнутри. Отчаянным усилием воли я попыталась с ним справиться и затолкать обратно, но не тут-то было! Вместо этого шар немедленно взорвался острыми раскаленными иглами, пронзившими моё сердце, голову и живот. А затем тяжелым болезненным потоком хлынули слезы…

Кажется, пока я ревела, уткнувшись лицом в колени, дракониха (ибо это была именно дракониха, а не дракон) сидела рядышком со мною и тихонько тыкала мне в бок своей когтистой лапой, смущенно бормоча и посвистывая что-то утешительное. Обещала меня сразу всю не есть, что ли? Я так и не поняла. Мне было всё равно. После страхов и напряжения последних дней, после ужаса, только что пережитого в пещере клыкастого монстра, быстрая смерть в его (то есть, в ее) желудке представлялась далеко не самым плохим вариантам развития событий.

Вдруг дракониха отодвинулась от меня и прошипела куда-то в сторону:

- Ну, наконец-ц-ц-то! А то я уш-ш-ше и не с-с-с-наю, ш-ш-што с-с ней делат-т-ть! Иди с-с-сам ус-с-спокаивай с-с-свою плакс-су!

Я даже не сделала попытки рассмотреть, к кому были обращены ее слова. Наверное, родня к завтраку пожаловала…

В этот миг сильные мужские руки подхватили меня и прижали к широкой груди…. Я услышала, как гулко и мощно стучит сердце держащего меня человек, судорожно вцепилась в его плечи, вдохнула запах, уже давно ставший родным и любимым, и разрыдалась ещё сильнее.

- Ну, всё, Славушка, успокойся, моя хорошая! – шептал непонятно откуда взявшийся в драконьей пещере Дар, обнимая меня. – Не плачь, моя храбрая девочка, моя отважная колдунья, всё прошло, всё позади! Я здесь, с тобой, и я не дам тебя в обиду! Ну, посмотри на меня, пожалуйста!

Но я лишь мотала головой, изо всех сил прижимаясь к нему. Тогда он, не размыкая объятий, осторожно поставил меня на пол, одной рукой приподнял моё зареванное лицо и поцеловал.

Мой первый в жизни настоящий поцелуй…. Я много раз пыталась представить себе, каким он будет! Девушки из окрестных сел любили посудачить о своих романтических приключениях и помечтать о поцелуях, подаренных ими парням жаркими Купальскими ночами.

Но, наверное, ни одной из них не доводилось целоваться в драконьей пещере под аккомпанемент смущенного пыхтения гигантского ящера!

А мы целовались так, будто над миром догорало солнце, и заканчивался последний день нашей жизни, а всё, что нам оставалось, так это быть здесь и сейчас! Губы Дара обжигали, его руки гладили мне лопатки, забирались в волосы и нежно стискивали шею, и от этих прикосновений моя кожа загоралась темным огнем. И я возвращала ему поцелуи со всем пылом своей весны, не страшась и не стесняясь того, что происходило со мною впервые…

- Кхе, ребята, мош-ш-шет, вы потом намилуетес-с-сь? – поинтересовалась дракониха, скромно притулившаяся у входа в пещеру. – Дело, конеш-ш-шно, молодое, но уходить отс-с-сюда надо подобру-пос-с-сдорову. С-сейчас-сс с-с-сюда полдолины пош-ш-шалует…

Мы нехотя оторвались друг от друга. Впрочем, «оторвались» - это было громко сказано. Рука Дара по-прежнему лежала у меня на плечах, а я, в свою очередь, мертвой хваткой вцепилась в его рубаху.