Ирина Анненкова - Медные колокола

«В споре полезно перейти на сторону оппонента – и оттуда нанести удар!» (Богатырь)

«Tрипутник ещё называют порезником, ранником, чирьевой травой. Сразу понятно, что растение обладает ранозаживляющими свойствами, откуда и прозвища.

Отвар листьев поможет при кашле, в том числе и кровавом. Трипутник незаменим при лечении грудной лихорадки.

Сок растения, настои и отвары помогают при болезнях желудка. Семена используй как слабительное средство; припарки из листьев используй при лечении почечуя.

Отвар семян в качестве компресса применяют при воспалении век и кожи.

Еще это растение интересно тем, что применяется против всех видов порчи, наводимых на ноги.

Накануне Ивана Купала положи трипутник под голову на ночь со словами: «Трипутник-попутник, живешь при дороге, видишь малого и старого, скажи моего суженого».

Этой ночью я не спала. Перед самым рассветом пролился короткий сильный дождь, потом мгла на востоке чуть посветлела, и, сидя у окна, я бездумно любовалась на умытое небо, на котором быстро разгорался юный день. Золотистые и розовые ручьи неудержимо затапливали небосклон, подхватывая и увлекая прочь последние дождевые тучи.

Накануне мой маневр дал неплохие результаты. Теперь я имела некоторое представление о том, что происходило в сером замке, и что затевалось его обитателями. Конечно, многое мне было непонятно, но основная идея просматривалась довольно четко. Таинственный обряд, который затевался колдуном-чернокнижником совместно с подземным чудовищем при помощи толпы могущественных личей, несомненно, должен был стать продолжением убийственных заклятий, обрушившихся на север Синедолии. Очередным этапом подчинения княжества либо его завершением – этого я не знала. Но прекрасно понимала, что во время обряда мне уготована поистине важная и почетная роль жертвы. Заклинания такой силы творятся на крови, и лучше всего для этих гнусных целей подходит кровь молоденькой невинной девицы, не имеющей возможности вмешаться в ход жертвоприношения в силу отсутствия у нее магического дара. Через десять дней будут готовы зелья, и муха получит торжественное приглашение пожаловать в гости к пауку, от которого ей вряд ли удастся отказаться.

Ну, хорошо, хорошо, допустим, я сумею сорвать церемонию – мои магические способности пока никуда не делись, и я, несомненно, это сделаю, если не придумаю что-нибудь получше. Но, к сожалению, это лишь отсрочит совершение проклятого обряда. Сварится новое зелье, найдется другая девица – и вперед!

Нет, я должна придумать что-то радикальное, что сделает невозможным подобное колдовство в будущем! Кстати, неплохо было бы разузнать о нем побольше – но пока Владан не дал мне повода обрушиться на него с расспросами. Мне же приходилось пребывать в образе глупенькой девчонки, которая слыхом не слыхивала о том, что полкняжества лежит в руинах.

Весь вопрос в том, как мне, чародейке без году неделя, решить такую задачу…. Вот если бы мне удалось найти Дара и магов, призванных им на помощь! Но, сидя в башне, это сделать невозможно. Значит, что? Вот именно!

За завтраком я украдкой потирала покрасневшие после бессонной ночи глаза. Я настолько старалась не привлекать к себе внимания, что это заметил даже Владан, поначалу удостоивший меня лишь мрачным кивком.

- Ты что, плакала? – рассеяно поинтересовался он.

Я тут же опустила глаза и неуверенно покачала головой:

- Нет, нет, что ты! Просто мне как-то не по себе, и голова побаливает…. Тоска меня гложет! На солнышко я хочу… - и тихонько шмыгнула носом.

На солнышко некромант вовсе не хотел. Однако капризную девицу было велено опекать, чтобы часом не померла и не разболелась. После того, как я последовательно отвергла все предложенные мне альтернативные развлечения, как то: полистать атлас магических растений, посмотреть в трубу-калейдоскоп, где осколки разноцветных стекол образовывали причудливые узоры, изучить коллекцию минералов, принадлежащую лично хозяину замка, - колдун обреченно вздохнул и согласился повести меня на прогулку. Я тут же оживилась, заскакала на месте и нахально потребовала показать мне «ну хоть какого-нибудь дракончика» (с сокровищами, пожалуйста!). На кислой физиономии колдуна отразилось пожелание моей скорейшей и мучительной гибели в зубах обозначенного ящера. Вообще, после того, как свирепая дракониха Тиамат запретила ему использовать девицу в личных целях, чернокнижник, хвала богам, сильно поостыл к моим сомнительным чарам, и теперь я вызывала у него стойкое чувство раздражения. И ничего, милый, тут не попишешь! Придется тебе потаскаться за мной, не то вместо здоровенькой упитанной жертвы получишь бледную немочь на последнем издыхании. Тогда твоя рептилия тебя сама на жертвенник отправит!

Я напрасно рассчитывала на то, что мы пойдем на прогулку вдвоем. Не тут-то было! Видимо, я как пленница представляла для обитателей замка изрядный интерес. Поэтому в паре саженей позади нас бесшумно скользили серые балахоны – не меньше полудюжины.

Не могу передать, какое наслаждение я получила, впервые за несколько дней ступив на землю. Каменные плиты двора остались позади, и молоденькая травка ласково щекотала мои босые ноги: я немедленно скинула сапоги, не обращая внимания на бурчание Владана. Лечь бы сейчас на землю ничком, прильнув к ней всем телом! Но настолько откровенно восстанавливать магические силы в присутствии некроманта и толпы личей было бы верхом безрассудства.

- А куда мы идем? – беззаботно осведомилась я. Мне это, собственно, было совершенно всё равно, лишь бы подальше от замка.

- Ну, ты же хотела увидеть драконов, - отозвался Владан.

- Драконов? Настоящих?! – я боязливо осмотрелась.

- Конечно! – колдун с искренним злорадством наслаждался моим испугом. – Заодно поинтересуешься у них насчет сокровищ!

- А они меня не…того? Не съедят?

- Да не должны бы… - насмешку в его голосе было сложно не заметить. – По крайней мере, госпожа Тиамат будет крайне недовольна таким обжорой, а навлекать на себя ее недовольство добровольно не станет ни один дракон, находящийся в здравом уме и твердой памяти!

Утешил, называется! Если бы я действительно боялась быть проглоченной драконом, то после его слов понеслась бы назад сломя голову. Но красотка Марёна ласково улыбнулась «утешителю» и пошла дальше, помахивая на ходу сломанной веткой березы. Вообще, мы с ней оставляли после себя изрядные разрушения, рассеяно ломая и загибая молодые побеги деревьев и кустарников, обрывая первоцветы и расковыривая толстые подушки мха. Мысленно я просила у леса прощенья за своё варварство, но это, пожалуй, было единственным способом послать друзьям хоть какую-нибудь весточку о себе.