Джон Толкин - Сильмариллион

Долго плыли Эдайн на Запад, следуя за путеводной Звездой, и стараниями Валар моря все это время были спокойными, небо безмятежно-чистым, а ветер попутным. На волнах играли бликами солнечные лучи, словно на осколках битого стекла, а носы их быстрых кораблей рассекали воду, вздымая снежно-белую пену. И так ярок был Ротинзиль, что даже после рассвета сиял на западном небосклоне, а в безоблачные ночи затмевал все ближайшие звезды. Поддерживая курс в том направлении, Эдайн оказались в конце концов вблизи приготовленных для них земель — Андора, золотистой дымкой замерцавшего на горизонте.

Сойдя на берег, они оказались в прекрасной и плодородной стране, и были моментально очарованы ею. Эдайн назвали ее Эленной, Землей Звезды, и Анадуне, Западной страной, что на высшем эльдарине звучало — Нуменоре.

Так появился народ, который на языке Серых эльфов называется Дунедайн: нуменорцы, благороднейшие среди людей. Однако даже им не удалось избежать рока, которым одарил Илюватар все человечество; нуменорцы были по-прежнему смертны, хотя продолжительность их жизней была значительно выше, и они не ведали болезней до тех пор, пока в Нуменор не пришло зло. Таким образом, у них были все условия для того, чтобы стать мудрым и великим народом, и нуменорцы во всем более походили на Перворожденных, нежели на своих собратьев-людей. Были они высоки — выше любых сынов Средиземья, и свет их глаз был подобен сиянию ярчайших звезд. Однако численность их росла медленно, ибо хотя среди них рожались дочери и сыновья, каждый еще прекраснее своих родителей, происходило это нечасто.

В старину главный город-порт Нуменора располагался посреди его западного побережья и назывался Андуние, ибо смотрел на закат. В центре же острова возвышалась высокая и крутая гора, Менельтарма, или Столп Небес. На ее вершине имелось святилище Эру Илюватара, открытое всем ветрам, и во всем Нуменоре не было других святилищ и храмов. У подножья горы строились усыпальницы королей, а неподалеку на холме возвышался Арменелос — прекраснейший из городов с башней-крепостью, возведенной Эльросом, сыном Эарендиля, которого Валар назначили первым из королей Дунедайн.

В жилах Эльроса и Эльронда текла кровь не только трех родов Эдайн, но еще — по материнской линии — Эльдар и Майяр; ведь их прародительницами были Идриль из Гондолина и Лютиен, дочь Мелиан. Валар действительно не могли забрать у людей дар смерти, которым наделил их сам Илюватар, однако сыновьям Эарендиля был предоставлен выбор, к которой из рас им принадлежать. Эльронд решил избрать судьбу Перворожденного и получил бессмертие, присущее эльфам. Но Эльрос предпочел стать правителем людей; однако и он прожил на свете намного дольше, чем любой из обитателей Средиземья. И все потомки его королевского дома унаследовали долголетие, необычное даже среди нуменорцев. Сам Эльрос прожил пятьсот лет, из которых правил нуменорцами четыреста десять.

Шли годы, и пока Средиземье погружалось в пучины варварства, забывая прежнюю мудрость и свет, Дунедайн жили под покровительством Валар и в дружбе с Эльдар, укрепляясь и духом, и телом. Народ этот не забывал своего языка и пользовался им, но их короли и лорды знали и могли разговаривать на эльфийском, который выучили еще в дни прежнего сотрудничества. Поэтому они свободно общались с обитавшими и на Эрессеа, и на западном побережье Средиземья эльфами. Ученые их освоили также высший эльдарин Благословенного Царства, ведь именно на нем записывались предания и песни с самого начала времен; они придумали письменность, свитки и книги, и хранили в них многие знания и летописи о расцвете и благоденствии их королевства, к настоящему времени безвозвратно утерянные.

Все благородные нуменорцы, помимо собственных, имели имена на эльдарине, так же как и все города и прочие прекрасные поселения, появившиеся в те времена в Нуменоре и на берегах Ближних Земель.

Дунедайн стали искусными ремесленниками, и если бы захотели, то с легкостью превзошли бы мощью своего вооружения любых злокозненных королей Средиземья; но меньше всего нуменорцы думали о войне и оружии. Превыше всех искусств они ценили искусство кораблестроения и мореплавания, и вскоре стали замечательными моряками, каких впоследствии не видывали моря. Путешествия по морским просторам были излюбленным занятием и хорошей школой жизни для их мужчин в нежные дни юности.

Правители Валинора запрещали им лишь заплывать на запад так далеко, что берега Нуменора скрывались из вида; долгое время Дунедайн этот запрет не беспокоил, ибо они не совсем понимали его цели. Манве же хотел, чтобы нуменорцы не соблазнялись поисками Благословенного Царства и не стремились обрести более того, чем уже были одарены. Ведь существовал риск, что в сердцах их пробудится зависть к бессмертию Валар и Эльдар, а также к их землям, где собрано все, что только есть или некогда было в мире.

Тогда Валинор еще оставался в видимом мире, где Илюватар разрешил Валар жить и править в память о том, какой могла бы быть Арда, кабы Моргот не вмешался и не бросил на нее свою тень. И нуменорцам было прекрасно об этом известно; временами, когда солнце было на востоке, а воздух — прозрачен и чист, они различали далеко-далеко на западном берегу сверкающий белый город с огромной гаванью и маяком. В те времена зрение нуменорцев было намного острее; но и тогда город был виден им лишь с вершин Менельтармы или высоких мачт корабля, заплывавшего на запад от берегов Нуменора настолько далеко, насколько это было позволено. А нарушать запрет Повелителей Запада они не осмеливались.

Лишь самые ученые из них знали, что город тот стоит вовсе не на берегу Благословенного Царства; что это — Авалонне, гавань Эльдар на Тол Эрессеа, самой восточной из Бессмертных Земель. Время от времени оттуда приплывали в Нуменор Перворожденные на своих безвесельных суднах, напоминавших стаю летящих от заката птиц. Они привозили нуменорцам множество даров: певчих птичек и благоухающие цветы, и обладавшие целебными свойствами травы; а однажды они привезли с собой росток Келеборна, Белого Дерева, что росло в сердце Эрессеа. Оно, в свою очередь, было отростком Галатилиона, Древа Туны — того подобия Тельпериона, что подарила Яванна эльфам Благословенного Царства. И подаренный росток, названный Нимлотом, был посажен во дворе короля в Арменелосе, где цвел по вечерам буйным цветом, наполняя ночные сумерки своим волшебным ароматом.

Таким образом, из-за запрета Валар Дунедайн плавали в те дни на востоке — от сумрачного Севера до жаркого Юга, заплывая даже до границ Внешней Тьмы; иногда они забирались и во внутренние моря, и огибали Средиземье, чтобы краешком глаза увидеть Утренние Врата на дальнем Востоке. Время от времени они появлялись и у берегов Средиземья, с жалостью и печалью глядя на его позаброшенные берега.