Анатолий Агарков - Семь дней Создателя

— Годится. Что же остановило расцвет цивилизации?

— Маленькая банальность — термоядерная война.

Люба:

— Смотри, Гладышев, анализатор зафиксировал следы высокотемпературного воздействия. И фон радиоактивный по всей планете. Вывод — здесь баловались ядерным оружием.

— Выводов можно сделать несколько:

Во-первых, на Марсе имела место высокоразвитая цивилизация.

Во-вторых, её носители — особи, очень даже может быть, похожие на нас.

В-третьих, цивилизация погибла в результате или по причине применения оружия массового уничтожения на основе цепной реакции термоядерного деления.

В-четвёртых, когда создаётся оружие, создаётся и защита против него. Как то — щит против меча, бронежилет против пули, убежище против атомного взрыва.

Вывод пятый — если поверхность Марса в теперешнем состоянии не пригодна для жизни, это не значит, что в недрах её, искусственных и естественных убежищах, таковая не сохранилась.

Вывод шестой — её надо искать.

— Я согласна, — просто ответила Люба.

Ночью грянула буря. Да такая…. Люба несколько раз поднималась к бортовому компьютеру запрашивать параметры внешнего воздействия и состояния аппарата. Вот стояние его было очень тревожным в непосредственной близости от кромки канала — любая подвижка чревата. Но бортовой компьютер без напоминаний чётко знал и исполнял свои функции. Увеличил гравитационную силу — "тарель" стояла, как припаянная к граниту. С песчаного грунта, я думаю, нас бы сорвало.

— Гладышев, — Люба пристроилась в кресле пилота коротать ночь. — Твою Розовую Бурю опять похитили, или она сбежала? Вот шлёндра.

А я с Билли:

— Слушай, мне это совсем не нравится.

— Испужался, Создатель?

— То, что происходит за бортом, есть ответ на наше решение. Нас подслушали, нас предупреждают.

— Да полноте. Твоя склонность одушевлять неодушевлённое теряет пределы разумного.

— Слишком узки твои пределы. Я просто зримо вижу, как торнадо Ипполит топчет в ярости ботфортами нашу маленькую "тарелку".

— За что ему нас ненавидеть — только прилетели?

— Не нас, нашу идею — раскопать в недрах планеты возможно спасшихся её обитателей.

— Откуда что берёшь, Создатель?

— Из логики вещей.

— Сбрехал бы — интуиция.

Я не обиделся. Скорее наоборот — позиции мои в споре Билли не смог опрокинуть, вот и нервничает.

Утром предложил Любе:

— Давай улетим.

— Как улетим? — удивилась жена. — Вчера говорил, искать.

— Послушай….

Изложил своё видение разыгравшейся здесь трагедии — войны миров.

— Развитие цивилизации на Марсе шло аналогично известному из истории Земли. Только нам удалось избавиться от навязчивой идеи бряцать оружием, а здешним обитателям не повезло. Кто-то однажды нажал красную кнопку, и загрохотали атомные взрывы. На планету обрушилась разрушительная сила невиданной мощи и смела с её поверхности всё живое. Оставшиеся попрятались в убежищах, готовые продолжать междоусобную войну до победного конца. Но они ошиблись. Причём, дважды — ибо у термоядерной войны не может быть победителей. Второе их жестокое заблуждение в том, что они только себя считали обладателями интеллекта, не взяв во внимание разум планеты их породившей. Им и в голову не приходило, что природные стихии умеют мыслить и делать выводы. Планета вынесла смертный приговор своим неразумным детям, а тем в их катакомбах кажется, что на поверхности бушуют последствия ядерной зимы….

Любу я не убедил.

— Тем более, Гладышев, тем более, — если всё так, как ты рассказал, мы не имеем права бросить в беде братьев по разуму. Мы должны вызволить их из подземелья, и…. И обезопасить планету. Сделать пригодной для жизни её поверхность.

— Люба, это не наш мир, не наши разборки. Чтобы помочь одним, мы должны одолеть других. Ты готова стать третейским судьёй? Ты уже решила, на чьей стороне правда?

— Да я готова.

— А я нет.

— Гладышев. О чём ты говоришь — там разумные существа, здесь стихии. Какое может быть сравнение?

— Они должны сами найти компромисс, если он возможен.

— Ты в своём амплуа — болтать и ничего не делать.

— А ты в своём — бей, беги, думай не надо.

— Сибарит!

— Волюнтаристка!

Мы выпорхнули из "тарелки", и в разные стороны — разобиженные, недовольные. Благо день позволял забыть о ночных тревогах. Бог солнца взбирался по небосклону на золотой колеснице и с любопытством взирал на последствия ночного буйства торнадо. Жёлтые облака горестно вздыхали и разводили крылами — опять этот Ипполит.

Люба спустилась в канал, а я в позе Будды оседлал макушку летательного аппарата.

— Билли.

— Ну, что тебе?

— Мы должны найти местных обитателей.

— Качает тебя.

— Люба права — мир на планете должен быть восстановлен. Наша задача — тому способствовать.

— И как мы будем их искать?

— Нам поможет Ипполит. Собери всю информацию о марсианских стихиях — всё, что фиксировали искусственные спутники и экспедиции на поверхность. Думаю, места наибольшей активности торнадо укажут на близость входа в убежища.

— Логично. Впрочем, что я — ай да Создатель, ай да сукин сын. Похлопай себя по ляжкам.

— Твоя беда, Билли, в безоглядной вере точным расчётам, а ведь нужны ещё фантазия, интуиция и удача. Но не отчаивайся — меня эти грации не покидают.

Люба вернулась на борт перед закатом, всем видом являя решимость идти до конца. Я сидел на откидном диванчике, по-турецки скрестив ноги, склонившись над гитарой:

— А годы летят, наши годы, как птицы летят

И некогда нам оглянуться назад….

Люба бросила на меня взгляд, преисполненный жалости, замешанный на презрении.

— Я вызову тебе флаер. Что это?

Увидела на мониторе карту Марса.

— Очаги активности торнадо.

Люба вскинула брови — просвети.

— Идёт война — стихии бьются с теми, кто возомнил себя покорителями природы. Поверхность уже отвоёвана. Торнадо пытаются взломать входы в убежища. Найди нашего Ипполита.

Люба села за компьютер, зашелестела клавиатурой.

— Судя по всему…. Судя по всему…. Это капище, где гранитные столбы.

— Один нюанс. Природа торнадо позволяет ему жить практически вечно. Но в этой жизни есть периоды активной и пассивной жизни. По-другому — время буйств и время отдыха. Очень может быть, капище — это место отдыха, где солнце даёт ему новые силы.

— Откуда осведомлённость? — Люба удивлена.

Откуда, дорогая? Да Билли меня только что просветил. Но разве скажешь.

Среди ночи космолёт снялся с места стоянки. Люба за пульт управления — что происходит? Я спросонья: