Софья Ролдугина - Белая тетрадь

Тантаэ вздрогнул, но взгляд его оставался твердым.

— Я хочу, чтобы ты жил. Чтобы ты оставался со мной, навсегда. Бездна, я хочу этого больше всего на свете! — он сорвался на крик. — Но не такой ценой. Не ценой твоей души, Максимилиан.

Северный князь хищно оскалился.

— Все в порядке, Тантаэ, — с трудом прошептала я. Онемевшие губы не желали подчиняться. — Я согласна. Я знала, на что иду.

— Нет, не знала, — упрямо возразил Пепельный князь. — Ты хочешь жить, Максимилиан? Но в каком мире? В раздираемом войной всех против всех, где сильные ведут охоту на слабых, а слабейшие ждут своей очереди, чтобы добить раненых львов? Одумайся, пока не поздно! Если ты убьешь одну из Королев, то договор будет расторгнут. Инквизиция просто передавит нас поодиночке. Если к тому времени ты еще будешь жив.

Максимилиан дышал тяжело и хрипло. Лицо исказила болезненная гримаса.

— Рассуждения, всего лишь рассуждения, — прошипел он. — Если я отступлюсь, то мне уже будет плевать на инквизицию, и на Королев, и на весь мир заодно! Отойди, Тай. Уйди по-хорошему. Ты мне не соперник, даже сейчас.

Пепельный князь вздохнул. Темно-вишневые крылья безжизненно поникли.

— Я очень надеялся, что до этого не дойдет. Что ты откажешься от своей безумной идеи. Жаль, что я ошибся.

Он устремил на Максимилиана взгляд, ясный и обреченный.

— Я не уйду, Максимилиан. Если хочешь убить ее, придется сначала покончить со мной.

Мгновение — и Северный князь вихрем сорвался с места. Я не сумела отследить ответное движение Тантаэ. Только в лицо ударил порыв ветра, да взметнулась над поляной волна цвета темной вишни.

Через несколько секунд все было кончено. Максимилиан держал когти у горла Пепельного князя, другой рукой прижимая его к земле.

— У тебя не было шансов. Ты всегда был слабее меня, Тай.

Бледные губы искривились в болезненной улыбке.

— По крайней мере, я попытался. Добивай. Я не желаю иметь с тобой ничего общего.

— Что? — Северный князь испуганно отшатнулся. В его глазах застыло неверие.

— Я опоздал. Я не сумел ему помочь… — прошептал Тантаэ, закрывая глаза. — Мой мальчик, моя Звезда умер уже давно, а я так и не понял этого. Без него мне нечего делать на этой земле. Так что добивай.

— Нет… — простонал Максимилиан, перекатываясь на спину и закрывая лицо руками. Горькие, злые слезы стекали по пальцам. — Нет… Не говори так, Тай. Пожалуйста. Не бросай меня. Я здесь, Тай! Это все еще я…

— Добей.

Максимилиан взвыл и вскочил на ноги, на ходу раскрывая крылья.

— Я ненавижу тебя! Я вас всех ненавижу!

Он оттолкнулся ногами от земли и взмыл в ночное небо. Через мгновение смутная тень затерялась среди облаков, но последний отчаянный, плачущий крик все еще стоял у меня в ушах.

На поляне воцарилась мертвая тишина. Сквозь неплотно сомкнутые ресницы я видела, как беззвучно стекают слезы по лицу Тантаэ. Соленые капли чертили влажные дорожки и терялись в путанице волос.

Сознание начинало ускользать. Я хотела закричать, но голос отказался повиноваться мне. Ладони горели огнем. Уже проваливаясь в темноту, я ощутила, как в горло скользнула горячая соленая жидкость с привкусом железа.

Я очнулась от того, что кто-то осторожно массировал мои ладони мокрой тряпкой. Налипшая корка крови отдиралась неохотно.

— Тише, — послышался знакомый голос. — Все хорошо.

— Тантаэ…

Голос сорвался на кашель. Я с трудом открыла глаза, разглядывая моего спасителя.

Мы были на лавочке, недалеко от моего дома. То есть это я лежала на лавочке, а Пепельный князь сидел рядом на корточках и старатель оттирал смоченным в воде платком следы крови и угля с моих рук. Себя он, видимо, уже успел привести в порядок. Волосы были зачесаны в высокий хвост, а разорванная в драке с Максимилианом рубашка спрятана под плащом.

Драка…

— Максимилиан… Что с Максимилианом? — хрипло прошипела я. Тантаэ укоризненно посмотрел на меня.

— Тише, леди. Вам сейчас сложно разговаривать. Вот, выпейте, — он бережно поднес к моим губам пластиковую бутылку с минералкой. Я с наслаждением сделала несколько глотков. Простая тепловатая вода показалась мне живительным бальзамом, смывая противный железистый привкус.

— Что с ним? — уже более внятно спросила я, делая попытку подняться. Тело повиновалось с трудом. Тантаэ отбросил бесполезную тряпку и помог мне облокотиться на спинку.

— Он жив — это все, что я могу сказать. Смею надеяться, что его мучает совесть, — сухо добавил Тантаэ.

— Что там произошло? — сформулировала я следующий вопрос.

Пепельный князь подозрительно сощурился.

— Вы не помните?

— Местами.

— Хорошо, — он вздохнул. — Князь Максимилиан, желая избавиться от солнечного яда, попытался воплотить в жизнь один из запрещенных ритуалов. Жертвой в нем были назначены вы, леди. Я позволил себе выразить несогласие с происходящим. Произошел некий инцидент, в результате которого Северный князь отказался от задуманного и захотел побыть в одиночестве.

Ха, теперь я, кажется, понимаю, что имел в виду Максимилиан, когда говорил «дипломат».

— Бездна… — глухо прошептала я, ошарашенная нахлынувшими воспоминаниями. — Я чуть не позволила зарезать себя на алтаре. Я почти просила его сделать это! Что за дрянь он дал мне выпить?

— Сильнодействующий наркотик, — вежливо ответил Тантаэ. — В такой дозе почти яд. Когда я подошел к вам, вы уже умирали. Мне пришлось принять срочные меры… — смутно вспомнилось, как он прижимал к моим губам кровоточащее запястье, и повелительное "Пейте, моя леди". — Прошу прощения за свои действия, но в тот момент это был единственный выход.

Кровь вампира — универсальный антияд. Вот уж не думала, что когда-нибудь проверю это утверждение на себе.

— Спасибо, — искренне поблагодарила я. — Я вовсе не стремлюсь в могилу, даже если со стороны по мне не скажешь.

Губы Тантаэ тронула чуть заметная улыбка.

— Порой мы попадаем в такие ситуации, когда сложно отличить правильное от неправильного. Не ваша вина, что вы допустили ошибку.

— Вы хотите сказать, что он тоже просто ошибся? Что его желание жить…

— Что за смысл в жизни без души? — мягко возразил Тантаэ. — Впрочем, я действительно надеюсь, что он всего лишь совершил ошибку.

Я напряглась.

— Вы уже второй раз говорите о потерянной душе. Сейчас, и тогда, на поляне, — тоже. Это как-то связано с вашей религией?

Вампир невесело усмехнулся.

— И да, и нет. Если бы Максимилиан убил бы вас, то он бы изменился. Потерял бы свою суть. Душу.