Нина Лукинова - Два цвета неба

— Поверь, это не так. — тихо и устало говорит Дарен, подливая вино в бокалы силой мысли. — Налана для него значит гораздо больше, чем может показаться. И если она сможет прожить без него, то он зачахнет как цветок без полива. Видела, во что он превратился за тысячу лет одиночества— блеклая тень прежнего Люциона. — презрительно говорит он, поднимаясь с ледяного трона, и медленно подходя к панорамному окну, за которым разлилась палитра красок Северного Сияния.

— А если Налана так и не сможет все вспомнить? — тихо спрашивает Лукреция, подходя со спины к задумчивому мужчине, осторожно кладя голову ему на плечо, и нежно поглаживая напряженные мышцы. — Что будет тогда?

— Однажды вспомнит, Севар заставит ее. Мир не может существовать без своего Бога, — отвечает он, уворачиваясь от стремящихся к поцелую алых губ. — Не стоит, Лукреция…

— Настолько ее любишь? Она никогда не уйдет от Люциона, он часть ее души, часть сердца, часть ее самой. Тебе не получить ее, никогда, Дарен. Люцион правильно сказал, нужно жить тем, что сейчас, не загадывая на будущее.

— Люблю. Но следуя его советам, я бы не стал старейшим Богом Фабрики Душ, единственным, помнящим прошлого Создателя, — холодно бросает он, отрываясь от прекрасного вида на белоснежную пустоту. — Кстати, ты хорошо держалась на Совете, — переводит он тему. — Столько удивления по поводу Машины! Не ожидал!

— Были хорошие учителя, — отвечает Лукреция, погладив темные волосы узкой ладонью.

— За Лирану и Нолана можешь не волноваться, они слишком трусливы, чтобы действовать в открытую против нас.

— Думаешь, они знают? — напрягается Богиня.

— Конечно, только вида не подают. — усмехается Дарен. — Вспомни, что Создатель делал с нами в день смерти Наланы, надеясь вычислить предателя, — острые плечи девушки, скрытые тонкой меховой накидкой, едва заметно передернулись от кошмарных воспоминаний. — Они не станут затевать бурю в стакане воды. К тому же Нолан не правитель, он не может принимать решения от лица всего Драхенрейха.

— А как же Машина? Если то, что сказали те смертные, правда…

— Боги сами творят свою Судьбу и свой мир. Мы не можем помочь ей. Время—вода, однажды все вернется к изначальному порядку.

2

Поддавшись его восторженному голосу медленно открываю глаза, увидев то, на что рассчитывала меньше всего— ослепительную зеленую поляну, спрятавшуюся в ущелье бесконечных гор. Ровное гладкое плато, на котором растут диковинные деревья, напоминающие карликовые растения холодной тундры, виденные в детстве в учебниках географии. Но по сравнению с песками пустыни, этот крохотный пятачок зелени кажется божественным оазисом.

Чистый свежий воздух проникает в легкие, зеленая листва маленьких деревьев и низко растущих кустарников успокаивает взгляд, а изумрудный травяной ковер кажется чем-то необычным, вырванным чудом из волшебной сказки. В жизни бы не подумала, что привычная трава может казаться чудом света, такая густая и зеленая, такая настоящая. Так и хочется почувствовать ее свежий запах, пройтись пальцами по шелковистым острым листьям, упасть на землю и валяться, крича и катаясь по густой зелени.

— Разве это не прекрасно, Налана? — тихо спрашивает над ухом голос Дрейка.

— Чудесно… — так же тихо говорю я, всматриваясь в золотисто-зеленую листву на кронах деревьев, медленно выходя из душной машины. — Что это за место?

— Не известно, — отвечает выбравшаяся с заднего сидения Лара. Присев на корточки, девушка любовно поглаживает шелковистую траву. — Те, кто возвращались из Городов, мало что говорили. Их речи были пусты и бессвязны.

— Не стоит говорить об этом, — жестко обрывает Дрейк, показываясь из автомобиля. — Прошлое не имеет значения. Сейчас нужно осмотреть это место.

— Он всегда такой? — тихо спрашиваю Лару, глядя на удаляющуюся спину Дрейка.

— На то есть причины, Налана. — отвечает она, медленно направляясь к ближайшему дереву, разглядывая необычные листья, словно чудо природы.

Оставшись одна на некоторое время, пока мои спутники убежали исследовать новый и чудесный для них мир, я медленно брожу по спрятанном в горах саду, наслаждаясь запахом цветов и растений, проводя пальцами по застывшим прозрачным капелькам росы на листьях, лаская руками нежную траву, одним словом наслаждаясь долгожданной жизнью, такой простой и в то же время не реальной, после многих дней бесконечной пустыни. Странно, но на этом месте нет насекомых. Даже самая обычная мошкара не пролетела мимо носа за несколько проведенных здесь минут. Ни одного божьего создания…

Уже решив не обращать внимания на странности Севара, я присаживаюсь на небольшой бугорок, с которого открывается потрясающий вид на темные горы, покрытые снежными вершинами, с проплешинами зеленой травы на каменистых склонах, нежно провожу рукой по траве и любуюсь открывшимся видом. Золотистое солнце лениво касается утопающих в облаках верхушек гор под нежной белоснежной пеленой. И, кажется, что нет на свете места прекраснее, чем отливающая золотом поляна деревьев и низкие облака, почти касающиеся земли.

Легкий ветерок лениво перебирает спутанные в хвосте волосы, приятно лаская кожу, в то время как взгляд устремлен на потрясающую красоту, такую простую и настоящую настолько, что открывающийся пейзаж кажется нарисованной картиной. Нереальностью, вымыслом.… Как такое прекрасное место могло появиться среди бесконечных песков, с гуляющей по ним смертью? Даже до конца не верится, что это не оживший сон, что не сплю наяву, и это происходит взаправду. Закрыв глаза, подставляю лицо нежному ветерку, слыша тихое перешептывание листьев, и чувствую прохладную свежесть, долетающую со снежных вершин. Абсолютная гармония на секунды вплелась в душу легкой мелодией покоя, останавливая время и пространство в единой точке. И, кажется, что нет ничего вокруг, кроме умиротворяющей тишины и нежного ветра, мир остановился, прекратив вращение, замерев в одной точке. Хотя, я даже не знаю, что из себя представляет Севар — мир, планета, страна, плоскость суши на континенте.… Сейчас это не важно, важен только этот момент.

«Нравится?» — раздался в ушах знакомый голос, и я невольно обернулась в ту сторону, где о чем-то увлеченно беседовали Лара с Дрейком, разглядывая крючковатые деревья и облака над головой. Они стоят в паре сотен метров неподалеку, но голос не может принадлежать никому из них. Но я знаю, чей это голос, по крайней мере догадываюсь, именно его я слышала во сне, им говорила моя прекрасная копия, и его я слышала, пробираясь через горную расщелину.

— Кто ты? — тихо спрашиваю я, радуясь, что друзья на значительном расстоянии, потому как разговор с воображаемым собеседником считается плохим знаком, думаю, во всех мирах Спектра. Отчего-то странные выражения привычно звучат в голове, не режа слуха и не вызывая вопросов, словно так и должно быть.