Галина Романова - Выбор наследника

— Н-не буду уточнять, как они меня «р-разморозили», — помолчав, произнес Фрозинтар. — Мастер… я звал его учителем, п-потому что он д-действительно какое-то время обучал меня человеческой магии… пытался разобраться в лежащем на мне заклятии. Ему д-даже удалось что-то такое созд-дать… Он обещал, что сможет вернуть моему телу жизнь. Ведь у меня б-было все — тело, душа, разум… Н-не хватало чего-то важного…

— Искры, — внезапно сказал Келлегор. — В Доме Ящера меня учили, что тело — человека или эльфа, неважно! — состоит как бы из четырех стихий. Тело — это как земля. Душа — как воздух. Разум — как вода. И искра — огонь. Искра дает телу жизнь, привязывает к нему душу и пробуждает разум. Нет искры — и все не так. В Доме Ящера меня учили гасить такие искры, а твой… э-э… учитель попытался, видимо, создать тебе новую искру. Искусственно.

— Н-наверное, — вздохнул Фрозинтар. — Но его опыт не был д-доведен до конца. Кто-то решил, что учитель с-создал монстра, чудовище, чтобы выпустить его и н-натравить на людей. Люди ворвались в башню… учителя убили… он хотел п-поговорить, объяснить, а они… Он г-готовил обряд, чтобы помочь мне, а они решили, что это… М-мне удалось уйти — я же умел строить П-порталы. — Он усмехнулся. — Я унес искру… П-правда, не знал, как ее… в общем, что с нею д-делать… Как не знал и т-того, куда меня занесет…

— Тебя занесло к твоему нынешнему хозяину? — уточнил догадливый Келлегор.

— Н-ну… да. — Фрозинтар не стал вдаваться в подробности. Он оказался за сотни лиг от башни учителя, в Холмогорье. Несколько лет ему все-таки пришлось вести «обычную» для драура жизнь — днем прятаться в каком-то кургане, а по ночам выходить к людям. Ему нужна была энергия, чтобы жить. Расчищая себе место, он сражался с другой нежитью, в том числе и с вампирами. Но люди боялись и ненавидели его с тем же пылом, как и уничтожаемых им кровососов. Потом было новое бегство, долгие блуждания по материку — и, наконец, встреча с Видящими. Волшебницы накинулись на него с восторгом, тут же принялись изучать странное существо. От перспективы быть разобранным на «детали» его спасло то, что одна из лаборанток оказалась дочерью лорда Лоредара. Обычно Видящие, уходившие в Орден, отрекались от своей родни и забывали свое имя. Но она поддерживала с отцом связь. И в один прекрасный момент просто-напросто украла «ценный экспонат», отдав его отцу. Девушка была не глупа. Она догадалась, какую роль может сыграть искра, поняла, что владелец оной имеет над могучим драуром полную власть и что ее отцу просто необходим совершенный, неуязвимый, выносливый слуга.

А лорду Лоредару нужна была власть на Острове. И он шел к ней всеми возможными путями, не стесняясь использовать драура там, где не получалось действовать подкупом, интригами и ложью.

— И с-сейчас лорд Лоредар готовится захватить власть на Острове. Он п-почти уже сделал это … с моей п-помощью…

— Та-ак, — в наступившей тишине прозвучал странный голос, и наемнику пришлось-таки повернуть голову, чтобы своими глазами убедиться, что он принадлежит все тому же Келлегору, — и сколько эльфов на твоей совести?

В глазах подростка светились сила и уверенность, которые дает только магия. И драур, совершенное, неуязвимое существо, поспешил отодвинуться подальше.

— Одно м-могу сказать, — выдавил он, — твою б-бабушку и отчима я и пальцем не т-тронул.

— Вам что, делать нечего? — донесся сонный голос. Карадор поднял лохматую макушку. — Сами не спите — так хоть другим дайте! Ну, Фрося вообще на всю голову больной, но ты, Кел…

Юный маг смущенно опустил глаза. А вот его собеседнику внезапно захотелось запрыгать вокруг стоянки, как ребенку.

Осенний предрассветный туман всегда густой, как молоко или овсяный кисель. Деревья выступают из него, словно часовые — так и ждешь окрика: «Стой, кто идет!» Всякий раз, когда какой-нибудь силуэт проявлялся в молочно-сером полумраке, лорд Калливар встревоженно замирал, боясь дышать, борясь с желанием удрать и ругая себя за то, что не взял оружие. И всякий раз, приглядевшись и убедившись, что это очередная статуя или отдельно стоящее дерево, он переводил дух и убеждал себя, что сам пошел на это, что отступать уже поздно и нужно двигаться только вперед.

Нет, еще и сейчас не поздно все переиграть — повернуть назад, в свои покои, быстро раздеться и нырнуть в постель или отправиться бродить по замку, притворившись настолько увлеченным делами поместья, что просто некогда разлеживаться на перинах. Но тогда он до конца жизни будет корить себя за то, что струсил. И как долго проживет после этого — неизвестно.

В тумане тонули не только краски, но и звуки, и позвякивание уздечки лорд Калливар услышал, когда до державшего под уздцы скакуна эльфа оставалось совсем ничего. Наместник еле сдержал вскрик: обернувшись, он внезапно обнаружил, что рыцарь стоит всего в нескольких шагах от него. Позади темно-серой с вкраплениями лиловых пятен громадой высилась крепостная стена поместья-столицы. За кустами, оплетенными лозой дикого винограда, виднелась арка тайных ворот. Таких ворот, кроме главных, в поместье-столице насчитывалось четверо, и ориентированы они были строго по сторонам света. Эти являлись восточными.

— Мой лорд. — Рыцарь коротко отдал честь свободной рукой. Судя по слабому шуршанию, под форменной лиловой курткой у него была надета облегающая кольчуга. Серо-бурый пятнистый плащ почти скрывал фигуру в тумане.

— Тебя никто не видел? — Лорд Калливар быстро оглянулся по сторонам.

— А должны были? — без тени улыбки поинтересовался рыцарь. — Нет, мой лорд. Это скакун — мой собственный. Я пока еще не поставил его с лета в общую конюшню.

— Хорошо. — Высокородный эльф все еще был напряжен. — Ты готов?

— Да.

— Тогда возьми. — Две грамоты, туго перевязанные тесемками, перекочевали из руки в руку. Одна была запечатана личной печатью лорда Калливара, другая — нет. — Это подорожная… А вот эту, — грамоту с печатью знатный эльф придержал в руке, — отдашь лично императору Хауку Первому, в Цитадели.

— Импе… — Гонец слегка изменился в лице.

— Да. Именно императору, — поджал губы лорд Калливар. — На словах ничего не передавай… Или нет. Скажи, что все намного хуже, чем сказано в письме, но тебе не доверили подробностей из опасения, что послание может попасть в чужие руки.

Если гонец и был разочарован таким недоверием своего лорда, то он ничем его не выдал и с почтительным поклоном спрятал оба пергамента за пазуху.

— Торопись! — Лорд Калливар взял скакуна за уздечку с другой стороны, потянул его к арке ворот. — С минуты на минуту мое отсутствие может быть замечено. Я постараюсь не выдать тебя, но… сам понимаешь.