Гнев. Забытый род - PostMort
— Говори, — наклонившись вперед, приказал Шеон, крепко сжимая в руках плеть, — какой вопрос тебя интересует, а мы подумаем, стоит ли оставлять тебе свободу.
На мое лицо невольно вылезла триумфальная улыбка.
— Правду ли говорят, — начал говорить я, когда вперед вышел последний безупречный с моим мешком, — что Безупречные слушают только того, у кого в руках Перст Гарпии?
Хозяева города не отвечали, но этого и не требовалось. Все было понятно по их глазам. Я был прав, а значит…
В этот момент евнух все же вывалил на пол содержимое моего мешка. С громким стуком окаменелое яйцо упало на каменный пол и покатилось, притягивая взгляды всех присутствующих. Заинтересовавшись резко наступившей тишиной, разорвав на мне рубашку, Антарас высунул свою любопытную морду, чем поверг всех в еще больший шок.
… значит дальше можно было не ждать.
— Славно, — произнес я с рычащими нотками, хищно оскалившись и высвобождая силу.
* * *
Интерлюдия. Здоровяк Росс.
Командир опять что-то задумал. Что-то безумное и безрассудное. Иначе как еще объяснить его приказ не сопротивляться задержанию и сдать оружие? Мы ведь спокойно, учитывая силы командира, могли перебить всех безупречных, пока их было не много. С командиром у нас были хорошие шансы. А после уже собрать вещи и смыться из города.
Но Ират, как всегда, думал иначе. В его голове явно созрел какой-то безумный план, следуя которому он ведет нас в пасть ко «льву».
Успокоили ли меня слова о том, что у командира целых три плана? Немного. Но, зная Ирата, я понимал, что все они закончатся кровопролитием.
«А мы как на зло безоружны», — подумал я, стараясь расслабиться и шагая вслед за конвоем.
В очередной раз посмотрев на Ирата, пока он этого не видел, я в который раз решил довериться ему. Он еще ни разу не давал шанса в себе усомниться. И будем надеяться, что и этот раз не станет исключением.
Когда нас ввели в тронный зал пирамиды, волнение вновь начало овладевать мной. Пришло осознание глубины той задницы, в которой мы оказались. Признаться честно, только спокойствие командира еще как-то помогало не потерять самообладание. Так было до тех пор, пока один из добрых господ не приказал вывести причину, по которой мы здесь оказались.
«Твою то мать, командир», — сначала с некоторым отчаянием подумал я, смотря на воительницу, что так запала в душу нашего господина.
Но дальше отчего-то меня пробрало веселье. Вспомнились слова Ирата: «Все проблемы обычно начинаются с того, что король не смог удержать свой член в штанах». Хоть мы тогда обсуждали происхождение Блэкфаеров и фраза была более, чем уместна, то сейчас ее смысл открылся мне по новой.
«А ведь наш король еще не успел даже вытащить член из штанов», — с истеричным весельем подумалось мне, пока командир, перейдя на валирийский, разговаривал напрямую с хозяевами города.
Когда же по полу покатилось драконье яйцо, мне как-то стало не до веселья. В тронном зале повисла тишина и начало нарастать напряжение, пока командир не сказал одно слово, после которого мир переменился.
— Славно, — оскалившись, прорычал он.
В следующий миг зал потонул в оглушительном и мерзком звуке сминаемой плоти. Он резонировал от стен и был настолько громким, что хотелось зажать уши. Но звук был лишь началом. В какой-то момент я понял, что по мне стекают капли влаги, словно в помещении пошел дождь. Это оказался кровавый дождь, что окрасил пол и стены в красный цвет.
Заторможенно оглянувшись, я обнаружил, что все мертвы. Головы и тела безупречных смяты в бесформенные комки плоти. Пол был завален трупами, что заливали пол кровью. Ее было так много, что под ногами мерзко хлюпало.
В живых остался только наш отряд, командир, заинтересовавшая его гладиаторша, что с ужасом и каким-то восхищением смотрела на происходящее, и один из добрых господ, который резко побледнел.
Командир же, разведя руки в стороны, словно наслаждался происходящим, после чего медленно начал подниматься к выжившему хозяину города.
«Хотя сдается мне, что хозяин у города сменился», — подумал я, смотря в спину ставшего еще сильнее Ирата, чья фигура теперь словно подавляла одним своим присутствием.
Глава 39. Выход из тени
* * *
253 г. от З.Э. Астапор.
Ират Рексарион.
Кровь была практически везде. Разве что высоким потолкам «тронного» зала удалось остаться чистыми. На полу собирались огромные лужи красной жидкости, что то и дело хлюпали под ногами. Со стен стекали капли, отставляя за собой кровавые дорожки. Даже я сам был заляпан в крови с ног до головы, что наверняка сделало мою довольную улыбку еще более жуткой.
Раскинув руки в стороны, я позволил себе насладиться волной жизненной энергии, что захлестнула меня с головой после убийства большого количества воинов. Сделав глубокий вдох, я почувствовал характерный запах крови, к которому постепенно прибавился и аромат других человеческих выделений, что невольно выходят наружу после смерти.
Очередная капля крови стекла по моему лицу, скользнув по губам. Невольно слизнув алую жидкость, я почувствовал металлический привкус во рту. Усмехнувшись собственным действиям, я наконец-то обратил внимание на единственного из «добрых» господ оставшегося в живых.
Еще минуту назад уверенный в себе мужчина превратился в бледное и дрожащее от страха подобие человека. Глаза его были широко раскрыты, и он был не в силах отвести взгляд от ожившего ночного кошмара — меня. И хоть в его руках все еще был Перст Гарпии, он не спешил вызывать новых безупречных. Не то от страха, не то от осознания бесполезности подобного действия.
Не отрывая от него своих глаз, я пошел в его сторону, медленно поднимаясь по ступеням, ведущим к уже бывшему хозяину города. Когда до этого Шеона оставалось всего несколько шагов, я почувствовал, что Антарас наконец-то полностью выбрался из-под рубахи и взобрался на мои плечи. Но даже живой дракон не смог заставить астапорца отвести от меня взгляд.
Единственной его реакцией было только желание держаться от меня как можно дальше, от чего, когда я фактически навис над ним, этот жалкий ублюдок от страха вжался в спинку своего стула. Кажется, если бы человеческая физиология это позволяла, он бы и вовсе слился с предметом мебели.
— Надо было соглашаться на мое предложение, — с усмешкой, больше похожей на кровожадный оскал, проговорил я на валирийском. — И только из природного милосердия я сделаю тебе еще одно предложение. Но сперва задам тебе всего один вопрос. Отгадаешь какой?
С первыми звуками моего
