Троецарствие. Дилогия (СИ) - Останин Виталий Сергеевич

И вот тут я понял, что, «играя за Стратега», незаметно становлюсь той еще сволочью. Ведь мне даже в голову не пришло спросить у невесты, в каком состоянии она пребывает после прогулки по тылам неприятеля, постоянного применения отвлекающей техники и сражения с четырьмя кэндзи.

Глава 41

Военачальник расширяет владения фракции

Я повернулся к ней, одними глазами прося прощения. И также молча получил его.

«Все в порядке, – сказали ее черные глаза. – Ты и не должен об этом думать. Твое дело – спасать Поднебесную. Судьбы отдельных людей не имеют значения».

Едва различимая улыбка на ее губах окрасила непроизнесенные слова аурой тепла, от которой у меня враз перехватило горло. Кивнув в ответ, я поспешил отвернуться к капитанам, иначе рисковал совсем размякнуть.

«Какая девушка! – пронеслось в голове. – Красивая, умная, понимающая. Немного взбалмошная, но это даже в плюс. Нет, женюсь! Неприменно женюсь!»

«Вы уже помолвлены, придурок, – скрипучим голосом нотариуса произнес Лё Ха. – Делом займись. Ромео, блин!»

При всей сволочной натуре мой внутренний голос, как обычно, был прав. Романтика, чувства и все такое – для этого будет время, когда мы возьмем город. Где‑нибудь в промежутке между этим штурмом и другими битвами. Будет же у меня пауза в несколько дней?

– Обсудим детали, – сказал я.

Капитаны сдвинулись плотнее.

Когда все разошлись, я уселся на землю и закрыл глаза. Телохранители тут же сомкнулись вокруг меня кольцом, а я попытался войти в то состояние, которого удалось достичь в виртуальной реальности кольца. Три точки центрального меридиана, струящийся бесцветный свет вселенской энергии, вливающийся мне в макушку и упирающийся в точку, расположенную на палец ниже солнечного сплетения – вот это вот все.

Получилось без особого труда. Бесконечные повторы наконец пробили стену и подобно текущей воде проложили русло. Теперь мне было достаточно небольшого ментального усилия, чтобы перед внутренним взором развернулось изображение витрувианского человека, пронизанного сотнями светящихся каналов.

Резервуар – емкость, баланс и общее состояние тела, души и духа – я оценил где‑то процентов в тридцать от порогового значения. Не знаю, как объяснить, это просто чувствовалось, и все.

Привычнее, конечно, было увидеть шкалу маны, но работало же – чего жаловаться? Правда, совсем без «костылей» обойтись не удалось, и технику «небесного взора» я активировал из интерфейса.

Подо мной тут же раскинулась тьма, запятнанная точками жаровен, фонарей и факелов. Отдельно обнаружилось крупное пятно малинового жара, в котором без труда удалось опознать место возгорания внутри городских стен. Туда я и направился. Совершил небольшой круг над ним, оценил обстановку с флангов и тут же вернулся в тело.

«Тигр – всем. – Использовать одновременно две техники я пока не рисковал. – Больше половины воинов противника сосредоточено в привратном дворе. Приблизительно две тысячи копейщиков и пять сотен стрелков. Огонь уже погас, отдельные очаги еще тушат, но в целом все закончилось. Резерв еще в тысячу пехоты находится позади основной группы. Они рассредоточены отрядами по сотне‑полторы бойцов. Скрываются за зданиями – стрелами не достать. Настенная артиллерия в количестве двух аркбаллист, одной большой лянь ну  и одной камнеметной башни направлены на сектор нашей атаки. Остальные стоят так, что до нас не достанут, а перетаскивать их не станут. Но и тех, что у нас есть, хватит, чтобы пустить достаточно крови. Пират, ты уж сделай так, чтобы они не стреляли. Вообще!»

«Пират – Тигру. Сделаем!» – отозвался кавалерист, которого я поставил командовать стрелками.

Несколько минут ничего не происходило – воины выходили на позиции, а затем темное небо осветилось тысячами огненных стрел. Я вновь активировал технику Стратег и взмыл ввысь, отслеживая эффективность подавляющего огня.

«Недолет на восьмую часть ли», – внес я корректировку.

Прежде чем мои лучники сделали второй залп, начали работать стационарные машины желтых. Цели мы им сами подсветили, и промазать они не могли при всем желании. Шутка ли – две тысячи стрелков!

Тяжелых копий, которые заряжали в аркбаллисты, я не видел, к тому же, чтобы не тратить ци, пришлось вернуться в тело. Зато свист метательных снарядов и последующие за ним вопли моих воинов, услышал отчетливо, как если бы находился рядом с ними в одном строю.

«Тигр – Пирату. Потери?»

«Удачно приложили, тухлые яйца в глотку! – на нерве мой Герой даже опустил отзыв в „радиопереговорах“, который так ему нравился. – Человек тридцать скосило, совсем рядом со мной прошло! Ну сейчас мы им!..»

При всей мощи стационарных баллист в скорости стрельбы они сильно проигрывали даже арбалетам, не то что лукам. Пока желтые крутили вороты, укладывали копья на ложа, на них обрушилась вторая волна огненных стрел. И на этот раз наши лучники не промазали – положили весь залп аккурат на гребень стены, где находились машины.

Обслугу большой лянь ну утыкали стрелами, как подушечку для иголок, – я снова взлетел и проводил «небесным взором» полет снарядов. Кое‑кто выжил, насколько мне было видно. Команда камнеметной башни, например, схоронилась за этим чудным металлическим коробом с углями и не пострадала, а воины за обычными аркбалистами успели попрятаться за щитами и зубцами стен.

«Хороший залп, дружище! Продолжай! Прицел тот же!»

Со стороны желтых нечего было и думать о том, чтобы выводить на стены стрелков – их бы просто смело дождем стрел. Не помогли бы ни навесы, ни щиты, ни конструктивные особенности укреплений. Если бы мы штурмовали город в общем порядке, так сказать, без проломов, с одними только лестницами, их лучники могли бы здорово отстреляться по наступающей и карабкающейся на стены пехоте. Ну а нам бы не удалось вести настолько массированный обстрел из боязни задеть своих.

Баллистам деваться было некуда, на земле под стенами они были просто бесполезны, поэтому их экипажи до последнего продолжали вести огонь. В смысле, пытались. Хватило их еще на один выстрел, стоивший нам еще двух десятков лучников. Как ни старался Пират растягивать построение, для сохранения эффективности стрельбы их все же нужно было держать более‑менее кучно.

На шестом залпе живыми на стенах остались только воины у «камнеметной башни», которые сами не стреляли – дистанция не позволяла, – но успешно прятались за габаритной металлической установкой. Остальные же машины на стенах сейчас походили на гигантских ежей.

«Бык, Прапор – вперед! – скомандовал я, убедившись, что остальные метательные машины расположены так, что не могут стрелять по наступающим терциям. – Пират, нужно, чтобы те демоны за камнеметной башней головы не могли поднять!»

Две тяжелые коробки, прикрываясь уже неплохо зарекомендовавшими себя щитами из стволов бамбука, двинулись вперед. Как и договаривались, первым шел отряд Прапора, готового усилить своих людей техникой Стража, за ним воины Быка. Шли они медленно, но это было уже неважно – единственными, кто мог нанести им урон, были солдаты за камнеметной башней, а их надежно блокировал Ган Нин.

За то время, что понадобилось построениям для того, чтобы дойти до черной арки на месте обуглившихся ворот, я еще дважды буквально на три‑пять секунд летал на разведку. Нужно же было понимать, не готовит ли враг какого‑нибудь сюрприза для моих людей. Но нет. Копейщики, прикрывшись щитами и ощетинившись копьями, угрюмо ждали атаки, не двигаясь с места. Резервы тоже оставались на месте.

Артиллеристы‑камнеметчики еще пытались завести свою шайтан‑машину, но каждый раз, теряя по три‑четыре человека, отказывались от этой затеи. В конце концов они просто оставили попытки и теперь сидели за железным ящиком. Наверняка они понимали, что, когда терции пойдут на штурм, лучники прекратят стрелять. И вот тогда они за все отомстят!