Олег Лукьянов - Вардес: Лик Бога
— Нам нужен запас провианта, — ответил я. — Или ты собираешься бродить по острову с пустым животом?
— А ты собираешься тащить мешки с едой на своей спине? — ехидно, в тон мне, спросила она.
— Что же ты предлагаешь? — вновь запутался я.
— Нам нужно купить шкварков, с их помощью мы легко избежим случайных встреч с бестиями.
— Что такое шкварк? — спросил я и понял, что брякнул лишнее.
У совершенно красивой женщины в обличье Эйры отвалилась челюсть. Она смотрела на меня остекленевшими глазами, изящные ручки, как в минуты опасности, рефлекторно легли на рукояти кинжалов. Наконец, словно вдруг вспомнив о воздухе, она сделала глубокий вдох. Ее грудь приподнялась высоко, грозя вырвать пуговицы шелкового кафтана.
Борясь с замешательством, она задала опасный вопрос:
— Ты ни разу не слышал о шкварках?
— Слышал… Краем уха, но что-то не припомню, что это…
— Сколько тебе лет? — после паузы спросила она.
— Несколько десятков, — сказал я, попытавшись не особо лукавить.
— Мальчишка, — тихо произнесла она, — наверно, прежде, чем узнал о том, что ты хексен, всю жизнь пас коров…
Забывшаяся от ярости Лейла, жестко меня оттолкнув, вплотную подошла к эльфийке. Я никогда доселе не видел, чтобы кто-либо бледнел с такой скоростью.
Эйра, кажется, приготовилась к смерти.
Я не стал тянуть и ждать дальнейших действий от вступившегося за меня оборотня. Грубо схватил казавшееся таким хрупким плечо девушки и зашипел:
— Перестань, Лейла, мне все равно, что она говорит…
— Мой повелитель, — едва не жалобно начала Лейла, — никто не смеет оскорблять тебя, тем более эта…
— Успокойся! Какой бы не был у нее характер, она наш друг. Тебе ясно?!
— Да, повелитель, — на грани слышимости разобрал я, — прости.
— Ничего, Лейла, — сказал я со вздохом, — просто держи себя в руках.
Она отвернулась, чтобы скрыть от меня слезы. Преодолевая образовавшуюся тяжесть в груди и стараясь не смотреть на ее всхлипывания, я обратился к воспрянувшей духом Эйре:
— Так что насчет шкварков?
— Шкварки — это ездовые животные, — начала она, уже успев скрыть эмоции за маской равнодушия. — По человеческим меркам они стоят очень дорого и поэтому используются только знатными воинами.
— Понятно, — протянул я заинтересованно. — И где мы их возьмем?
— Купим… В этой крепости их должны продавать, иначе шансов выжить у добытчиков практически нет. Сам понимаешь, Ануминас заинтересован в большом количестве людей, добывающих мифрил…
— Понятно, — повторил я. — Значит, идем искать конюшни.
— Что?
— Рынок, где продаются эти ваши шкварки.
Я потянул за собой взвинченных девушек. Не зная, где местный ипподром, но не собираясь показывать это, повел их в сторону центральной башни, виднеющейся за крышами домов. Все лучше, чем спорить посреди улицы, и так уже, наверняка, привлекли слишком много внимания.
Крепость строилась хаотично: сначала высокие стены и башни с установленными на них требушетами. Или как здесь говорят, требучетами. Гигантский аналог катапульты, лишь действует по принципу пращи, что способны метать во врага камни весом с тонну… При обороне крепости они продемонстрировали себя во всей красе.
Каменные дома и деревянные избы усеивали крепость без всякого плана, словно грибы в лесу. Улицы петляли, выписывали вензеля, порой даже приходилось идти в противоположную сторону, чтобы снова выбрать правильное направление.
Проход меж домами перегородили рабочие, что заталкивали огромный валун в большую разложенную на земле сеть. От нее к крыше башни тянется длинный канат, снизу видно, как рабочие сверху готовятся крутить барабан и поднимать камень наверх. Я пригляделся: так и есть, края валуна обгорели, его уже не первый раз используют как снаряд для требушета и плющат ими полчища демонов. Вероятно, на этой башне установлен камнемет, но к сожалению, отсюда не видно.
Рабочие, наконец, перевернув с помощью клиньев валун в центр сети, отошли, и обслуга машины принялась поднимать камень вверх. Широкий канат превратился в струну, валун медленно оторвался от земли, деревянный рычаг на крыше заскрипел от напряжения. Через пару минут валун словно кит, пойманный в сеть, был уже на уровне второго этажа, но все новые прохожие останавливались, не смея пройти под нависающей махиной. Скоро тут образуется затор, как на базарной площади в час пик.
Я, прикинув, что ждать или обходить улицу не меньше получаса, смело прошел вперед. Встав прямо в тень камня, оглянулся: на меня смотрели, как на психа, девушки замерли в нерешительности, видно, им тоже не хотелось проходить тут. Но дитя техники я знал, что шанс того, что канат оборвется, одна тысячная.
— Эйра, Лейла, иде…
Наверху что-то затрещало, лопнуло, вжикнуло, звук такой, будто на меня летит астероид. Я вздернул голову, чтобы успеть заглянуть в лицо смерти. Рефлекторно выбросил вверх руки, огромная масса камня ударила и… руки отдались болью, все кости затрещали. Я, как Геракл, что сдерживал небо на плечах, держу над головой валун, вдесятеро тяжелее и вчетверо больше меня. А если учесть, что он падал с ускорением…
Напрягшись и едва не ломая собственные кости, опрокинул исполинский камень перед собой, грохот от падения сотряс всю крепость, окрестные здания отчетливо задрожали. Я, тяжело дыша, трясущимися руками оперся о камень и глянул по сторонам. Люди повсюду застыли, открыв рты, смотрят немигающе, в глазах суеверный ужас. Даже Эйра с Лейлой бледные, как будто их кожа никогда в жизни не видела солнца, взирают на меня с почтенным трепетом.
— Уходим отсюда, — каркающий звук вырвался откуда-то изнутри меня. — Быстрее.
Еще не пришедшие в себя девушки обошли исполинский валун посреди улицы и быстро зашагали вслед за мной. Брусчатка под сапогами гулко отдает в ушах, мертвое молчание позади нас нарушилось отчетливым вопросом:
— Как думаете, кто это?
Каким-то чудом спустя час ходьбы по лабиринтам улиц мы нашли, что искали.
Столпившийся на узкой площади народ глазел внутрь просторной каменной клети. Со всех сторон вольер был обнесен высокой стеной, но с одной, со стороны площади, железные прутья давали желающим возможность словно в зоопарке рассматривать группу необычных и ужасно красивых созданий. Они напомнили мне в разы увеличенных пантер, с такой же черной, лоснящейся шерстью и крупной мордой. Но на широких лопатках, крупе и шее надеты матовые листы брони.
Я не мог определить, была ли это броня естественной защитой животных, или это необычный доспех, надетый на них людьми? Хотя вряд ли даже бесчувственные люди стали бы мучить животных подобной красоты бессмысленной ношей. Ведь животные для продажи, а не для сиюминутного боя.
На почтительно глазеющих на них людей звери не обращали внимания, видно, уже давно привыкли. Что-то утробно урчат, изредка порыкивая, наверно, общаясь друг с другом. Судя по великим клыкам, сильно выглядывающим из под верхней губы, этот вид не причислить к разряду травоядных. И вообще, как можно скакать на таких опасных зверях?
— Изволишь выбрать себе шкварка? — спросил незаметно подошедший ко мне воин Ануминаса. Волчий капюшон на нем серый, ранг молодого, то есть воина, пока не показавшего себя в бою. Неужели продавец?
Но я почему-то спросил другое:
— Ты хороший наездник?
— Что ты, только визарии имеют право разъезжать на них… — кажется, он грустил неподдельно, видно, полжизни ухаживал за этими созданиями, не смея и мечтать хоть раз прокатиться на таком.
— А долго учиться обращению с этими… шкварками?
— Прямо за центральной башней есть арена, где счастливые обладатели шкварков оттачивают свое мастерство.
— Мне нужно три…, — я глянул на Лейлу, — то есть, два шкварка.
— Хм, ты считаешь, что у тебя хватит золота или мифрила сразу на двух? Даже в самых удачливых отрядах добытчиков не более двух наездников.
— Молодой воин, мне нужно поговорить с твоим командиром, — сказал я тихо, но с твердостью в голосе.
Воин подобрался, но замешкался, бросая на меня оценивающий взгляд. Вид чужеземца не внушал ему желания повиноваться. Сумев, наконец, сообразить, что я все же непростой ратник, повел меня к рядом стоящему дому. Стражник — ветеран с черным волчьим капюшоном, зорким взглядом осмотрел меня и девушек. Но узнав мои намерения, лишних вопросов задавать не стал.
Молодой вождь, командующий отделением наездников, а по случаю, и руководящий продажей шкварков, поднял на гостей злобный взгляд. Руки, сплошь испачканные чернилами, говорили сами за себя. Подсчетом доходов от продажи шкварков и прочим бумагомараниям он явно был не рад.
— Мне нужны два шкварка, — сказал я, не став тянуть резину.
