Николаос - Пять ночей. Вампирские рассказки

И впервые с того времени я почувствовала настоящий, реальный страх за свою жизнь. Наверное, мы с Заком и впрямь родня, раз я понимала его так хорошо. Зак был крут в глазах своих и общества, он привык, что способен разрулить любую ситуацию, и НИКОГДА не развешивал соплей перед публикой. И когда протрезвеет, он не простит мне ни свою слабость, ни то, что его потянуло пообсуждать со мной его проблемы, ничего из того, в чем я вообще не виновата. Его развезло на жалкую секунду, а я заплачу за это в полной мере. Тогда, у холодильника, мне повезло, но сейчас выкрутиться будет не так просто.

— Знаешь что! — сказала я решительно, хотя голос так и звенел от страха. И Зак без сомнений заметил бы это, если бы не был так занят рефлексиями. — Мне надоело, что ты все время надо мной издеваешься! Таскаешь по всяким своим друзьям, а потом напиваешься и строишь из себя! И вообще я хочу домой, здесь накурено, и меня тошнит!

Я демонстративно вышла и села в коляску, которую оставила у двери. Помедлив, он вышел за мной — вернее, стал передо мной, рывком повернув кресло к себе, будто желая оценить ситуацию, взглянув мне в глаза. Не думаю, что мне удалось бы его обмануть, но помощь пришла, откуда ее ни в жизнь не ожидаешь.

— Это правда ты, миленький?

Кто-то сказал это прямо у меня за спиной, негромко, но как-то слышно — будто во всем баре вдруг приглушили звук. Я ничего не могла сказать об этом голосе, если бы меня спросили даже через мгновение. Но готова поклясться, что узнала бы его и через сколько угодно лет. И кроме прочих достоинств, сейчас в нем было неподдельное удивление и стопроцентный искренний восторг.

Я начала медленно поворачиваться. А Зак… секунду он еще смотрел на меня, и за эту секунду все выпитое и вылитое улетучилось, и лицо его стало прежним. Будто дети склеили из кусочков разбитую вазу, когда мамин ключ уже поворачивался в дверях. Не знаю, чего ему стоило вернуть себе контроль так быстро, но выглядел он вполне обычно — безупречность и беззаботность.

После он поднял голову.

— Это правда я.

Он выпрямился и отцепился от моего кресла, так что я смогла бы повернуть его полностью. Но теперь я вовсе не была уверена, что хочу его поворачивать. Просто невежливо было сидеть спиной, и все. Поэтому Зак решил эту деликатную проблему за меня — взялся за спинку и просто повернул кресло. И только тогда я наконец увидела его. Его прайма. Демона.

Я была слегка разочарована — и жутко рада этому. Представить не могу, что было бы, оправдайся все мои мрачные фантазии о нем. На деле Демон оказался куда как проще — может, джинсы и черная льняная рубашка навыпуск тому способствовали, а может то, как он провел по волосам, очень по-мужски — будто всерьез считал, что можно расчесать непослушные вьющиеся волосы просто пальцами. А может, потому, что он держал бутылку пива и улыбался.

А может, потому, что долго я в него не всматривалась — сфотографировала и довольно. Может, я просто боялась, что мое мнение — лишь иллюзия.

Демон сделал шаг к Заку, и я поняла, что тот и не думает убирать мое кресло с дороги. Его даже очень устраивает, что я застряла между ними и не даю Демону подойти вплотную.

— Знакомься, это Кэтрин. Она моя родственница и…

— Одна-из-Семи, — сказал Демон и улыбнулся мне. Мило. Я успела заметить зеленые глаза, но не того оттенка, что глаз у Зака. Скорее оттенка мятного ликера. — Знаю. Очень приятно, Кэтрин. Что с вами случилось?

— Все в порядке, — попыталась я ответить, все еще стараясь на нем не фокусироваться. Что тут такого, он просто подошел поздороваться, да и Лучших уже давно не существует, и чего это я напрягаюсь?.. — Производственная травма.

— Кэтрин очень плохо себя чувствует, — неожиданно услышала я за спиной, — и ее нужно отвезти домой. Рад был тебя увидеть, Генри, но нам пора.

Не знаю, на что он рассчитывал, но я была готова ему подыграть. И если бы играли мы не с Демоном, у нас бы даже что-то получилось.

— У меня, кажется, дежа вю — в прошлый раз ты тоже сильно спешил, но все же нашел для меня время поболтать… В любом случае, Кэтрин уже гораздо лучше, — сказал Демон и снова мне улыбнулся. Будто кто-то дал подзатыльник, и я кивнула, мысленно попросив у Зака прощения. Ну прибей меня за это… — Думаю, час-полтора никак не повлияют на здоровье твоей… родственницы, не так ли?

Я снова кивнула. Сразу видно, что когда Демон говорит «думаю» или «мне кажется», с ним в основном соглашаются. Зак молчал у меня за спиной, и оставалось только угадывать, что там происходит. Наверное, не одну меня заставили кивнуть, потому что в глазах Демона засияло удовлетворение, и он вдруг сказал, ни к кому не обращаясь:

— Оставьте нас.

Он не повысил голос, но бар опустел. Мгновенно, как будто здесь было десять выходов, а не один. Я сообразила, что меня это тоже касается, и робко попыталась встать с кресла.

— Я что, невнятно говорю? — спросил Демон спокойно, и только сейчас я заметила Майка Нормана. Похоже, он был куда менее сообразителен, чем я, а может, не считал себя частью всех. Как уже было сказано, голос Демона был спокойным, но на Майка подействовал как электрошок — он вздрогнул и отшатнулся от барной стойки.

— Прости, пожалуйста, я не…

— Прощаю, — Демон не прекращал улыбаться, я этого уже не видела, но была уверена. — Поручаю тебе миз Кэтрин, покажи ей наш зал славы, — вам как специалисту будет интересно, поверьте. Что ж, приятно провести время!

— И вам, — ответила я, нисколько в том не сомневаясь.

Кто-то толкнул мою каталку — Майк Норман. Я выехала из этого бара со смешанным чувством облегчения и напряжения, так и не увидев Зака, которого там оставила. Не знаю почему, мне это было важно.

Может, Майк и не был рад нашей вынужденной прогулке, однако этого не показывал. Он был очарователен — по-настоящему, как милы бывают консультанты в дорогих магазинах. Единственное, что он мне не разрешил — это идти своими ногами. Похоже, всерьез опасался, что со мной что-то случится, и не хотел рисковать. Я неплохо его понимала на самом деле.

То, что Демон назвал залом славы, было картинной галереей, тянущейся вдоль всей стены в холле «Колизея».

— Они все стали победителями арены, — сказал Майк Норман, везя меня очень прилежно — достаточно медленно, чтобы я могла рассмотреть портреты, но и в меру быстро, чтобы я не успела заскучать. — В разное время, со времен основания.

— Неплохая коллекция.

— Знаете, это такое модное течение — я слышал, Данте собирает сувениры от всех охотников за его головой за сотни лет, а Сидди коллекционирует орудия пыток. Монтеррос не так давно отослал ей дыбу пятнадцатого века в очень неплохом состоянии. А вот, кстати, и он сам.