Михаил Белов - Царица воинов

Агрон показывал Зене, за которой увязалась и Габриэль, свой мир с высочайшей башни крепости. Далеко можно было видеть море и едва заметную змею реки, пятнами светлого камня угадывались соседние города, вокруг же, насколько видел глаз, лежали леса и тёмные горы. Вождь указывал вперёд и говорил:

- Там лежат земли либурнов, нашего племени, мы сильнее многих здесь, но на востоке и юге живёт ещё более многочисленный народ далматов, и они не оставляют надежд овладеть Промоной. Я это говорю к тому, что место это не слишком спокойное, до начала зимы они, скорее всего, сделают попытку захватить крепость.

- Я веду не пастухов и горшечников, но воинов, - ответила Зена. - Не в наших интересах увязать в чужих войнах, однако помочь друзьям мы готовы.

- Тебе нужен постой до весны? Чувствую я, что с римлянами вы встречаться не хотите, а они могут очень даже пристально интересоваться вами.

- У нас не армия, чтобы привлекать столь большое внимание, но, коли хочешь дружить с римлянами, лучше не принимай нас. За постой до весны я могла бы заплатить тебе, компенсировав затраты на припасы.

- Римляне мне не указ, хотя нет у меня желания и воевать с ними. Останьтесь пока, если наместник особенно будет вами интересоваться, то вы отправитесь дальше, о деньгах же поговорим позже, - кивнул иллириец.

- Нам нужно познакомиться с кельтами и людьми, что знают пути на север, не помешало бы иметь и карты, ибо нам предстоит долгое путешествие.

- Это не сложно, среди либурнов, как и других племён, немало путешественников, я объявлю, чтобы они пришли поговорить с тобой. Кельты из племени скордисков живут небольшими общинами в Иллирии, я слышал, что они сохраняют связи с соплеменниками и в самой Кельтике. Достать карты будет возможно, если дать хорошую цену.

Зена, вполне довольная этими результатами, взяла Габриэль за руку и притянула поближе, чтобы просто посмотреть на север, туда, куда предстояло идти, чтобы вместе скользить взглядом по непроницаемому ковру и упираться в едва различимые цепи гор. Девушка теснее жалась к любимой, лишь ей доверяя быть проводником в эту бездну, где-то в глубине души она очень боялась этих пространств, привыкшая всей эллинской сутью своей к морю и островам, однако Зена уже побывала в таких далях, где о море даже не слышали, и смогла вернуться домой, и это обнадёживало более всего.

Члены отряда уже начали привыкать к узким, мощёным битой керамикой улицам Промоны, запоминать городскую планировку, более активно торговались с местными на рынке, отчего изредка возникали горячие стычки. Зену весьма беспокоил буйный нрав иллирийцев, полагавших военную добычу лучшим видом заработка, она опасалась, что за долгое время постоя у местных, власть над коими Агрона была весьма условной, может возникнуть желание захватить казну отряда, да и обычные препирательства могли вылиться в вооружённое противостояние. Именно поэтому она даже ждала нападения далматов, чтобы показать всем силу отряда и теснее привязать к себе вождя, но они задерживались, видимо, ожидая времени, когда туманы станут особенно густыми.

Впрочем, ближе к середине первого осеннего месяца близость нападения стала чувствоваться особенно остро. Всё началось, когда жившие и торговавшие в городе далматы начали постепенно покидать его. Одна из последних их групп попыталась свести пару коней, принадлежавшим отряду, что паслись близ ворот крепости, это заметили Габриэль с друзьями, они схватились с иллирийцами, и Александр, защищая девушку, замертво сразил одного ударом кинжала. Агрон сказал, что теперь они точно придут, и выпустил дозорных на холмы, которые и сообщили скоро о приближении большого воинства, шествовавшего неторопливо, словно они хотели лишь забрать им принадлежащее.

Зена решила использовать этот шанс, она узнала, что далматская знать во главе с вождём движется конным отрядом намного впереди остальных, и никто из них не соблюдает походной осторожности в уверенности, что враги не осмелятся выйти из-за крепостных стен. Когда далматы вечером встали лагерем стадиях в двадцати от города, намереваясь следующим утром подступиться, воительница собрала девяносто человек из своего отряда в нижнем городе и коротко объяснила им, что предстоит.

- Все пойдём пешими, никаких тяжёлых доспехов не надевать, оставить только льняные, из оружия берите только мечи и копья. Близ города, где бьёт ручей, есть хорошая чёрная грязь, я хочу, чтобы все вы намазались ею, дабы сам Зевс не увидел вас во тьме. Не теряйте спину идущего впереди, и чтобы я не слышала никакого шума, ни единого слова, только когда я вскину меч и издам клич, вы начнёте разить врага. Говорите: "во имя Ареса"; чтобы узнать друг друга, тех же, кто не знает пароля, убивайте смело, - велела она, не оставляя никакой возможности для возражений. После произнесения клятвы на ахейской земле отношения их изменились, что чувствовали все, поэтому она более не считала нужным убеждать их в необходимости нападения, ибо они и сами должны были понимать, что все её действия ведут их к заветной цели, и более не сомневаться.

Уже ночью они покинули крепость, провожаемые весьма удивлёнными таким поведением Агроном и иллирийцами, покрыли лица и руки грязью и побежали налегке за Зеной, что вела их, неуловимо находя путь сквозь тьму. Габриэль держалась за Александром, позади неё легко ступал Персей, и тени копий подрагивали над Ономакритом и Фераменом, она не чувствовала никакого страха, думая, что готова сражаться рядом с Зеной, даже зная, что обречена, в эту минуту лишь сладкая боль отчаянной храбрости её томила. Они спускались с холма, уже видя тление потухших костерков внизу, всадники спали на походных постелях, расположившись на поляне и под отдельно стоящими деревьями, лагерь пешего войска далматов находился в стадии от них. Воительница приказала растянуться линией против врага, так они тихо приближались, обнажив оружие, и сама тьма была им опорой.

Она выкрикнула клич негромко, чтобы его разнесли по рядам, и направилась прямо к лежавшему в окружении друзей предводителю всадников, позади же неё уже начали наносить удары. Чёрные демоны, утратившие лик человеческий, кололи лежавших с яростными криками, и клинки мечей изредка сверкали во тьме, стоны умирающих следовали за каждым ударом, и кровь находила себе путь. Зена вонзила обеими руками меч в грудь вождю с такой силой, что остриё глубоко ушло в землю под телом, он лишь вскрикнул и содрогнулся, вмиг утратив всю силу свою. Друзья вождя проснулись и потянулись за оружием, но через мгновение ничего не осталось в их сердцах, кроме ужаса, ибо они увидели над телом её в образе чёрного демона с распущенными волосами и горящими лунным светом глазами. Никто не сопротивлялся, выжившие лишь бежали, спасаясь от растревоженных духов ночи, скоро они принесли панику и в лагерь пеших далматов, который также быстро опустел. Воины Зены закончили свою мрачную работу и, по зову предводительницы, собрались воедино, они забрали отсечённую голову вождя и его доспехи, и ещё под покровом ночи вернулись обратно в город.