Della D. - Метаморфозы

— Я думаю, что оно испортило мне всю мою жизнь, — грубо ответил Гарри, снова распаляясь. – Я думаю, что кое‑кто мог и попридержать свой язык, а не докладывать Волдеморту о нем. Или этот кто‑то мог хотя бы раз передо мной извиниться за то, что по его милости моих родителей преследовали и убили, а я провел свое детство в доме, где меня ненавидели, — он сам не знал, что заставляет его говорить все это: накопившаяся боль, усталость или раздражение, но не мог остановиться. – Я очень надеюсь, что у меня действительно есть что‑то, что даст мне убить этого ублюдка, но я пока не имею ни малейшего понятия, что это…

— Вы хотите убить Темного Лорда? – бесстрастным голосом поинтересовался зельевар.

— Да! – запальчиво выкрикнул Гарри.

— А вы сможете? – на этот раз голос Мастера Зелий прозвучал совсем тихо. Это подействовало на Поттера как ведро ледяной воды. – Вы ведь никого раньше не убивали, так? Убийственное проклятие, как и Пыточное, требует от человека определенных наклонностей.

— Я ненавижу его, — процедил мальчик сквозь зубы.

— Достаточно ли? – с сомнением в голосе спросил Снейп.

— Сильнее уже вряд ли смогу, — саркастично отозвался гриффиндорец.

— Это‑то меня и пугает, — пробормотал Северус, потирая ладонями лицо. – Я не уверен, что вы готовы, Поттер. Но у меня нет выбора. Ни авроры, ни Орден, ни тем более школьники не остановят завтра Лорда, — его голос звучал глухо из‑за рук, в которых он спрятал лицо. – Вы должны будете сразиться с ним. Лично с ним. Один на один. Если вы победите, Пожиратели растеряются, дементоры отступят, инферналы снова станут трупами, а оборотни… Что ж, с ними мы как‑нибудь справимся, — он отнял руки от лица и устремил тяжелый взгляд на мальчика. – Если вы погибнете, мы все погибнем, — еще тише закончил он.

— Вы думаете, Волдеморт будет здесь собственной персоной? – только и спросил Поттер.

— Уверен. Хогвартс – это его, как говорят магглы, идея–фикс. Он будет здесь. А я буду где‑то рядом с ним. Я могу сделать с ним то же, что он уже дважды делал с вами: я вложу ему в руки порт–ключ, который перенесет его на смотровую площадку Астрономической башни. Он не сможет дезаппарировать оттуда, и никто не сможет аппарировать к вам. Вы останетесь один на один. Логичнее было бы дать вам прикрытие, но…

— Нет, — быстро перебил Гарри, тяжело сглотнув. – Он просто убьет лишних, — перед его внутренним взором снова проигрывалось воспоминание об убийстве Седрика.

Снейп кивнул.

— У вас есть небольшое преимущество: Лорд тщеславен и будет убивать вас долго, возможно, захочет заставить вас перед смертью отречься от своих идеалов, помучить или унизить. В любом случае, у вас будет немного времени до Авада Кедавра. Используйте его с умом, — он неожиданно встал, подошел к шкафчику, открыл его и достал какие‑то пузырьки. Гарри сразу узнал золотистый цвет зелья.

— Феликс Фелицис? – удивленно выдохнул он.

— Пять баллов Гриффиндору, — усмехнулся Снейп.

— Вы знаете, что они будут засчитаны? – с подозрением уточнил Гарри.

— Я сниму их позже, — спокойно ответил профессор. – Сейчас не об этом. Да, это Феликс Фелицис. Судя по всему, вы знаете, как он работает. Поэтому вы возьмете этот пузырек и выпьете его весь перед столкновением с Лордом. Это не спасет вам жизнь само по себе, но вам понадобиться вся удача, какая только возможна, — с этими словами Снейп протянул Гарри пузырек. – И не вздумайте ни с кем им делиться! Сейчас не время для глупого благородства, — когда мальчик кивнул, Северус продолжил. – Для ваших друзей у меня есть вот эти шесть пузырьков. Эти пусть делят между собой как хотят. Помните, что чем меньше доза, тем меньше длится ваша удача. Пусть пьют тогда, когда Пожиратели уже нападут на Школу.

— Я понял. А еще у вас есть? На всех не хватит?

— Поттер! – зло выкрикнул Снейп. – У меня тут, по–вашему, что? Кладовая Удачи?

— Нет, сэр, извините, — пробормотал гриффиндорец виновато. Ему стоило сообразить, что будь у зельевара много Феликса, он дал бы студентам больше бутылочек.

— И еще, — Мастер Зелий замялся, но в конце концов сказал, старательно глядя в сторону, — проследите, чтобы Гермиона приняла его.

— Хорошо.

— Когда Лорд и его армия появятся, отправляйтесь на башню. У вас будет минут десять, прежде чем я вложу порт–ключ в его руки. Никому не говорите об этом плане, — дождавшись согласного кивка, Северус продолжил. – И помните: Темный Лорд силен, очень силен. На каждое ваше заклинание он знает десятки контрзаклятий. У него молниеносная реакция, но без хоркруксов он такой же смертный, как и все мы…

— С покалеченным обрубком души, — перебил Гарри. – Так директор сказал.

— Да, именно, — Снейп вздохнул. – Ваш единственный шанс – удивить его. Не знаю как. Не знаю чем. Вы должны использовать что‑то, чего он от вас не ждет. И для этого вам надо будет использовать окклюменцию. Вы практикуетесь? – еще один уверенный кивок. – Хорошо. Что ж, едва ли я могу еще чем‑то вам помочь. Постарайтесь оправдать надежды, возложенные на вас, Поттер.

Гарри подумал, что это почти похоже на пожелание удачи, вот только агрессивно–пренебрежительное «Поттер» в конце портило картину. Почти сразу ему пришло в голову, что его имя нельзя произнести с такой интонацией. В следующую секунду он услышал, как говорит:

— Вы знаете, вас не убьет, если вы один раз назовете меня по имени.

Снейп подарил ему долгий тяжелый взгляд исподлобья.

— Я назову вас по имени, — медленно проговорил он, — когда уничтожите ублюдка. Если вы это сделаете… Сейчас можете идти.

Гарри встал со смешанным чувством в груди. Он никак не мог понять, что означает тянущая боль внутри, словно он проглотил слишком большой кусок, который теперь никак не может пролезть по пищеводу. Он снова оглянулся на профессора, пытаясь поймать призрачную мысль, которая неприятно щекотала сознание.

— Что‑то еще?

Гарри заметил, что в голосе не было раздражения. Как не было и фальшивого участия. Была только усталость и готовность продолжить разговор, если это необходимо. В который раз за последний месяц Гарри задумался, было ли это истинное лицо зельевара, которое он так усердно прятал все предыдущие годы, или отношения с Гермионой так изменили его, но в этот раз гриффиндорец наконец осознал: он действительно боится, что у него не будет возможности узнать это. Он внезапно очень отчетливо осознал, что, возможно, видит своего учителя зельеварения в последний раз. Даже если сам он выживет и победит Лорда, то кто сможет поручиться, что завтрашний день переживет и Снейп? У него‑то нет Феликса…

Внезапно Гарри стало очень обидно, что его отношения со Снейпом наладились только тогда, когда оба они оказались у смертельной черты. Почему все не могло с этого начаться? Почему они потратили столько времени на ненависть и вражду, когда профессор мог с самого начала учить Гарри всяким полезным штукам вроде окклюменции? Быть может, тогда бы он сейчас был больше готов к дуэли с Волдемортом? Почему все не могло быть так?